Страница 4 из 120
И немедленно начал сначала.
– И что дальше? – спросила Лиз.
– Не спрашивай.
Бэйкер позвонил с дороги, поэтому, когда «Мерседес» въехал под окрашенный в красный и кремовый цвета портик травматологического отделения больницы МакКинли, там уже дожидались санитары с каталкой. Старик вел себя пассивно, пока его укладывали на каталку, но, как только его стали привязывать к ней, он разволновался и поднял крик:
– Отпустите меня, отвяжите меня!
– Это ради вашей собственной безопасности, сэр, – сказал один из санитаров.
– Замолчите, прочь пойдите! Вы опасностью грозите, негодяи и мерзавцы, обмануть меня хотите!
На Бэйкера произвело впечатление то, как санитары обошлись с «парнем», мягко, но тем не менее все же связав его. Не меньшее впечатление произвела на него и миниатюрная темноволосая женщина в белом халате, вышедшая навстречу им на лестницу.
– Я Беверли Цоси, – представилась она, протягивая Руку, – дежурный врач.
Она оставалась совершенно спокойной, несмотря на то что человек на коляске продолжал вопить, пока его везли:
– Квазителефон выгнал меня вон…
Все находившиеся в приемном покое уставились на него. Бэйкер увидел мальчика лет десяти или одиннадцати с рукой на перевязи; он сидел на стуле рядом с матерью и с любопытством наблюдал за стариком, шепча что-то на ухо матери.
Старикан пел:
– В меееестаааа, где я быыыыл роооождеооон…
– И как долго он находится в таком состоянии? – спросила доктор Цоси.
– С самого начала. С тех самых пор, как мы его подобрали.
– Не считая времени, пока он спал, – уточнила Лиз.
– Он терял сознание?
– Нет.
– Была тошнота, рвота?
– Нет.
– И где же вы нашли его? В районе Корасон-каньона?
– Приблизительно в пяти-десяти милях дальше.
– Там, пожалуй, ничего нет, – сказала врач.
– Вы знаете эти места? – удивился Бэйкер.
– Я там выросла. – Она чуть заметно улыбнулась.
Старика ввезли через распахивающиеся на обе стороны двери; он все так же продолжал выкрикивать рифмованную бессмыслицу.
– Если вы подождете здесь, то я вернусь к вам, как только что-то узнаю. Это, вероятно, потребует времени. Вы могли бы тем временем поесть.
Беверли Цоси имела постоянную работу в Университетской клинике Альбукерке, но в последнее время каждую неделю на два дня приезжала в Галлап, чтобы ухаживать за престарелой бабушкой, и в эти дни ради дополнительного заработка дежурила подменным врачом в травматологическом отделении больницы МакКинли. Ей нравилась больница МакКинли, смело окрашенная ярко-красными и кремовыми полосами. Больница вела большую работу на благо местной общины. А Беверли любила Галлап; этот город был куда меньше, чем Альбукерке, и к тому же здесь, в местах обитания своих предков, она чувствовала себя гораздо лучше.
Как правило, в травматологическом отделении было довольно тихо. И поэтому появление этого взвинченного крикливого старика вызвало изрядные волнения. Откинув занавеску, Беверли вошла в бокс, где санитары уже успели снять с больного его коричневый войлочный халат или плащ. Но старик сопротивлялся, и санитары были вынуждены оставить его связанным. Его джинсы и клетчатую рубашку пришлось разрезать.
Нэнси Худ, старшая медсестра отделения, сказала, что это не имело никакого значения, потому что его рубашка все равно была непоправимо испорчена: на кармане была пришита бесформенная заплата из другого материала.
– Он когда-то порвал рубашку и пришил сюда этот клок. Если вас интересует мое мнение, это была никудышная работа.
– Нет, – возразил один из санитаров, разглядывая рубашку. – Сюда ничего не пришивалось, это один кусок ткани. Очень странно, но кусок не подходит потому, что одна сторона у него куда больше другой…
– Так или иначе, но он этого не заметит, – констатировала Нэнси Худ, бросив погубленную рубашку на пол. – Вы хотите попытаться обследовать его? – обратилась она к Цоси.
Больной продолжал реагировать довольно буйно.
– Пока нет. Давайте поставим ему капельницы в обе руки. И осмотрите его карманы. Проверьте, нет ли у него хоть каких-нибудь документов. Если ничего не окажется, снимите у него отпечатки пальцев и отправьте факсом в Вашингтон – вдруг там его смогут идентифицировать по базе данных.
Спустя двадцать минут Беверли Цоси уже занималась с мальчиком, сломавшим руку, поскользнувшись во время перебежки на третью базу при игре в бейсбол. Этот ребенок в очках казался несколько туповатым, но явно гордился своей спортивной травмой.
– Мы обыскали вещи этого Джона Доу [10], – сообщила, открыв дверь, Нэнси Худ.
– И что же?
– Ничего полезного. Ни бумажника, ни кредитных карточек, ни ключей. Вот единственная вещь, которая у него оказалась. – Она протянула Беверли свернутый клочок бумаги. Он напоминал обрывок компьютерной распечатки, где было изображено множество непонятным образом расположенных точек на координатной сетке. Внизу было написано «мон… Ste… mere».
– «Мон… ste… mere»?.. – задумчиво произнесла Беверли. – Вам это что-нибудь говорит?
Худ помотала головой.
– Если вас интересует мое мнение, то он псих.
– Все равно я не могу давать ему транквилизаторы, пока мы не узнаем, что у него с головой. Так что лучше организуйте ему снимки черепа, чтобы исключить травмы и гематомы, – сказала Беверли Цоси.
– Вы же помните, Бев, что рентгеновское исследование может внести изменения в его состояние? Действие Х-лучей не проходит бесследно. Почему бы вам не провести магниторезонансное исследование? Так вы сможете осмотреть все его тело.
– Распорядитесь об этом, – согласилась Цоси.
Нэнси Худ повернулась, чтобы выйти, но вдруг воскликнула:
– Представляете, какая неожиданность? Приехал Джимми из полиции.
Дэн Бэйкер волновался. Как он и предполагал, им пришлось провести несколько часов в приемном отделении больницы МакКинли. Вернувшись после ленча – буррито [11] с острым соусом из красного перца-чили, – они увидели, как полицейский на стоянке осматривает их автомобиль, проводя ладонью по дверям. От одного только вида этой процедуры Бэйкера охватил озноб. Он было собрался подойти к полицейскому, но тут же решил не делать этого. Они возвратились в комнату ожидания приемного отделения. Оттуда он позвонил дочери и предупредил, что они опаздывают; вообще-то, они могли не попасть в Финикс и до завтра.
Они ждали. Наконец, где-то в четыре часа дня, Бэйкер подошел к столу регистратора и осведомился о старике.
– Вы его родственник? – вопросом на вопрос ответила женщина.
– Нет, но…
– Тогда, пожалуйста, подождите там. Доктор скоро к вам выйдет.
Он вернулся и с тяжелым вздохом сел на место. Потом снова встал, подошел к окну и посмотрел на свой автомобиль. Полицейский ушел, но теперь под дворником ветрового стекла торчал трепещущий на легком ветерке листочек. Бэйкер забарабанил пальцами по подоконнику. В этих маленьких городишках вы, что бы ни случилось, всегда вляпаетесь в неприятности. И чем дольше он ждал, тем больше в его мозгу возникало разнообразных сценариев. Старик впал в кому, и они не смогут покинуть город до тех пор, пока он не придет в себя. Старик умер, и теперь их обвинят в убийстве. Их не обвинят в убийстве, но они должны через четыре дня приехать на коронерское [12] расследование.
Человек, появившийся наконец, чтобы поговорить с ними, был не миниатюрной женщиной-доктором, а полицейским. Это был длинноволосый юноша двадцати с небольшим лет в аккуратно отглаженной униформе. Приколотая на груди карточка сообщала, что его зовут Джеймс Уонека. «Откуда такая фамилия? – мельком подумал Бэйкер. – Вероятно, навахо или хопи».
10
Джон Доу – условное наименование лица мужского пола, чье имя неизвестно или по тем или иным причинам не оглашается; имярек
11
Буррито – блюдо мексиканской кухни, разновидность свернутых блинчиков с мясным фаршем, тертым сыром иди жареными бобами
12
Коронер – особый судебный следователь в Англии, США и ряде других стран, в обязанности которого входит расследование случаев насильственной или внезапной смерти