Страница 22 из 33
— Посмотри на меня.
Она подняла глаза.
— Я хочу, — он немного сжал ее руку, — чтобы ты стала моей женой.
— Джек, — прошептала она, словно не веря, — неужели ты в самом деле этого хочешь? Я ведь совсем не твоего круга, и ты меня почти не знаешь, и вообще...
— А вообще, — продолжил он, не давая ей договорить, — ты моя женщина, я тебя люблю, и никто другой мне не нужен. Если ты меня любишь, я хочу услышать «да».
Джек увидел, что ее пальцы буквально вцепились в салфетку, а в глазах появились слезы.
— О, Джек... Я хочу быть твоей женой...
Он открыл коробочку, вынул кольцо и надел ей на безымянный палец. Потом взял обе ее руки в свои и, глядя глаза в глаза, произнес:
— Я буду любить тебя всегда. Знай об этом.
Сам-то он это точно знал.
«Французскую Ривьеру» они покинули около шести вечера. Джек открыл дверцу для Линды, потом обошел «мицубиси» и сел за руль. Душа его будто наполнилась светом. Любимая девушка, почти жена, рядом, у него есть дом, есть деньги, они молоды и здоровы — для их счастья нет преград. В ближайшее время предстоят приятные хлопоты по организации свадебной церемонии, но в этом он готов целиком положиться на вкус Линды и Молли. Они стали почти подругами, и Джеку очень нравилось, что две его самые любимые женщины поладили между собой. Словом, все в его жизни шло по плану. Да он просто везунчик! И Джек подумал, что ему впору самому себе завидовать.
Десять минут назад он сказал будущей жене, что они едут к Рэймонду. Она заметно занервничала. Вот и сейчас сидит молча, наверное, морально готовится. Джек положил руку ей на колено.
— Не переживай, у меня замечательный отец. Да вы ведь, кажется, знакомы.
Линда сжала руками сумочку и посмотрела в окно.
— Не то чтобы знакомы... Просто там, на презентации, он помог мне довести Стэнли до такси.
Кажется, она чего-то недоговаривает. Но Джека внутри всего так передернуло от прозвучавшего имени Стэнли, что мысль эта промелькнула и тут же пропала. Он сосредоточился на том, чтобы внешне остаться невозмутимым. Похоже, он ревнует ее к прошлому. Нужно от этого избавляться.
Не успели они подъехать, как створки ворот раздвинулись — охранник издалека увидел знакомый «мицубиси» и открыл проезд. Во дворе родительского дома Джек остановил автомобиль и ободряюще улыбнулся Линде.
— Все будет хорошо, не волнуйся.
Она кивнула и неуверенно улыбнулась в ответ.
— Да, конечно.
— А вот и отец.
Рэймонд вышел на террасу, с которой открывался потрясающий вид на залив. Его хорошо было видно с дорожки, по которой Джек и Линда шли к дому. Им оставалось пройти еще метров тридцать, когда в сумочке Линды завибрировал телефон и раздалась мелодия, очень удивившая Джека, — гимн европейской футбольной Лиги чемпионов. Ничего себе, его будущая жена — футбольная фанатка? Он действительно еще не все о ней знает.
— Извини, — обратилась Линда к нему и, остановившись под раскидистым платаном, произнесла в трубку: — Слушаю вас.
Что говорил ей невидимый собеседник, Джек, конечно, не слышал. Только увидел, как на лице девушки сначала появилось выражение растерянности, а затем она, глядя на Рэймонда Невилла, ожидавшего их на террасе, прислонилась к стволу дерева и смертельно побледнела.
Джек с тревогой смотрел на нее.
— Что-то случилось?
Она, не отвечая, прикрыла глаза, поморщилась, будто от сильной головной боли, и потерла рукой висок. Джек встряхнул ее за плечи и повторил вопрос:
— Линда, что случилось? Кто это звонил?
Она посмотрела на него каким-то невидящим взглядом. Затем судорожно сглотнула и наконец ответила чужим голосом:
— Извини, Джек, это по работе. Что-то внезапно разболелась голова. Приступ мигрени.
Ну конечно! Нервничала всю дорогу, вот и донервничалась до мигрени. Надо было все-таки предупредить ее заранее. Джек прижал Линду к себе и успокаивающе погладил по спине.
— Сейчас выпьешь болеутоляющее, и все пройдет.
Она поспешно отстранилась.
— Да-да, конечно.
Джек поддерживал ее локоть, пока они шли к террасе. Рэймонд, улыбаясь, вышел навстречу.
— Добрый вечер, наконец-то.
— Добрый вечер. — В голосе Линды чувствовалось напряжение.
— Это мой отец, Рэймонд Невилл. А это, — Джек обнял Линду, — моя будущая жена, Линда. Линда Флэтчер.
— Очень приятно, — снова чужим голосом произнесла девушка.
— Линда?! Линда Флэтчер?! — Рэймонд выглядел несколько ошарашенным, но уже через мгновение взял себя в руки — Джек едва успел заметить его смятение. — Очень, очень рад. — Рэймонд по-отечески обнял девушку, затем отступил на пару шагов и восхищенно посмотрел на нее. — Вы... очень красивая.
Она натянуто улыбнулась и вежливо, как-то чересчур вежливо ответила:
— Спасибо.
Рэймонд распахнул двери.
— Пожалуйста, входите.
Линда прошла вперед, за ней Джек, потом Рэймонд.
— Отец, у Линды болит голова, можно болеутоляющее?
— Конечно-конечно, — засуетился Рэймонд. — Линда, вы присядьте пока. А может, хотите прилечь?
— Нет, спасибо, таблетки будет достаточно, — отказалась она и опустилась в кресло.
11
— Теперь его зовут Рэймонд Невилл, — раздалось из телефонной трубки, и Линде показалось, что сердце ее разрывается на мелкие кусочки.
Только что вокруг пели птицы, солнце освещало закатными лучами деревья, растущие вдоль дорожки кусты роз, дом под ярко-зеленой крышей... И вдруг в момент все стало черно-белым: и небо, и трава, и цветы.
Еще минуту назад в душе звенели хрустальные колокольчики. Ведь Джек предложил ей руку и сердце, он привез ее в дом отца. Линду это немного смущало, потому что она помнила, как Рэймонд смотрел на нее тогда, после презентации — он хотел продолжить знакомство, в этом не было сомнений. Ну ничего, сегодня он поймет, что Линда — его будущая невестка, не станет же он соперничать с сыном. Да и, честно говоря, шансов у него нет. Джек — ее мужчина. Ее единственный мужчина в целой Вселенной. Человек, за которого она готова жизнь отдать, если понадобится.
Так она думала еще минуту назад. А теперь стояла, привалившись к стволу дерева, и не знала, что делать. Уйти, ничего не объясняя, нельзя. А объясняться сейчас не было ни желания, ни сил. Вот и не придумала ничего умнее, как сделать вид, что раскалывается голова. Впрочем, это было недалеко от истины. Голова действительно раскалывалась: от бешено скачущих мыслей, от отвращения к себе, от тоски, безысходности и боли.
Она полюбила единокровного брата. Она собралась замуж за единокровного брата. И — о боги! — она спала с единокровным братом. Как замаливать ей теперь свои грехи? В какие храмы идти? Какие свечи зажигать?
Эти вопросы крутились у нее в голове в течение тех полутора часов, что они пробыли в доме отца Джека. Рэймонд Невилл, он же Роджер Флэтчер, расспрашивал Линду о том, чем она занимается, нравится ли ей профессия, как ей Австралия и о прочих положенных в таких случаях вещах.
Они вместе попили чаю, который приготовила и принесла молодая женщина — наверное, домработница. Линда не знала, как ей выдержать этот прием, который тянулся невероятно долго. Она избегала смотреть на Джека, а он, похоже, чувствовал, что что-то не так, только не мог понять, что же именно. Конечно, где ему знать, в какую историю он вляпался. Спасибо, папочка. Ты, похоже, никогда не рассказывал сыночку, что у тебя не двое, а трое детей. Или уж, по крайней мере, не называл ему имя своей брошенной на другом конце света дочери.
Мама была права, как же она была права, отговаривая ее ехать в Австралию. У отца все в шоколаде, у его детей тоже, а о ней он и думать забыл. А в довершение ко всему она, Линда, умудрилась среди миллионов мужчин на Земле выбрать именно Джека. Что же это за судьба, которая привела ее к нему за десятки тысяч километров, чтобы потом так больно, наотмашь ударить?