Адмирал Нимиц

В тот же день, когда адмирал Киммель вступил в новую должность, — 1 февраля 1941 года — увеличившийся Разведывательный флот стал Атлантическим, а подчиненные Киммелю силы, базирующиеся в Перл-Харборе, стали Тихоокеанским флотом США. Таким образом, Киммель стал командующим Тихоокеанским флотом, сохранив также и прежний титул Ричардсона — главнокомандующий ВМС США. Впоследствии титул главкома ВМС попеременно присваивался трем командующим флотами, однако реальные властные полномочия главком обретал лишь тогда, когда два или более флотов действовали одновременно — или была необходимость приказом установить единые процедуры, или учебные стандарты для всех флотов США.

Поскольку Нимиц, будучи начальником Бюро, не занимался непосредственно дипломатией или военными операциями, он не был проинформирован относительно переговоров на высшем уровне между Соединенными Штатами и Японией. Он не знал, что американские криптоаналитики взломали японский дипломатический код и читали сообщения, которыми обменивались правительство в Токио и японские посольства и консульства в Вашингтоне и других местах. Тем не менее, будучи ненасытным читателем книг, журналов и газет и умея тонко анализировать события, он сумел самостоятельно получить почти столько же информации о действиях Японии, сколько ее имели верховное командование и политические лидеры.

Летом 1941 года, когда Нимиц и его Бюро работали, кажется, все 24 часа в сутки, чтобы удовлетворить потребность в людях для взрывообразно растущего флота, политическая ситуация на Тихом океане резко обострилась. К тому времени, когда США начали ограничивать продажу Японии нефти, в которой та отчаянно нуждалась для ведения войны, Япония уже завершила оккупацию Индокитая, обретя тем самым базы, угрожающие Борнео, Филиппинам и Сингапуру. В ответ правительства США, Британии и Голландской Вест-Индии заморозили японские банковские активы, угрожая тем самым полностью лишить Японию возможности покупать нефть.

В такой ситуации у Японии остались три возможных варианта действий: 1) вынудить Соединенные Штаты разморозить активы и продать нефть; 2) прекратить агрессию и вернуть войска в Японию и 3) обеспечить себя источником нефти, захватив богатую нефтью Ост-Индию. Поскольку ни США, ни Япония менять политику не желали, информированные наблюдатели ожидали, что Япония изберет третий вариант.

Как сказал Старк Ричардсону еще в 1940 году, американский флот был перемещен с Западного побережья в Перл-Харбор именно для того, чтобы удержать японцев от третьего варианта. Однако к осени 1941 года стало очевидно, что сдерживаться они не собираются — даже рискуя начать войну с США и Британским Содружеством. И действительно, создавалось впечатление, что для защиты флангов своего наступления на юг японцы могут оккупировать Филиппины, Сингапур, Гонконг и, возможно, остров Гуам.

Глубокая озабоченность Британии нарастающим кризисом была продемонстрирована прибытием в Сингапур линкора «Принс оф Уэлс», линейного крейсера «Рипалс» и других кораблей — очевидно, для дальнейшего сдерживания. Япония срочно прислала в Вашингтон специального уполномоченного Сабуро Кирусу — для помощи японскому послу и его сотрудникам во время переговоров с Госдепартаментом США. Президент Рузвельт обратился к императору Хирохито с призывом вывести японские войска из южного Индокитая.

В начале декабря американские газеты сообщили о концентрации большого количества японских кораблей в заливе Камрань, на юго-восточном побережье Индокитая. 6 декабря журналисты свели воедино донесения многих британских летчиков и сделали вывод; что огромный японский ударный флот огибает южную оконечность Индокитая и входит в Сиамский залив. Подобно многим задумавшимся американцам, адмирал Нимиц наверняка изучил карту и пришел к заключению, что этот флот направляется к Малаккскому полуострову для атаки на Сингапур. С другой стороны, он и не подозревал, что единственный японский авианосный отряд одновременно направился к востоку для рейда Перл-Харбор. Впрочем, никто из американцев тоже этого не заподозрил — ни президент, ни командующий военно-морскими операциями и уж точно не адмирал Киммель, чей Тихоокеанский флот и был главной мишенью приближающихся вражеских авианосцев.

Воскресенье 7 декабря 1941 года адмирал Нимиц провел в своей квартире в Вашингтоне. С ним, кроме жены, были самая младшая десятилетняя дочь Мэри, невестка Джоан и ее дочь Франсес. Две старшие дочери Нимица — двадцатисемилетняя Кэтрин и двадцатидвухлетняя Нэнси — жили в отдельной квартире в том же здании. Честер-младший находился на подлодке, действующей в районе Филиппин.

После обеда адмирал с женой по давней привычке сели почитать и послушать музыку. В 3 часа дня адмирал включил приемник, желая послушать по Си-Би-Эс трансляцию Нью-Йоркского филармонического оркестра под управлением Артура Родзинского. И почти немедленно трансляция была прервана экстренным сообщением о том, что японцы бомбят Перл-Харбор.

Адмирал Нимиц вскочил с кресла. Едва он успел надеть плащ, как зазвонил телефон. Звонил его помощник, кэптен Джон Ф. Шафро, он сказал, что едет в Морской департамент и может подвезти Нимица. Адмирал попросил жену позвонить своему секретарю, лейтенанту Г. Артуру Ламару, и передать, чтобы тот ехал в департамент.

— Бог знает, когда я вернусь, — добавил он, подходя к двери.

В Департаменте адмирал Нимиц провел у себя в кабинете совещание со своими подчиненными, а затем торопливо направился для дальнейших консультаций в кабинет к морскому министру Фрэнку Ноксу, где уже находился адмирал Старк. Нокс разговаривал по телефону с адмиралом Блохом, командующим 14-м морским округом, чей штаб находился в Перл-Харборе. Блох описал ущерб, видимый из окна его кабинета: «Оклахома» и «Аризона» имеют тяжелейшие повреждения, «Пенсильвания» и «Теннесси» пострадали несколько меньше, «Калифорния» затонула на мелководье и может быть поднята. К счастью, доки и нефтехранилища уцелели. Адмирал Старк, получив одобрение президента, передал по радио первый боевой приказ по флоту всем командирам кораблей в Панаме и на Тихом океане: «Начать неограниченную воздушную и подводную войну против Японии».

В то воскресенье Нимиц как никогда ощутил всю неуклюжесть ситуации, когда его бюро разделено физически — голова на Конститьюшен-авеню, а тело в Арлингтоне. Ближе к концу дня он прибыл для консультации в Арлингтон. К тому времени из новостей, поступивших в Морской департамент из Перл-Харбора, стало ясно, что адмирал Блох не смог увидеть из окна очень многое. «Невада», «Вест Вирджиния» и несколько меньших кораблей — всего 18 — тоже оказались повреждены, и некоторые настолько серьезно, что ремонту уже не подлежали. Ангары и другие здания горели. Японцы уничтожили.200 самолетов, и почти все на земле. Число погибших и раненых американцев, в основном военных моряков, исчислялось тысячами. Нимиц выразил свое отчаяние старому другу, кэптену Ф.Е.М. («Рыжему») Уайтингу. «Рыжий, — . сказал он, — мы понесли ужасные потери. Даже не знаю, сможем ли мы когда-нибудь оправиться от произошедшего».

А в это время дочь Нимица Кэтрин отправилась, вместо отца, выгуливать любимца семьи — коккер-спаниеля Фреклса. Поводок она надевать не стала — домашний пес всегда вел себя безупречно. Когда они свернули на Массачусетс-авеню, то увидели поразительное зрелище. На лужайке перед японским посольством полыхал костер, куда работники посольства ящиками сбрасывали официальные бумаги. За ними наблюдала толпа под бдительным присмотром полиции округа Колумбия. Немалую часть зрителей составляли журналисты. Фотографы находились повсюду, даже на деревьях.

Соблюдая достоинство, Кэтрин направилась мимо посольства, уводя за собой пса. Но, к ее ужасу, обычно послушный Фреклс внезапно выбежал на лужайку перед посольством и там, на глазах у зевак, полиции и репортеров, невозмутимо «сходил по-маленькому». Кэтрин, покраснев от стыда, прогнала пса с лужайки и отправилась домой, где сказала матери:

— Там была куча репортеров, и если они узнают, кто я такая, то могут сочинить заголовок вроде: «Собака адмирала обливает Японию презрением».