Страница 141 из 144
в римском аэропорту: здесь сосредоточены негативные, даже патологические черты жизни общества потребления, общества легализованного насилия, ответом этому обществу и является терроризм. Научные открытия в мире потребления и насилия используются для создания новых средств уничтожения людей, ученые не останавливаются перед опаснейшими экспериментами на людях, а бесконтрольная деятельность бизнесменов, заинтересованных лишь в наживе, приводит не только к разрушению среды обитания человека, но и к смерти людей.
В итоге расследования «убийцей» нескольких человек оказывается современная химия, точнее, косметическая промышленность, и невероятное стечение ряда обстоятельств. Но это лишь на первый взгляд. Пусть не найден конкретный виновник — ответственность за гибель людей несет капиталистический строй.
Использование атрибутов классического детективного романа в современной прозе разных тематических пластов свидетельствует о жизненности детективного жанра, эффективности его приемов. Но вместе с тем заставляет задуматься над дальнейшими путями его самостоятельно-го развития, над взаимоотношениями детективного жанра с другими литературными жанрами, от которых он в свою очередь немало заимствует. Традиционный детективный роман тоже не исчерпал своих возможностей. Характерные его особенности общеприняты, однако в самом жанре противоборствуют разные тенденции. Радикальный спор ведется о том, является ли детективный роман только развлечением для ума, логической головоломкой, сконструированной по определенным правилам, или же этот жанр способен в той или иной мере передать правду жизни.
Выдающийся итальянский марксист Антонио Грамши отмечал, что уже на заре возникновения «в детективной литературе имелись два течения: одно — „механическое", сюжетное; другое — „художественное"»[5]. Блестящим и уже классическим образцом детективного романа-ребуса стали романы Агаты Кристи, однако многие произведения современных представителей этого течения ничего общего с литературой пе имеют. Идеальную модель, по мнению некоторых западных теоретиков, представляет собой детективный «роман» — папка с показаниями свидетелей, снимками отпечатков пальцев, заключениями экспертов-криминалистов и врачей, зафиксированными на месте преступления вещественными следами — окурками, пятнами крови, волосками и т. п. Задача читателя состоит в том, чтобы изучить все материалы и самому ответить на вопрос: кто убил? Для нетерпеливых читателей к «делу» может быть приложен конверт с верным решением ребуса. В таком «романе» вообще нет автора, повествователя и всего того, что связано с понятием «литература».
Стремясь противостоять вырождению жанра, представители «художественного» течения стремятся продолжать традиции одного из родоначальников жанра — гениального (по словам А. В. Луначарского) Эдгара По. Эти традиции обогащают детективный роман бытовыми зарисовками, социальной и психологической мотивировкой событий, морально-философской проблематикой (характерный пример — творчество Сименона). Именно такого рода художественность ценил в творчестве английского мастера детективной прозы Г. К. Честертона А. В. Луначарский. Честертону, писал он, «блестящая форма остроумной детективной новеллы нужна для того, чтобы прикрыть ею социальную тенденцию, социальная тенденция у него на первом плане»[6].
По мнению Бертольта Брехта, большого знатока и ценителя жанра, полноценный детективный роман — это «особый срез реальной жизни». Причины его популярности Брехт видел в интеллектуальном удовлетворении, которое дает «установление причинности человеческих поступков», и в «тяге читателя к необычайным приключениям, к напряженности и т. п., которой он удовлетворяет. Он доставляет удовольствие уже тем, что показывает людей действующих, дает читателю возможность сопереживания действий»[7].
Все эти размышления по поводу жанра позволят нам более точно определить координаты современного польского детективного романа, его специфические черты, место и роль в движении жанра.
Детективная проза в Польше весьма популярна — после войны было издано несколько сот произведений этого жанра, оригинальных польских и переводных. Большинство современных польских «детективистов» склоняются к брехтовскому пониманию детективного романа. В произведениях наиболее известных писателей этого жанра расследование преступления почти всегда ведется в исторически конкретных условиях жизни современной Польши, в определенной социальной среде.
Таковы и включенные в предлагаемую книгу романы «Завещание самоубийцы» Ежи Эдигея и «Белое пальто в клетку» Казимежа Коркозовича. Соблюдая основные законы жанра, авторы этих романов затрагивают злободневные, часто болезненные проблемы жизни польского общества, выявляют социальную родословную преступников, показывая, что наличие частного сектора в польской экономике, особенно в ремесле, торговле, обслуживании, создает почву для расцвета буржуазно-собственнической психологии, для стремления к быстрому и незаконному обогащению, часто любой ценой, вплоть до самого тяжкого уголовного преступления.
В романе Е. Эдигея, например, владелец (как потом выясняется, мнимый, но это не меняет сути дела) частного предприятия по производству предметов религиозного культа рассказывает: «Я не жалуюсь. С тех пор как существует мир, лучше всего можно заработать на предметах культа». За огромным состоянием, нажитым с помощью наемного труда, на эксплуатации религиозного сознания верующих, и охотится в романе преступник.
Романы Эдигея и Коркозовича написаны в первой половине 70-х годов, однако затронутые в них социальные проблемы остаются актуальными и для сегодняшней Польши. Отмечая в феврале 1982 года на VII Пленуме ЦК ПОРП негативные явления в общественной жизни страны, Войцех Ярузельский говорил о том, что справедливое возмущение трудящихся вызывают «бюрократическая косность, тунеядство, спекуляция, взяточничество, обогащение не за счет труда, слишком высокие доходы по сравнению с вложенным трудом... В борьбе с преступными элементами мы будем непримиримыми и последовательными»[8].
Непримиримая и последовательная борьба польской милиции с уголовными преступниками, с расхитителями народных средств увлекательно описывается в романах польских прозаиков. Оба романа заканчиваются победой положительных героев, представителей власти и закона, что, конечно, вполне естественно, поскольку конечное торжество добра и правды — неотъемлемое свойство жанра детективного романа вообще. Именно поэтому М. Шагинян называла детективы «здоровым чтением»[9]. По примечательно, что в подавляющем большинстве польских детективных романов, как и в романах Эдигея и Коркозовича, добро и правду олицетворяют представители народной милиции, что дало основание некоторым польским критикам выделить жанровую разновидность — «польский милицейский роман». Это придает польскому детективному роману особый не только познавательный и воспитательный, но и моральный, отчасти даже морализа-торский пафос.
Иногда морально-воспитательные сентенции в польском, романе звучат публицистически-назидательно, как, например, в размышлениях героя романа «Завещание самоубийцы» Е. Эдигея: «В борьбе между преступником или даже хорошо организованной бандой, с одной стороны, и аппаратом правосудия — с другой, все преимущества на стороне государственных сил. Рано или поздно преступнику не уйти от правосудия». В романе И. Хмелевской «Что сказал покойник», стоящем в этом ряду несколько особняком (о его специфике еще будет сказано), героиня, мечущаяся по странам Европы и Америки, доверяет только «родной польской милиции»: «Нет, в Польшу! Только в Польшу! Там нет преступных синдикатов. Там нормальная, честная, неподкупная милиция. Там много друзей, там покой и безопасность...»
5
А. Грамши. Избранные произведения. Т. 3. М., 1957, с. 530
6
А. В. Луначарский. Собр. соч. в 8-ми томах. Т. 5. М., 1965, с. 505.
7
«Иностранная литература», 1972, № 5, с. 206, 207.
8
«Правда», 26 февраля 1982 г., с. 4.
9
«Новый мир», 1975, № 3, с. 184.