Загадки Нострадамуса

– Никогда. При встречах записки писали.

– Да… Тоже мне, секрет Полишинеля. При современной видеоаппаратуре можно не то что слова, точки над «i» увидеть.

Бадмай Владимирович, нервно крутивший баранку по сухой колее, проложенной в степи, что-то неразборчиво промычал.

– Не слышу ответа, генерал.

– Твоя правда.

– Что-то тебя в материалах расследования смущает?

– Один факт приведу. Вот ты и сам, Юрий Федорович, послужил в Генпрокуратуре. Как раз экспертом… Так вот, посуди – если зверски убит ветеран, ограблена его квартира, убитого перед смертью пытали… Кого бы ты послал экспертом для работы в бригаде?

– Самого опытного криминалиста.

– Вот-вот. А тут послали стажера, только что принятого на службу. Дознавателем-то проработал месяц. Вот что он пишет об изъятии с места преступления вещдоков: «В хрустальной пепельнице (Батай не курил, видно, чей-то подарок) обнаружены мужские запонки, золотые с бриллиантами».

Откуда он знает, что золотые? Обычно пишут «из металла желтого цвета». Откуда он знает, что бриллианты? Потом оказалось, что фианиты… И ни слова, почему грабители не взяли драгоценности…

– То есть оперативно-следственная группа была, по сути, не готова к профессиональному расследованию дела…

– А я о чем? В материалах дела ни слова о том, что налицо большая странность: убийцы и грабители явно искали ценности, а золотые предметы, да еще с бриллиантами, остались лежать на виду…

– Мы-то можем понять, почему так произошло: наводка была на очень дорогие и очень большие камни, мелкая «ювелирка» бандитов не интересовала. Но в документах расследования – одни белые пятна. Оно как будто специально было проведено так, чтобы не найти преступников. Все поверхности тщательно протерты спецсоставом. Запаховых проб не обнаружено. Применение кинолога с собакой ничего не дало. Соседи ничего не слышали и не видели. Следов взлома на двери нет. Вероятнее всего, Батай сам открыл дверь и впустил ночных гостей…

– И получив эти сведения, ты проверил и схрон в «старом городе», и тайник в квартире Батая?

– Естественно. Полагаю, камни были в квартире. Следаки схрон не нашли потому, что не знали, что искать. А вот убийцы… могли найти.

– Почему ты так думаешь? Считаешь, Батай выдал схрон?

– Никогда в жизни. Так и умер.

– Я все понял. Его пытали, чтобы не возникло подозрения о точной наводке. Они ударили столетнего старика по голове твердым предметом, заклеили рот скотчем, на его глазах достали схрон, а потом забили до смерти, инсценируя жестокие пытки.

– Думаю, так оно и было.

– Версий у оперативно-следственной группы нет?

– У них нет, у нас – есть.

– Сравним… Думаю, это Осина приложил волосатую ручонку.

– Да. Месяц назад в Элисту из Киева прилетал некий гражданин Украины Сидор Пантелеймонович Сокуренко.

– Сидор, Сидор, погоди-ка… Это ведь его девичья фамилия – Сидоров. Шутить изволили их олигархическое превосходительство.

– Может, и случайность. У нас в это время проходил мировой чемпионат по шахматам среди спортсменов до восемнадцати лет. Сидор Пантелеймонович остановился в этом отеле в номере 13, на первом этаже. Как видишь, без предрассудков.

– С кем встречался?

– Да вроде бы ни с кем… Денек посидел в зале, за игрой понаблюдал – среди претендентов был и украинский юноша. Так что появление небольшого десанта болельщиков было оправдано: дождался выигрыша своего любимца и на следующий день вылетел в Киев. А там, в силу трудностей нашего сотрудничества с коллегами из следственных органов Украины, его следы проследить не удалось. Но я лично не сомневаюсь, что в тот же день Сидор Пантелеймонович в салоне собственного самолета вылетел в Лондон.

– Кто его идентифицировал?

– Полковник СВР Семен Саркаев, раньше он служил в Москве, а по достижении предельного возраста вернулся в Элисту.

– За Осиной установили наблюдение?

– Да уж, изыскали возможность…

– Он ни с кем не встречался?

– Вел замкнутый образ жизни. Выяснили, что прилетевшие с ним болельщики – это его же охрана. По легенде все без сучка. С документами – полный ажур. У всех украинские паспорта: такая вот группа поддержки.

– Он же во всероссийском розыске. Как же дали улететь?

– Извини, но сверху была указивка: не наша, дескать, операция, и нехрен со своими инициативами лезть…

– Я так и думал. А с кем он встречался в Элисте?

– На матче юниоров рядом с ним, как бы случайно, оказался главный редактор местной независимой газеты Батыр Батыров, по национальности наполовину казах, наполовину калмык. Они вежливо переговаривались – вроде как ни о чем. Какие-то ключевые слова наша техника засекла, но расшифровке они не поддавались.

– И все же?

– Фигурировали цифры: 2 и 5.

– Два – это камни, а пять – возможно, пентаграмма.

– Это как?

– Не бери в голову, это уже мои заморочки. Еще?

– Шестьдесят.

– Это каратность каждого камня. Возможно. Но почему такая тема в случайной беседе… И почему этот Батыр вызвал у тебя подозрение?

– Семен Саркаев сообщил, что этот Батыр в 90-е годы служил в пресс-группе Осинского. Он занимался формированием его имиджа – организовывал, сам писал статьи в центральной прессе… После отъезда олигарха в Лондон найти свое место не сумел. Видимо, поэтому получил от Босса приличные деньги на «обзаведение хозяйством» и объявился в Элисте. Газетка его спросом не пользуется, но Осина у нас умеет заглядывать вперед. Свой человек не помешает…

– По Батыру еще что-то можешь добавить?

– Неделю назад видел его в президентском дворце.

– У вас так просто попасть во дворец?

– У нас демократия.

– Зачем он приходил?

– Брал заранее согласованное интервью у президента.

– Такая влиятельная газета, что президент по первому требованию ей дает интервью?

– Нет, конечно. Но интервью, как положено, было опубликовано через три дня.

– Важные вопросы затронули?

– Нет, пустяки. Об экономике – пути выхода из кризиса, об экологической ситуации на Юге России…

– О шахматах?

– Ни слова.

– Кто был при интервью?

– Личный помощник президента по особым поручениям.

– Твой человек?

– Если бы… Ну, мы приехали. Отдыхай. Завтра созвонимся.

– Есть повод для разговора с твоим прямым начальством в Москве.

– Ты всерьез полагаешь, что можно что-то изменить? Еще полгода назад у меня тоже были иллюзии. Сейчас, после «дела Батая», почти не осталось.

…Юрий Федорович вспоминал вчерашний разговор в машине с Бадмаем Владимировичем, прихлебывая крепкий зеленый чай. Свою норму по водке и кофе он давно перевыполнил.

Надо очистить организм сухим красным вином.

Открыв дверцу бара, он выбрал бутылку сухого красного из Испании. Вкус у вина был отменный. Но крепость – явно повыше, чем обещанная на этикетке.

Закружилась голова. Легкая тошнота вскоре прошла, но голова… «Что, черт возьми, с моей головой?»

Это была последняя мысль Юрия Федоровича перед тем, как он провалился в забытье – то ли в обморок, то ли в крепкий сон. Еще он успел услышать легкое поскрипывание входной двери, хотя был уверен, что закрыл дверь изнутри на ключ, и на мгновение промелькнула перед ним бестелесная тень…

К счастью, это оказался всего лишь сон, похожий на обморок. Когда зыбкая пелена перед глазами растворилась, ясно обрисовалась фигура человека, сидевшего в «шахматном кресле» напротив.

– Отдохнул? Ну, слава богу. Я уже стал беспокоиться, – сидящий в кресле человек оказался Бадмаевым. – Если мужчина в нашем возрасте более получаса ни разу не всхрапнул – значит, скорее всего умер.

– Я так долго спал? А как ты вошел? Дверь же была закрыта…

– Нет, мой друг, дверь была не заперта.

– Она была заперта!

– Значит, внимательно проверь бумаги на столе и в портфеле. Не сомневаюсь, ты всюду оставил свои секретки.

Через минуту Юрий Федорович с удивлением заметил:

– Секретки нарушены. В бумагах рылись. Но из моего портфеля ничего не пропало.