Страница 57 из 58
К чести Карла Деница следует сказать, что он сохранил в конце войны архивы германского ВМФ. Дениц считал, что флоту нечего скрывать. Его мрачная репутация была в основном порождена знаменитым «Приказом о „Лаконии“» (Nichtrettungsbefehl) от 17 сентября 1942 года. Он был истолкован как хладнокровный приказ расстреливать моряков, спасшихся с потопленных кораблей. Чтобы понять, что это был за приказ, и почему он появился, необходимо вернуться назад, в третий год войны, когда по залитым кровью просторам Атлантики рыскали волчьи стаи германских субмарин.
12 сентября капитан-лейтенант Хартенштейн, командир U-156, патрулировал примерно в 250 милях северо-восточнее острова Вознесения. Вечером он заметил британский вооруженный войсковой транспорт «Лакония» (19695 тонн). У него на борту находились британские солдаты, гражданские лица, женщины, дети и большое количество итальянских пленных, захваченных в Северной Африке. Хартенштейн атаковал траснпорт и выпустил 2 торпеды. «Лакония» начала тонуть. Были спущены спасательные шлюпки, масса людей попрыгала в воду. Хартенштейн подошел ближе к своей жертве.
Через несколько минут он поднялся на поверхность и услышал крики людей, пытающихся удержаться на воде. Он немедленно вызвал на палубу всю команду лодки и подошел еще ближе к тонущему судну, после чего начал подбирать спасшихся. Из перехваченного сигнала SOS он узнал название судна. В 1.25, когда «Лакония» уже скрылась под водой, он послал сообщение в штаб подводных сил:
«Потоплен Хартенштейном. Британский корабль „Лакония“ в квадрате 7721, к несчастью вместе с 1500 итальянских пленных. К настоящему моменту спас 90. Требую указаний».
Деница подняли с постели в 3.45, и он сразу послал радиограмму:
«Группе „Полярный медведь“: Шахту, Вюрдеманну и Виламовицу немедленно следовать полным ходом к Хартенштейну, квадрат 7721».
Через 15 минут он запросил Хартенштейна:
«Использовало судно радио? Спасшиеся в шлюпках или на плотах? Радируйте детали потопления».
Хартенштейн ответил:
«Судно точно передало свою позицию по радио. Имею на борту 173 человека, из которых 21 англичанин. Примерно 100 человек плавают рядом на личных спасательных средствах. Предложите дипломатический нейтралитет района. Перехвачена радиограмма находящегося недалеко парохода.
Хартенштейн».
В 6.00, когда над морем поднялось солнце, Хартенштейн передал открытым текстом по радио на волнах 25 и 600 метров:[33]
«Всем судам, которые могут помочь спасти терпящий бедствие экипаж „Лаконии“. Я не атакую вас, если сам не буду атакован кораблями или самолетами. Я подобрал 193 человека.
Командир германской подводной лодки»
Немного позднее появились U-506 и U-507, получившие приказ Деница. Они присоединились к Хартенштейну, занимавшемуся спасательными работами. Германские лодки собрали разбросанные спасательные шлюпки и помогли британским и итальянским офицерам, женщинам и детям забраться в них. Всего они подобрали около 1500 человек, которые разместились в страшно переполненных шлюпках и на спасательных плотах. Несколько шлюпок имели парусный рангоут. Часть шлюпок при спуске набрала много воды, и сейчас они раскачивались, как бельевые корыта. Немцы подтащили их к борту подводных лодок и откачали воду.
Тем временем Дениц предупредил командиров подводных лодок, чтобы они соблюдали особую осторожность в отношении вражеских самолетов и надводных кораблей. Он разрешил принять на борт только такое количество людей, которое не ухудшит маневренности лодок под водой. Одновременно штаб подводных сил, находящийся в Париже, обратился к правительству Виши с просьбой послать из Дакара крейсер и несколько шлюпов, чтобы они подобрали спасшихся. Была выбрана точка встречи, и германские лодки пошли на север, оставив позади плавающие обломки «Лаконии». Хартенштейн шел первым, буксируя за собой караван из 4 нагруженных до предела шлюпок. Лодки медленно продвигались против встречной волны. Однажды ночью 16 сентября лопнул буксировочный конец, и Хартенштейну пришлось несколько часов собирать потерявшиеся шлюпки.
А на утро произошел неприятный инцидент. U-156 находилась в 200 милях северо-восточнее острова Вознесения, когда наблюдатель заметил патрульный бомбардировщик. Хартенштейн немедленно развернул двухметровый флаг Красного Креста на рубке и передал по радио открытым тестом:
«Откуда?»
Чуть позднее:
«Имеются ли поблизости корабли?»
Ответа не последовало. Самолет пролетел на северо-запад и исчез. Через 30 минут прилетел еще один такой же самолет и начал кружить над лодкой, временами спускаясь до высоты 100 метров. Он пролетел над носом лодки и сбросил 2 бомбы.
— Отдать швартовы! — закричал Хартенштейн.
Самолет вернулся и сбросил еще одну бомбу, которая взорвалась глубоко в воде и опрокинула одну из шлюпок. Десятки людей оказались в воде. Четвертая бомба упала довольно далеко. После этого самолет набрал высоту и исчез. Потом он вернулся и сбросил на U-156 еще 2 бомбы. Они взорвались почти прямо под рубкой лодки, подняв большое облако брызг. Флаг Красного Креста был сорван, а лодка завертелась, как щепка в водовороте. Зенитный перископ, петля приемника радарного излучения и гидрофоны были повреждены. Однако лодка осталась цела и разозленный и разочарованный Хартенштейн увел ее под воду.
Позднее все, спасшиеся с «Лаконии», были подобраны, и этот печальный инцидент был занесен в анналы истории. Однако прежде чем войти в историю, Хартенштейн сообщил о бомбардировке Деницу. Командующий подводными силами немедленно запретил всем командирам подводных лодок пользоваться флагом Красного Креста в качестве международного сигнала. Он также указал, что не следует ждать от противника никакого снисхождения по отношению к лодкам, занятым спасательными работами. 17 сентября Дениц издал свой «Приказ о „Лаконии“» в котором запрещал командирам подводных лодок впредь подбирать людей с потопленных кораблей, исключая капитанов и механиков, которые рассматривались как военнопленные.
Положение Деница еще более осложнил командир 5-й флотилии подводных лодок корветтен-капитан Карл Меле, мрачный человек, который пересидел на берегу и потерял всякую связь с морем. Он по-своему интерпретировал этот приказ, дав командирам лодок своей флотилии инструкцию расстреливать спасшихся из пулеметов. В апреле 1944 года произошел такой инцидент. Командир U-852, капитан-лейтенант Гейнц Экк, потопил у восточных берегов Африки греческий пароход «Пелей». О присутствии лодки в этом районе никто не знал, и Экк принял меры, чтобы уничтожить свидетелей. Его нежелание проводить различие между плавающими обломками и живыми людьми стало причиной суда после войны. Британский суд вынес Экку справедливый приговор, и он был казнен.
Но это проявление бесчеловечности, равно как еще несколько отдельных случаев в ходе долгой и жестокой войны, не являются характерными для поведения германских подводников. Не следует думать что все командиры лодок были такими же благородными, как Хартенштейн, хотя многие спасали людей с потопленных судов. Однако никто из них не был злодеем, смеявшимся при виде гибели людей. Военная пропаганда сеет ненависть и калечит саму природу человека.
Во время заседаний Нюрнбергского трибунала многие подводники прибыли, чтобы выступить в защиту Деница. Одним из них был капитан 1 ранга Винтер, бывший командир 1-й флотилии подводных лодок. Он подготовил письмо, которое подписали многие командиры лодок. Бывшие офицеры призывали суд следовать велениям «человеческой и воинской совести». В письме говорилось, что гросс-адмирал Дениц никогда не отдавал приказа убивать моряков с торпедированных судов. Он только приказал командирам лодок после атаки оставаться под водой, чтобы уклониться от вражеских противолодочных сил. «В течение 5 лет самой жестокой войны мы узнали, что за человек Дениц. Никогда он не требовал от нас чего-то бесчестного».[34] Международный Военный Трибунал оправдал Деница по пункту 4 обвинений, но подтвердил обвинения в преступлениях против человечности.
33
Волны, на которых передается сигнал SOS. (Прим. пер.).
34
К чести американского флота показания в защиту Деница пытался дать и командующий Тихоокеанским флотом США адмирал Ч. Нимиц, прямо заявивший, что если Дениц достоин наказания за действия немецких подводных лодок, то следует судить и его, Нимица. Действительно, если в действиях американских подводников на Тихом океане и подводников «Кригсмарине» на Атлантике и можно усмотреть какую-то разницу, то она будет не в пользу американских моряков.
Англичане вели самую беспощадную подводную войну на Средиземном море (уничтожение «Океании» и «Нептунии» с несколькими тысячами погибших), советские подводные лодки топили набитые до отказа беженцами суда, покидавшие Восточную Пруссию («Вильгельм Густлоф» держит мрачный рекорд по количеству погибших в ходе одной морской атаки).
Вопрос о корректности Нюрнбергского процесса остается открытым, хотя создается впечатление, что союзники, по крайней мере, пытались соблюдать правила игры. Значительно более серьезные нарушения были допущены на Токийском процессе.