Страница 67 из 74
Камо засмеялся.
– Тебя, Камо, в самом деле все любят, – оживилась девочка. – Погоди, что это? Дай-ка руку.
– Пустяки, царапина, – пробормотал Камо и сделал попытку спрятать руку.
– Ой, глаза бы мои не видели!
– Ну-ну, так нельзя… Если ты так будешь за больным ухаживать, толку не будет. Вот придет мама – скажу ей, она такую сиделку прогонит, – пошутил Камо.
Асмик достала чистый платок, смочила его, приложила к ссадине на руке Камо, а поверх повязала полотенцем.
Камо молча, не сопротивляясь, как ребенок, взглядом, полным ласки, следил за каждым движением девочки.
Асмик еще раз сменила ему примочку:
– Что же дальше было, Камо?
– Когда я понял, что произошло, то сейчас же подумал: «Вот Асмик наплакалась!» И знаешь, это меня обрадовало.
– Обрадовало, что друга заставил плакать?..
– Да… только тебя я жалел и думал: пожалуй, надо выжить хотя бы для того, чтобы ее успокоить…
Асмик счастливо улыбалась.
– А что ты подумал, когда у твоей тахты дедушка свои сокровища высыпал? – смеясь, сказала она. – Но какие же там были чудесные браслеты, ожерелья!.. Их, должно быть, носила княгиня Анаид… Я глаз не могла оторвать.
– А я думаю, что зря мы не оставили одного из этих ожерелий – оно бы так шло тебе…
Так, в веселой болтовне, они провели весь день.
Под вечер в прихожей послышался топот, дверь с шумом растворилась, и в комнату ввалились Армен, Сэто, Грикор, а за ними, стараясь остаться незаметным, и Артуш.
– Ах вы, дезертиры! Нас в «ад» послали, а сами тут прохлаждаетесь, лодырничаете? Вот как, оказывается, ты комедии разыгрывала! Дрожала, жаловалась – холодно! – смеялся Грикор.
Ребята бросились к Камо и начали его обнимать.
– Эй, не все сразу, становитесь в очередь! – балагурил, как всегда, Грикор.
Камо только теперь заметил Артуша. Он стоял в углу, у шкафа, и в замешательстве мял в руках кепку. Выл он, как и все остальные, в пыли и земле.
По оживленному лицу Камо пробежала тень.
Асмик, заметив это, поспешила на помощь Артушу.
– Вот, – сказала она, как бы представляя его, – новый член нашего кружка юных натуралистов. Он работает с нами в пещере, заменяя тебя.
Могло ли какое-нибудь чувство мести, злобы, недоброжелательности найти место в сердце юноши! И было ли оно в нем вообще раньше, в добром сердце Камо! Да еще тогда, когда он только что спасся от смерти и был полон самых добрых чувств ко всем людям…
Поэтому, когда Артуш смущенно подошел к нему, собираясь просить прощения, Камо быстро закрыл ему рот рукой и тепло сказал:
– Не надо. Теперь мы будем добрыми друзьями. Я давно хотел этого.
И мальчики обнялись.
– Ну, как ты себя чувствуешь, Камо? – мягко спросил Армен, взяв товарища за руку.
– Немного тяжела голова, в остальном хорошо.
– Еще бы, как же не хорошо! – вмешался Грикор. – Походи за мной такая фельдшерица, – он лукаво покосился в сторону Асмик, – у меня бы в два – три дня нога выправилась… Честное слово!
– Довольно тебе, насмешник, довольно! – потянула Грикора за его черные кудри Асмик. – Даю тебе слово, что буду за тобой ухаживать, когда ты наконец решишься на операцию, дашь врачам выправить ногу.
– Как же вода-то, вода-то? – нетерпеливо спросил Камо.
– Вода будет, работаем… Сегодня докопались до огромного плоского камня, – сказал Сэто. – Вода под ним – это ясно. Пробьем камень – вода фонтаном хлынет.
Камо взволнованно поднялся и сел на кровати:
– Зачем в это дело вмешалась строительная бригада? Воду мы нашли, мы и должны ее дать селу. Будет позорно, если нас опередит кто-нибудь другой. Для нас это дело чести!
– Своими силами мы не скоро справились бы, – сказал Армен.
– Мы делали отверстия, а потом пришел дядя Егор, наполнил аммоналом все сделанные нами в камнях дыры и поджег фитили… Такой был взрыв!.. Чуть Черные скалы к небу не взлетели! – добавил Сэто.
– Почему они взрывают? А вы что смотрели? – огорченно спросил Камо.
– Если бы захотели, мы и сами бы это сделали. Мы добровольно уступили эти обязанности Егору, – сфальшивил Армен, желая успокоить Камо.
– Где аммонал, капсюли, фитили?
– Когда мы уходили, мастер Егор спрятал их в пещере.
– Это хорошо, очень хорошо! – сказал Камо. – Буду знать…
По уходе товарищей Камо долго не мог уснуть. В спальню вошла мать:
– Что с тобой, Камо, милый? Спи, родной мой, спи…
Она обняла черную кудрявую голову сына и нежно поцеловала его.
Прижавшись к матери, Камо мало-помалу успокоился и уснул.
РАДОСТНЫЕ СОБЫТИЯ
Утро еще не наступило, и село Личк покоилось в глубоком, крепком сне.
Какой-то юноша верхом на маленькой пегой лошадке, с подвязанной к седлу котомкой, торопливо пробирался в предутреннем сумраке по дороге, ведущей к Черным скалам. Он то и дело оглядывался, словно делал что-то тайком и не хотел, чтобы его видели.
Доехав до разбитого молнией дуба, юноша привязал к нему свою лошадь и, взяв котомку, полез на скалу. Добравшись до ее вершины, он остановился и посмотрел вниз.
Горизонт на востоке понемногу светлел, и звезды одна за другой затухали. В небе горела ярко только одна Венера.
В камышах озера Гилли просыпалось их пернатое население. Утренний ветерок, набегая с вершин Дали-дага на зеркальную гладь Севана, покрывал ее легкой рябью. Гигантский водоем каждую минуту менял свой цвет и становился все светлее.
Как прекрасна жизнь! Как чарующе хороша природа! Как хорошо жить, наслаждаться благами нашего чудесного мира!..
Юноша с жадностью вдыхал свежий утренний воздух. Он жив, он снова в этом светлом, волшебном мире!.. И никто, никто так, как он, не мог сейчас понимать ценность жизни и любить ее…
Веревочная лестница висела на своем месте, прикрепленная к одному из зубцов скалы: путешествия во «Врата ада» стали такими обычными, что ее больше и не убирали.
Юноша привычно спустился по лестнице и вошел в пещеру. Сердце его замерло от счастья: шум воды, еще недавно такой глухой и неопределенный, теперь был слышен совершенно явственно. Сотрясая скалу, клокоча и звеня, мчался где-то совсем близко под ногами бурный водный поток.
Войдя во вторую пещеру, Камо (читатель, конечно, давно узнал его) увидел, что за эти два дня здесь была проделана громадная работа.
Он зажег фонарь, укрепил его в камнях на краю огромной впадины, образованной взрывами, и, взяв лом, начал долбить скалу там, где звуки воды были особенно четки.
Село только что проснулось, когда знакомая нам группа юных натуралистов подходила к Черным скалам.
Не успели ребята начать восхождение на вершину, как вдруг внутри горы раздался взрыв и из отверстия пещеры повалили густые клубы дыма.
Ребята обменялись удивленными взглядами. Что там такое?.. Не сатаэл ли снова зашалил?.. Им и в голову не могло прийти, что Камо, вчера еще лежавший в постели, слабый, один ночью добрался до Черных скал и продолжает незаконченную ими работу.
– Вернемся, – в страхе предложила Асмик.
– О, да чья же это здесь лошадь?.. Ну конечно, Камо… Это Камо там! – в восторге воскликнул Сэто и побежал к тропинке, ведущей на гору.
– Но ведь он болен и на руках еще ссадины не прошли! – вырвалось у Асмик.
– Подумаешь – ссадины! Что такое ссадины в такой великой работе! – весело отозвался Грикор. – Идем!.. Камо, родненький, наводи страх на чертей, мы к тебе идем! – сложив рупором руки, крикнул он.
Вслед за первым на Черных скалах раздалось еще несколько взрывов.
Мастер Егор, шедший во главе своей бригады, как вкопанный остановился на тропинке, ведущей к Черным скалам.
– Эти сорванцы снова натворят что-нибудь, себе на голову… – пробормотал он. – Ох, как ошиблись мы, оставив капсюли в пещере!
– А все-таки молодцы ребята! – воскликнул один из каменщиков. – Опередили нас!