Страница 26 из 113
Мониторы только сейчас пришли в Дувр, и, таким образом, задержка была лишь за эскадрой адмирала Бетелла, положение которой в Остенде, принимая во внимание трудность охраны ее с моря, было не из легких.
Кроме того, следовало помнить, как уже выяснил адмирал Кристиан, что в случае, если слабый гарнизон подвергнется нападению, поддержать его с моря будет трудно из-за дюн, мешающих действию судовой артиллерии.
Однако Адмиралтейство не хотело расставаться с надеждой оказать реальную помощь армии и сообщило французскому командованию, что оно гарантирует безопасность перевозки бельгийских войск. Риск был невелик, так как германский флот оказался связан событиями на севере и был обречен некоторое время на бездеятельность.
Эти события стал лучом света во мраке, окутывающем судьбу союзников во Франции.
Глава VII. Бой у Гельголанда 28 августа
Идея операции против Гельголандской бухты, приведшей к бою 28 августа, возникла отчасти из-за стремления прикрыть Остендскую операцию.
Первоначальным нашим желанием было утвердить свое господство в Северном море вплотную до «вражеских ворот»; идея этой операции возникла у коммодора Кийса, который 23 августа представил командованию следующие соображения:
«Начиная с первых дней войны, подлодки 8-й, так называемой заморской, флотилии несли постоянный дозор у портов Гельголандской бухты.
Служба их была исключительно тяжелой и рискованной. Неприятельские миноносцы под умелым и лихим управлением своих командиров представляли серьезную опасность: сплошь и рядом лодки находились на волосок от гибели; несмотря на это, их мужество и настойчивость при проведении разведки держали в большом напряжении неприятеля, находившегося под постоянной угрозой.
Так, 21 августа крейсер типа «Роон» буквально чудом избежал печальной участи быть потопленным.
Только благодаря случайности ни одно из дозорных неприятельских судов не было взорвано.
Разведка эта дала прекрасные результаты, позволив в точности установить весь распорядок и организацию охраны Гельголандской бухты.
Мы выяснили, что ежедневно вечером легкие крейсеры выводили миноносцы к определенным пунктам бухты, откуда последние полным ходом расходились по своим районам. С рассветом они возвращались обратно, причем около 8 часов крейсеры снова встречали их приблизительно в 20 милях на NW от Гельголанда. Выяснилось также, что все дозорные отряды выходили всегда до наступления темноты, а возвращались с рассветом».
Эти ценные сведения, добытые подводными лодками, коммодор Кийс и предлагал использовать.
Предпринять что-либо днем не представлялось возможным, так как к югу и северу от Гельголанда значительное количество миноносцев образовывало непрерывную линию охраны. Двигаясь все время полным ходом, они маневрировали, видимо, по точно установленному плану, цель которого — не допустить постановки заграждений и атаки подлодок; поэтому Кийс полагал, что хорошо организованный набег в районе, непосредственно прилегающем к берегу, если начать его перед рассветом, принесет свои плоды, и возвращающиеся ночные дозоры неприятеля не уйдут без потерь.
Однако предложение Кийса не было реализовано. Как раз в это время Адмиралтейство уже отложило намеченный адмиралом Джеллико совместный с Южными силами поиск к Гельголанду ввиду начавшейся перевозки дивизии экспедиционного корпуса, требовавшей наличия дозора у Broad Fourteens.
23 августа, когда надобность в дозоре миновала, его отозвали, и крейсеры, поддерживавшие его, ушли на практическую стрельбу.
Предложение коммодора Кийса решено было рассматривать как самостоятельную операцию, план которой на совещании с коммодором Тирвитом наметили в следующих чертах: набег начинается не с рассветом, а в 8 часов, когда ночные дозоры будут уже в гаванях, так что объектами нападения становятся не они, а миноносцы дневной дозорной смены, увлеченные подальше в море подводными лодками внешней линии. В остальном план сходился с планом Кийса.
Внутренняя линия трех подводных лодок (Е-4, Е-5, Е-9) находилась к северу и югу от Гельголанда; им надлежало держаться, не давая себя обнаружить до известного момента, в удобном положении, чтобы атаковать всякий крейсер, выходящий с намерением отогнать наши миноносцы как на пути в море, так и обратно.
Внешняя линия подлодок (E-6, Е-7, Е-8) располагалась в 40 милях мористее. Этим лодкам надлежало, обнаружив свое присутствие, стараться заманить неприятельские миноносцы в море.
В набег шли 1-я и 3-я флотилии эскадренных миноносцев со своими лидерами Arethusa и Fearless; линейные крейсеры Invincible и NewZealand, только что пришедшие в Хамбер, должны были поддерживать их, а адмирал Кристиан с эскадрой адмирала Кэмпбелла — находиться в резерве у Terschelling[29].
По этому плану, предполагалось, что, пока лодки будут выходить на позицию, линейные крейсеры и миноносцы отправятся на юго-восток от Доггер-банки, а затем в течение ночи пройдут на северо-восток с таким расчетом, чтобы в 4 часа утра следующего дня миноносцы оказались в 25 милях на SW от плавучего маяка Horns Reef, а линейные крейсеры — далее к западу. Отсюда миноносцы должны были начать набег, идя на юг и имея линейные крейсеры у себя на правом крамболе. Не доходя 12 миль до Гельголанда, в 8 часов они поворачивали на запад к берегу.
Таков был первоначальный план набега, в действительности развернувшегося 28 августа иначе. Когда разрабатывалась Остендская операция, решили с целью ее прикрытия привести в исполнение и намеченную операцию против Гельголандской бухты, причем главнокомандующий был предупрежден, что Остендская операция может вызвать выход Флота открытого моря.
Сделав на основе вышесказанного вывод, что его содействие желательно, адмирал Джеллико предложил выслать на поддержку линейные крейсеры Гранд-Флита, имея поблизости наготове и эскадры линейных кораблей.
Адмиралтейство нашло излишним присутствие линейных кораблей, но просило дать линейные крейсеры.
27 августа рано утром адмирал Джеллико уведомил Адмиралтейство, что он отправляет адмирала Битти с крейсерами Lion, QueenMary, PrincessRoyal и шесть легких крейсеров коммодора Гуденеффа, которым приказано встретиться с линейными крейсерами Invincible и NewZealand на следующее утро в условленном рандеву.
Главнокомандующий просил дать адмиралу Битти указания о том, какая задача возлагается на легкие крейсеры, на что было отвечено, что крейсеры должны присоединиться к миноносцам и следовать за ними в набег.
Вскоре после полудня Адмиралтейство направило соответствующие директивы адмиралу Кристиану, коммодорам Кийсу и Тирвиту. Первый получил сообщение Адмиралтейства своевременно, до последних же оно по несчастливой случайности не дошло, и они приступили к выполнению операции, совершенно не зная, что крейсеры Гранд-Флита будут принимать в ней участие.
Из-за этого недоразумения едва не произошло несчастье. В 3.30 утра флотилии, обнаружив шедшие к ним крейсеры, атаковали их, к счастью, безуспешно. Недоразумение скоро выяснилось, и суда, соединившись, начали операцию.
Отряд коммодора Тирвита приступил к набегу точно в назначенное время (легкие крейсеры двигались за ним, пять линейных крейсеров следовали в 30 милях, держась с правой стороны). Однако неприятель, заподозрив опасность, принял меры с целью обрушиться на миноносцы. (Из показаний пленных впоследствии выяснилось, что наши радиотелеграфные переговоры вызвали у немцев тревогу.)
Почувствовав около полуночи приближение значительного отряда миноносцев, неприятель решил не высылать обычных дозоров, а привести в исполнение план, ранее разработанный им на этот случай. По этому плану, предполагалось выслать в качестве приманки несколько миноносцев и увлечь наши суда в глубь бухты, а затем отрезать их легкими крейсерами. План немцев являлся контрпланом нашему и создавал крайне интересное положение, при котором каждый противник старался завлечь в ловушку другого.
29
Крейсеры Южных сил: Euryaltis (флаг контр-адмирала Кристиана), Amethyst, Bacchante (флаг контр-адмирала Кэмпбелла), Cressy, Hogue и Aboukir.