Страница 13 из 63
33-му стрелковому корпусу предстояло наносить удар и прорвать оборону противника в направлении на Пришиб, Сидорово, с ближайшей задачей в районе этих населенных пунктов форсировать Северный Донец и к исходу дня овладеть рубежом Адамовка — Хрестище — Соболевка — Райгородок. 29-й гвардейский стрелковый корпус нашей армии, а также 6-й гвардейский корпус 1-й гвардейской армии нацеливались на прорыв обороны противника на участке Еремовка, Синичино, южная окраина города Изюма, с выходом на рубеж: Мал. Камышеваха — Перемога — Красный Яр.
4-й гвардейский стрелковый корпус 1-й гвардейской армии должен был прорвать оборону противника на реке Северный Донец на участке Петровское, Червоный Шахтер и развивать наступление в общем направлении Великая Камышеваха, ст. Лозовая.
Имеется переписка между командованием Юго-Западного фронта и Ставкой, из которой видно, что Верховное Главнокомандование указывало на некоторую расплывчатость в оперативных разработках фронта, на его тенденцию к распылению сил при наступательных операциях.
Так, 15 июня 1943 года, когда наше Верховное Главнокомандование ожидало начала крупного наступления гитлеровских войск и нацеливало штабы фронтов на подготовку к оборонительным боям, командование Юго-Западного фронта подготовило оперативную директиву командующим 1, 3, 8-й гвардейскими и 6, 12, 57-й армиями, в которой подробнейшим образом расписывались все действия вышеуказанных армий, указывались границы обороны, проводились разграничительные линии, предусматривался посуточный ввод войск в оборонительные бои[13]. Эта оперативная директива предусматривала крайне сложные передвижения войск на глазах противника, запутывала задачи подготовки армий к наступлению.
Такого же рода директивы были разосланы и командирам 1-го гвардейского кавалерийского корпуса, 2-го танкового корпуса, 23-го танкового и 1-го гвардейского механизированного корпусов[14].
Ставка Верховного Главнокомандования, изучив оперативные директивы Юго-Западного фронта, вынуждена была указать командованию фронта на существенный недостаток в разработанных планах, выразившийся в распылении сил[15].
Наконец все было готово для наступления.
Оставалось лишь уточнить разведывательные данные о противнике и как можно полнее представить себе расположение его артиллерийских позиций и огневых точек. Обычно эти данные выясняются разведкой боем. Однако, пытаясь сохранить в тайне подготовку наступления, чтобы достичь внезапности удара, мы не могли на этот раз активизировать разведку боем, да и вести разведку боем с форсированием реки Северный Донец было весьма сложно. Начальник разведки армии полковник М. З. Герман предложил создать единую карту оборонительных укреплений противника на основе всех, даже самых мелких данных, накопившихся к этому моменту в армейских частях.
Полковник М. З. Герман разослал по войскам от дивизии до роты офицеров разведки. С офицерами штаба капитаном Червоиваненко и капитаном Муравьевым он объехал все штабы дивизий и полков.
Сначала был составлен предварительный вариант карты. Карта была размножена и разослана для уточнения и дополнений в оперативный отдел, начальнику артиллерии, в штабы корпусов и дивизий, а также нашим летчикам.
Летчики, имея на руках карты с отметками разведки армии, получили возможность не только откорректировать ее, но и провести аэрофотосъемку в тех местах, где не сумела разобраться наземная разведка.
Мы выдвинули к передовой линии рекогносцировочные группы, выбросили вперед наблюдательные пункты. Наблюдение за оборонительной линией противника велось и днем и ночью. Местами разведчики завязывали активную перестрелку с противником, чтобы выявить его огневые точки.
В армейской разведке тщательно были изучены все разведсводки, протоколы допроса пленных, учетные карточки на части противника; было проанализировано все, что касалось не только количества войск противника, их вооружения, но также и их морального состояния.
Дважды или трижды уточнялась карта, наконец все было готово. Я пригласил на совещание командующих и начальников родов войск, начальников отделов штаба, выслушал их доклады о готовности к наступлению, о противнике, объехал с ними участки, выбранные для наступления, изучая правый берег и передний край противника. Что я имел на руках перед тем, как принять решение о ходе наступательных операций?
Прежде всего я опирался на справку, составленную начальником разведки армии полковником М. З. Германом.
Все данные разведки, собранные от передовых частей и соединений, ранее находившихся на переднем крае, и от фронтовой разведки подтвердились впоследствии полностью во время боевых действий.
Оборонительный рубеж по берегу Северного Донца противник начал сооружать со второй половины марта, и к началу нашего наступления немцами было подготовлено две позиции, по две траншеи в каждой.
Траншеи в свою очередь были оборудованы под брустверными блиндажами с различными по прочности покрытиями.
Часть огневых точек располагалась под подбитыми в зимних боях танками, станковые пулеметы в дзотах и на открытых площадках. Имелось несколько бронированных огневых точек с цепями, которыми немецкие пулеметчики приковывались к броневым колпакам. Пехота была снабжена броневыми щитами. Многие огневые точки обеспечивали косоприцельный огонь вдоль зеркала воды.
Траншеи были связаны развитой сетью ходов сообщения и прикрывались с фронта противотанковыми и противопехотными минными полями.
Средняя плотность фортификационного оборудования на километр местности составляла: дзотов — 4, открытых пулеметных площадок — 13, траншей и ходов сообщения — около 2000 погонных метров, противопехотных препятствий — около полутора тысяч погонных метров, блиндажей и землянок — 9.
В глубине, на командных высотах, в населенных пунктах и опушках лесов имелись опорные пункты и узлы сопротивления, приспособленные к круговой обороне и находящиеся между собой в огневой связи.
Правый берег Северного Донца на участке, намечавшемся для форсирования, господствовал над левым берегом, что значительно затрудняло наблюдение с нашей стороны. Мы должны были так подготовить наблюдательные пункты, чтобы во время форсирования реки не потерять управления боем. Наши саперы излазили весь берег в поисках удобных позиций для наблюдательных пунктов, откуда можно было бы просматривать местность в глубине обороны противника во время боя…
К началу наступления, к началу форсирования Северного Донца систему обороны противника изучили мы неплохо. Мы установили так же, что в полосе действий Юго-Западного фронта противник противопоставляет нам и Южному фронту 1-ю танковую и 6-ю армии из группы армий «Юг».
Считаю необходимым обратить внимание читателя на то, что в печати частенько, перечисляя те или иные войсковые соединения немецкой армии, забывают дать одно разъяснение. Как же так, спросит недоумевающий читатель, незнакомый со структурой немецкой армии и исходящий в своих сравнениях из структуры Красной Армии военных лет, как же так — двум фронтам противостояли всего лишь несколько немецких армий, а потребовалось и время, и жертвы, чтобы сбить их с позиций, прорвать их оборону и погнать с нашей земли? Чем это объяснить? Объясняется это различным насыщением армейских единиц. Так, 6-я полевая армия Паулюса подходила к Сталинграду, имея в своем составе около 20 дивизий, в том числе три танковых и две моторизованных, в то время как 62-я армия, защищавшая город, имела лишь восемь стрелковых дивизий и три бригады неполного состава. Немецкий корпус доходил, как правило, до шести пехотных дивизий, что равнялось нашим двум корпусам, да и то по формальному признаку. Численность укомплектованной немецкой дивизии была намного выше численности нашей полностью укомплектованной дивизии.
Перед Военным советом армии встала задача разработать план первой наступательной операции, которая должна была начаться форсированием водной преграды.
13
Архив МО СССР, ф. 229, оп. 643, д. 91, лл. 79–82.
14
Архив МО СССР, ф. 229, оп. 643, д 100, лл. 352–354.
15
Архив МО СССР, ф. 48-а, оп. 2, д. 20, лл. 543–545.