Страница 50 из 63
За время боев с 5 по 10 марта нами были захвачены трофеи: орудий — 46, минометов — 34, пулеметов станковых и ручных — 220, бронетранспортеров, танков и САУ — 32, автомашин — 114, мин и снарядов — более 150 тысяч. Кроме того, в районе Ново-Полтавки нами был захвачен артиллерийский склад, в котором находились тысячи вагонов всевозможных боеприпасов.
Похоже было, что удар готовится на Ново-Полтавку, что противник намерен вернуть обратно свой артиллерийский склад и пополниться боеприпасами.
В результате стремительного и глубокого вклинения 8-й гвардейской армии и конно-механизированной группы Плиева вдоль железной дороги Новый Буг — Николаев для противника к исходу 10 марта создалась обстановка почти полного окружения. Собираясь прорваться в западном направлении, гитлеровцы к 11 марта в районе Малеевка, Ново-Сергеевка, Христофоровка создали группу прорыва из 17, 125 и 302-й пехотных дивизий, танков и начали наносить удары в западном и северо-западном направлениях на Ново-Полтавка и на Привольное.
Для усиления правого крыла 8-й гвардейской армии, командующий фронтом придал нам 23-й танковый корпус под командованием генерал-лейтенанта танковых войск Е. Г. Пушкина. Корпус сосредоточивался в Зеленом Гае, Баштанке, Шевченко.
Корпус еще только подходил к месту назначения… Мы с ним поддерживали связь по радио. Шли осторожные переговоры короткими сигналами, чтобы немцы по радиоперехватам не догадались о передвижениях корпуса. И вдруг по радио открытым текстом сообщение… Убит Пушкин… Генерал-лейтенант, командир корпуса. Убит осколком бомбы, сброшенной вражеским истребителем. Командир танкового двадцать третьего… Мы часто встречались на одних и тех же боевых дорогах, в штабном блиндаже или командных пунктах…
Нет, неправду говорят, что на войне привыкаешь к смерти!
Но что делать с корпусом? Он имел задачу лишь на сосредоточение — боевая задача перед ним не ставилась. Ставить ее по радио было невозможно.
Военный сосед армии решил перебросить на самолете ПО-2 из района Троицко-Сафоново на Баштанку командующего бронетанковыми и механизированными войсками 8-й гвардейской армии генерала Матвея Григорьевича Вайнруба. Ему была поставлена задача — вступить в командование танковым корпусом, находясь во втором эшелоне армии. Держать тесную связь с частями конномеханизированной группы Плиева и с дивизиями 28-го гвардейского стрелкового корпуса, не допуская прорыва противника на запад через железную дорогу Новый Буг — Николаев. Всякие попытки противника прорваться на запад должны отражаться контрударами. Через час Вайнруб улетел, а через три часа я получил от него кодограмму о благополучном приземлении и прибытии в штаб 23-го танкового корпуса.
К утру 11 марта конно-механизированная группа генерала Плиева захватила и удерживала район Явкино, Бармашово, Грейгово, отбивая яростные контратаки противника; части 8-й гвардейской армии к этому времени вели бой на рубеже: Красно-Федоровка, Баштанка, Ново-Братское, Андреевка, Ново-Полтавка, Новоселовка, Ново-Христофоровка, Владимировка.
С каждым часом, с каждой новой контратакой противника становилось яснее и яснее, что гитлеровское командование стремится вывести войска из окружения в направлении на Ново-Полтавку, Баштанку и Бармашево, что главные силы противника сосредотачиваются в двух районах: северная группа в составе 5–6 дивизий в районе Владимировка, Малеевка, Ново-Севастополь, Ново-Сергеевка, Ново-Павловка; южная группа — в районе Березнеговатое, Явкино, Пришиб в составе 3–4 дивизий.
Особую тревогу вызывала опасность захвата противником Ново-Полтавки с артиллерийским складом, размещенном на железнодорожной ветке, идущей от станции Ново-Полтавка на Владимировку. Пополнившись на этом складе боеприпасами, противник мог приобрести огневое превосходство, ибо у нас боеприпасы были уже на исходе.
Нужно было немедленно предпринять действенные меры, произвести перегруппировку войск, встретить противника контрударами на направлении его прорыва из окружения.
Штаб армии и Военный совет на основании анализа сложившейся обстановки приняли решение:
1) На участке реки Висунь против северной группировки противника оставить части 27-й и 82-й гвардейских стрелковых дивизий, зная, что противник наступать или прорываться на восток не будет, а 74-ю гвардейскую стрелковую дивизию перебросить форсированным маршем через Михайловку, Скобелево в Ново-Полтавку, Ефремовку.
2) Командиру 4-го гвардейского корпуса, строго оберегая свой левый фланг, перейти в наступление в общем направлении на Малеевку, Ново-Владимировку, Ново-Севастополь и овладеть ими.
3) Командиру 28-го гвардейского стрелкового корпуса продолжать наступление в общем направлении вдоль железной дороги на юг и к исходу 11 марта выйти на рубеж: Новая Криница, Ново-Александровка, Явкино.
4) Передовой командный пункт армии немедленно перенести в Ново-Полтавку, чтобы оттуда руководить разгромом окруженного противника.
5) Командующему артиллерией генералу Пожарскому выделить один артиллерийский дивизион, в котором меньше всего снарядов, придать ему немецкие трофейные исправленные орудия, поставить его на огневые позиции около трофейного немецкого артиллерийского склада боеприпасов в районе Ново-Полтавка и, не жалея немецких снарядов, громить его группировку в районе Ново-Сергеевка, Малеевка.
Эти действия были одобрены командующим фронтом генералом Малиновским, который в связи с успешным наступлением и выходом 46-й армии генерала Глаголева на реку Ингул, нацелил в район Ново-Полтавка свой резерв — 152-ю стрелковую дивизию и 11-ю отдельную штурмовую истребительную саперную бригаду. Прибытие резерва в район боевых действий армий можно было ожидать через 1–2 суток.
С оперативной группой я незамедлительно выехал из Троицко-Сафонова в Ново-Полтавку. На командном пункте вместе со мной были член Военного совета армия генерал Семенов, командующий артиллерией, сталинградец, генерал-майор Пожарский, заместитель начальника штаба армии полковник Белявский, полковник Ткаченко и офицеры штаба Велькин, Касюк, Копаненко, Павлов и другие. Проезжая по дороге от Вольное — Запорожье до Ново-Полтавка, мы дважды сталкивались с просочившимися небольшими группами противника, дважды отстреливались от этих групп и прокладывали дорогу на Ново-Полтавку по вспаханным полям.
Прибыл утром 12 марта в Ново-Полтавку и, установив связь с 28-м и 4-м гвардейскими корпусами, а также с 23-м танковым корпусом, изучив на месте обстановку, я понял, что паше прибытие в Ново-Полтавку было как никогда своевременным и нужным. Противник успел сосредоточить достаточно сил и средств и развертывался для прорыва создающегося кольца окружения.
Шел март месяц. Начало марта на юге Украины — это самая распутица. Зима была гнилой. Дожди, мокрый снег, редкие морозы. В марте земля окончательно отволгла, распустилась. Грязь была нестерпимой. В иных случаях она так запутывала дороги, что прямое движение войск от одного населенного пункта к другому было просто невозможно. Грязь мешала вести наступление сплошным фронтом. Между различными населенными пунктами образовывались разрывы и пустоты. Расчлененная немецкая группировка гитлеровских войск в районе Снигиревки искала пути отступления не только крупными соединениями, но и мелкими группками, отрядами. Растекались во все стороны бродячие солдаты. К весне 1944 года в немецкой армии не осталось желающих повторения Сталинграда.
Немецкие солдаты в отчаянии бросались в безнадежные контратаки. Иной раз, увязая по колено в грязи, они шли в рост на наши позиции. Встреченные кинжальным пулеметным огнем, они устилали трупами раскисшие пашни. Разбивалась о нашу оборону первая волна, поднималась вторая, третья… Это были атаки обреченных, измученных людей, которые пытались пробиться на запад, в надежде уцелеть, выжить…
Смертельно раненный зверь в своем последнем прыжке иной раз может ранить и охотника. Поэтому, прежде чем завершить операцию по окружению крупной группировки немецких войск, мы должны были проявить крайнюю осторожность, должны были быть готовыми к тому, что противнику удастся просочиться сквозь наши разбросанные боевые порядки, сквозь бреши в движении наших передовых частей.