Страница 39 из 63
Остальные, круто развернувшись, откатились назад. Наша пехота бросилась в атаку, используя замешательство в рядах противника. На рубеже Могила Орлова оборона противника была прорвана. Наши части трудным броском по грязи продвинулись от 5 до 8 километров вперед. Развить этот успех было нечем. Мы натолкнулись на оборону, которую на этот раз держали танковые части.
До вечера изменений на участке прорыва не произошло.
Было принято решение — ночью закрепиться на захваченном рубеже, подтянуть, пользуясь тем, что в темноте авиация противника бездействует, к передовым линиям артиллерию, подвезти боеприпасы и с утра 11 января начать новые атаки.
11 января бои начались в 9 часов утра, с поздним зимним рассветом.
Бездорожье не дало нам возможности полностью обеспечить новую атаку артиллерийской поддержкой. Многие орудия никак не удавалось протащить через грязь и переправить через балки и овраги, до краев наполненные талой водой.
Наступление 11 и 12 января не дало значительного успеха, но кое-где нам удалось продвинуться вперед.
35-я гвардейская стрелковая дивизия овладела северной окраиной поселка Базавлучек.
47-я гвардейская стрелковая дивизия вышла к железной дороге юго-западнее Николаевки, идущей на Апостолово.
39-я гвардейская стрелковая дивизия полностью очистила от противника Николаевку и вышла к железной дороге южнее этого важного железнодорожного пункта.
88-я гвардейская стрелковая дивизия, используя успех соседа справа, заняла станцию Лошкаревка и поселок Новая Заря.
Нужно было делать опять остановку для того, чтобы переместить прежде всего артиллерию. Именно «переместить». Слово «перевезти» здесь никак не подходит. По дорогам, где грунт был все же укатан, могли передвигаться, и то с трудом, танки и тягачи на гусеничном ходу. Все вязло в совершенно разбухшей от избытка влаги земле. Натыкались на немецкие танки, увязнувшие по башню в тех местах, где разлились безымянные ручьи и ручейки. Выручала нас конная тяга. И для лошади путь был тяжел… Боеприпасы доставлялись вручную, в заплечных ящиках, на повозках. А это все требовало времени.
Бои 10–12 января показали, что противник надломлен, его живая сила и техника перемалывались. Он в своих опорных пунктах обеспечен боеприпасами, но возможности маневрировать резервами и для него ограничены. Нужен еще нажим, еще удар, нужно было совершить какое-то усилие, и его оборона должна была развалиться.
Вся оборона гитлеровцев теперь держалась на линиях траншей и контратакующими группами танков по 10–15 машин в группе. На сильные и концентрированные контратаки противник не шел, видя, что в таких контратаках он несет невосполнимые потери.
Не имела возможности маневра и артиллерия противника, видимо, начал у нее ощущаться недостаток в боеприпасах.
Немецкая авиация действовала тоже ограниченно. Раскисшие аэродромы поблизости от линии фронта не давали возможность взлетать тяжелым самолетам.
Мы могли сделать вывод, что огневой вал, хотя он был и недостаточно мощным, принес большой эффект. В следующем наступлении надо было готовить огневой вал с привлечением больших сил.
15 января представитель Ставки Верховного Главнокомандования А. М. Василевский и командующий фронтом Р. Я. Малиновский вызвали меня на совещание в штаб 46-й армии в Софиевку. На совещании присутствовали командармы 46-й и 37-й генералы В. В. Глаголев и М. Н. Шарохин. 37-я армия также была включена в состав 3-го Украинского фронта.
На совещании рассматривались перспективы дальнейших действий 3-го Украинского фронта. Как активизировать действия армий, какие для этого необходимо принять меры? Александр Михайлович Василевский сообщил, что Ставка Верховного Главнокомандования требует быстрейшего освобождения Никополя и возвращения никопольских марганцевых рудников.
Мы, командующие армиями, со своей стороны выступили с контрпросьбами пополнить войска людьми, танками, техникой, которую можно было бы использовать для подвоза боеприпасов.
Василевский записывал в блокноте наши требования, затем поставил вопрос: какой бы мы, командующие армиями, предложили оперативный план наступательных действий, чтобы наступление наконец получило бы широкое развитие и задача, поставленная Ставкой, была выполнена? Мы были не подготовлены к такому вопросу, а говорить экспромтом о большой операции было нельзя. Василевский предложил нам разъехаться по армейским штабам, подготовить свои предложения и доложить их ему или Малиновскому.
Срок на обдумывание — одни сутки.
В свой штаб я возвращался по раскисшей дороге. Вездеход еле-еле пробивался сквозь месиво грязи. В дороге у меня и созрел план перестроения войск для более эффективного удара.
В штабе я все рассчитал на карте, сделал на ней необходимые отметки и позвонил по телефону Р. Я. Малиновскому. Обиняками, не прямо, конечно, я изложил командующему фронтом основы своего предложения.
В чем же состояла суть этих предложений?
Я предлагал как можно быстрее перевести 6-ю армию генерала И. Т. Шлемина с левого берега Днепра на правый, в кратчайший срок закончить смену частей 8-й гвардейской армии частями 6-й армии от Днепра до поселка Дружба. За счет этого сокращения фронта армия получала возможность высвободить 29-й гвардейский корпус для концентрированного удара на правом фланге армии. Концентрируя силы для удара своим правым флангом, я считал нужным, чтобы ту же операцию проделал для своего левого фланга мой сосед В. В. Глаголев. Поэтому я предложил за счет растяжки фронта 37-й армии генерала Шарохина высвободить для удара на Апостолово также и два корпуса 46-й армии.
Концентрированный удар предлагалось нанести смежными флангами 8-й гвардейской и 46-й армий на фронте: Михайловка, Новые Ковна, Терноватка, Лошкаревка в общем направлении на Апостолово.
По достижении стрелковыми частями рубежа Сталинское — Павлополье я предлагал ввести в прорыв вновь прибывший в состав фронта 4-й гвардейский механизированный корпус генерала Т. И. Танасчишина.
Тут же мной была отправлена телеграмма с этим планом наступательных операций в штаб фронта. Ответа долго ожидать не пришлось.
Спустя сутки Родион Яковлевич Малиновский сообщил по телефону, что штабом фронта готовится директива, что командующий 6-й армией генерал И. Т. Шлемин получил категорическое указание ускорить перевод всей армии на правый берег Днепра, чтобы сменить войска 8-й гвардейской армии на участке Днепр — поселок Дружба. Таким образом, полоса фронта перед 8-й гвардейской армией сокращалась на 60 километров.
5 февраля сомкнулись в ночном бою фланги двух армий — 46-й и 8-й гвардейской, фланги сомкнулись в Апостолово. Город был освобожден совместными усилиями 4-й гвардейской стрелковой дивизии 31-го гвардейского стрелкового корпуса 46-й армии и 74-й гвардейской стрелковой дивизии 29-го гвардейского стрелкового корпуса 8-й гвардейской армии.
Устанавливались новые разграничительные линии действий 8-й гвардейской армии.
С соседом справа (46-я армия генерала В. В. Глаголева): Михайловка, Благодатное, Назаровка, Сталинское, Александровка. Железная дорога Днепропетровск — Апостолово включалась в полосу наступления 8-й гвардейской.
С соседом слева (6-я армия генерала И. Т. Шлемина): Славгород. Вовнино, Гаркушино, Дружба, Ивановка, Богдановский.
В соответствии с вышеизложенным планом, 29-й гвардейский стрелковый корпус скрытно переводился на правый фланг и группировался в районе Верховки, Благодатного, Черниговки, Марьевки. Эта передислокация проводилась со всеми мерами предосторожности, чтобы противник не разгадал нашего маневра. Офицерам и солдатам было сказано, что они выходят в резерв фронта…
Частям 4-го и 28-го корпусов особой перегруппировки производить не приходилось. Они уплотнялись за счет сдвига дивизий, смененных частями 6-й армии.
Вся эта перегруппировка войск была произведена за три ночи с 16 по 18 января.
В это время штаб армии и все его вспомогательные службы перебазировались в Николаевку и отрабатывали план решительного наступления для армии.