Страница 8 из 83
Первая воздушная атака началась в 9.51 и обрушилась на Соединение С. За ней последовали еще 5 атак этого же соединения, которые закончились только в 17.49. Утром 8 июля Соединение А двигалось строем фронта. «Стюарт» находился впереди шеренги, и первая группа итальянских бомбардировщиков подкралась к английской эскадре совершенно незаметно. Первым указанием на их присутствие стали 3 тяжелые бомбы, разорвавшиеся около 10.00 за кормой австралийского лидера под носом у крейсеров.
«Атакующие самолеты летели так высоко, что казались крошечными пятнышками в голубом небе», — было написано позднее в одном из рапортов.
Против флагманского линкора Каннингхэма и кораблей сопровождения итальянцы в период с 12.05 до 18.12 провели 7 воздушных атак. На них было сброшено около 50 бомб, но ни одна не попала в цель. Сам Каннингхэм позднее писал:
«В этот день я решил для себя раз и навсегда вопрос об эффективности итальянских бомбардировщиков. Одновременно мы получили пример действий авиации против флота на весь период 1940–41 годов. В тот момент нам показалось, что итальянцы использовали несколько эскадрилий, специально подготовленных для действий против кораблей. Их разведка оказалась исключительно эффективной, очень редко самолетам не удавалось обнаружить наши корабли в море и сообщить о них. Через час или два неизменно появлялись бомбардировщики. Они проводили бомбардировки с горизонтального полета с высоты примерно 12000 футов, заходили на цель в сомкнутом строю, несмотря на плотный зенитный огонь кораблей флота. В этом случае бомбометание оказывалось довольно точным. Нам везло, что мы не получали попаданий.
Не следует лишний раз повторять, что в первые месяцы войны действия итальянских высотных бомбардировщиков были самыми хорошими, какие я когда-либо видел, намного лучше, чем действия немцев. Позднее, когда наш зенитный огонь улучшился, а наиболее обученные эскадрильи Реджиа Аэронаутика были выбиты нашими морскими истребителями, действия авиации против кораблей стали менее эффективными. Но я всегда буду вспоминать их с уважением. Единственным утешением нам служило то, что воды в море гораздо больше, чем кораблей. Тем не менее, мы ощущали себя уязвимыми и незащищенными».
В этот день на Соединение С обрушилось около 80 бомб, и снова не было ни одного попадания. Впрочем, Каннингхэм позднее признался:
«Я серьезно опасался за старые корабли «Ройял Соверен» и «Игл», которые были защищены не так хорошо. Серия этих «яичек», попав в любой из них, могла отправить его на дно».
«Игл» стал одной из главный целей итальянских бомбардировщиков. Как вспоминал один из офицеров авианосца:
«Вскоре мы поняли, как проводятся такие атаки. Сначала мы слышали вдалеке залпы орудий эсминцев охранения. Они возвещали о появлении итальянских самолетов, которые летели на большой высоте. Затем открывали огонь крейсера и линкоры, обрушивая на соединения бомбардировщиков «Савойя-Маркетти» плотный зенитный огонь. «Гладиаторы» отсутствовали, и точки в небе становились все больше. Наш капитан следил за ними в бинокль, чтобы уловить, когда будут сброшены бомбы. Он должен круто развернуть корабль параллельно линии падения бомб и ни в коем случае не поперек. Он ни разу не ошибся, но нам приходилось принимать холодный душ.
Мы следили, как линкоры вертятся среди колонн воды, вырастающих одна за другой из глубин моря. Временами они взлетали разом, образуя длинные водяные стены. Это было очень впечатляющее зрелище. Резкий крен корабля, содрогающегося от работающих на пределе машин, грохот и всплески заставляли всех нас невольно вжимать головы в плечи. Впрочем, этому способствовали и каскады грязной воды, пролетающие над кораблем. В ушах стоял невероятный треск многоствольных пом-помов, поливавших небо струями снарядов. Их перекрывал отрывистый грохот 102-мм орудий, и все вместе это напоминало адский концерт. Резкий запах сгоревшего кордита плыл над палубой. По настилу, подпрыгивая и звеня, катались кучи стреляных гильз.
Я помню, что попытался подобрать одну и обжег себе пальцы. Я до сих пор храню эту латунную гильзу. Я видел, как один из самолетов кружит посреди всей этой суматохи, ожидая разрешения на посадку. Я подумал, что несчастного парня ждет не самый лучший прием после того, как во время полета он уже столкнулся с многочисленными опасностями.
В этот день близкие разрывы были столь многочисленными и частыми, что они серьезно повредили старый «Игл». В результате он был вынужден пропустить налет на Таранто, хотя его эскадрильи участвовали в операции, добившись заметных успехов. Когда дым рассеялся, на некоторое время все успокоилось. Последовал обычный нервный смех, неизбежные шуточки и вздохи облегчения. Затем мы начали приводить в порядок боевые посты и готовиться к следующей атаке».
Следует признать, что итальянские пилоты пытались решить почти невозможную задачу. Они должны были поразить движущуюся цель единственной серией бомб. Не имело значения, насколько подготовлен пилот, насколько было отработано взаимодействие в эскадрилье бомбардировщиков, которая должна была сбрасывать бомбы по сигналу ведущего. Безусловно, требовалось несколько пробных серий, потому что дело оказалось гораздо более сложным, чем предполагали итальянцы. Морская артиллерия никогда не добивается попаданий первым же залпом. Следует определить дистанцию по всплескам снарядов, уточнить курс и скорость цели, ввести поправки с учетом того, как легли первые снаряды: недолетами или перелетами. Поэтому трудно понять, почему перед войной громогласные проповедники авиации предсказывали просто невероятное количество прямых попаданий. При высоте бомбометания 12000 футов время падения бомбы позволит даже самому тихоходному кораблю изменить курс, чтобы уйти из точки прицеливания.
В действительности, как мы уже говорили, бомбардировщики за 5 дней операции сумели добиться единственного успеха во время самой последней атаки против 7-й эскадры крейсеров. И он выглядит результатом усилий одного пилота, а не использования правильного метода бомбометания.
«Последняя атака в этот день вынудила нас прервать партию в маджонг, которая игралась в кают-компании «Стюарта». Она была проведена против крейсерской эскадры. Один самолет зашел на «Глостер» с кормы, и его серия бомб легла в кильватерной струе крейсера, подняв поочередно несколько пенистых фонтанов. Но последняя бомба настигла цель и легла прямым попаданием в компасную платформу».
При взрыве погибли капитан 1 ранга Гарсайд, еще 6 офицеров и 11 матросов. Были ранены 3 офицера и 6 матросов, поврежден командно-дальномерный пост. Управление артиллерией и рулем пришлось перенести на запасные посты, что заметно снизило ценность крейсера как боевой единицы. Пожар был быстро взят под контроль, и «Глостер» остался в строю, но до конца операции он исполнял роль пассажира.
Эта серия атак произошла за пределами той зоны, где можно было рассчитывать на помощь истребителей КВВС. 8 июля на борту «Игла» остались всего 2 «Гладиатора», и флоту пришлось полагаться для самозащиты только на свои зенитные орудия. Хотя успехи итальянцев ограничились одним попаданием, оно оказалось крайне удачным. И без того малое количество британских крейсеров сократилось на единицу, вдобавок был потерян самый сильный из них. Кроме того, личный состав испытывал страшное напряжение во время продолжительных бомбардировок. Если не считать расчеты зенитных орудий, всем остальным морякам приходилось сидеть и ждать, что было крайне тяжело. Комплектование больших кораблей двойными артиллерийскими расчетами позволило бы снизить усталость, но малые корабли просто не могли позволить себе такой роскоши при ограниченной общей численности команды. Кроме того, сами эсминцы оказались совершенно не приспособлены для отражения подобных атак — бомбардировки с большой высоты. Орудия главного калибра имели угол возвышения всего 40°, и были совершенно бесполезны. Они успевали дать лишь несколько залпов, пока вражеские самолеты были вдалеке. Эсминцы типа «D» прибыли с китайской станции, «V и W» — из Австралии. Ни те, ни другие еще не успели заменить кормовой торпедный аппарат на 76-мм зенитку, как было сделано на эсминцах, прибывших из Англии. Но даже такое орудие приносило немного пользы, давая скорее моральный эффект, чем материальный.