Рой

Бронированная дверь у меня за спиной открылась, и Мае сказала:

– Я готова, Джек.

– Тогда пошли.

Мы пошли к тушке кролика. Песок шуршал у нас под ногами. Мы начали удаляться от здания. Я почти сразу вспотел, сердце забилось чаще. Я заставлял себя дышать медленно и глубоко, стараясь не волноваться. Солнце немилосердно обжигало лицо. Я понимал, что позволил Рики себя запугать, но, похоже, ничего не мог с этим поделать. Я все время поглядывал на горизонт.

Мае держалась в паре шагов позади меня. Я спросил:

– Ну как ты там?

– Буду рада, когда все закончится.

Мы шли через поле желтых кактусов чолла, высотой нам по колено. Их колючки блестели на солнце. То тут, то там попадались большие бочковидные кактусы, похожие на толстые зеленые пальцы, торчащие кверху из песка.

Под кактусами чолла по земле молча прыгали какие-то маленькие птички. Когда мы приблизились, они вспорхнули в воздух и отлетели на сотню ярдов.

Наконец мы дошли до кролика. Над тушкой кружилось жужжащее черное облако. Я остановился, потрясенный.

– Это просто мухи, – сказала Мае. Она прошла вперед и присела возле кролика, не обращая внимания на мух. Мае надела резиновые перчатки и протянула другую пару мне. Потом она расстелила на земле кусок полиэтиленовой пленки и прижала его с четырех сторон камнями, расстегнула сумку с инструментами для вскрытия и положила ее рядом. Стальные инструменты блестели на солнце – пинцеты, скальпели, несколько видов ножниц. Еще Мае выложила рядком шприц и несколько пробирок с резиновыми пробками для взятия образцов тканей. Она двигалась быстро и уверенно. Ей уже приходилось выполнять такую работу.

Я присел на корточки рядом с Мае. Трупный запах еще не ощущался. При внешнем осмотре я не заметил никаких признаков, указывающих на причину смерти. Выпученный глаз кролика был розовым и имел вполне здоровый вид.

Мае спросила:

– Бобби? Ты меня записываешь?

Я услышал в наушнике, как Бобби Лембек попросил:

– Опусти камеру пониже.

Мае поправила камеру, закрепленную у нее на очках от солнца.

– Еще немножко… Еще немножко… Вот, так нормально. Достаточно.

– Хорошо, – сказала Мае. Она повертела тушку кролика в руках, осматривая ее со всех сторон, и начала быстро диктовать: – При внешнем осмотре животное выглядит совершенно нормально. Нет никаких признаков аномалий развития или заболеваний, мех густой и с виду здоровый. Носовые ходы кажутся частично или полностью блокированными. Я заметила некоторое количество фекальных масс, выделившихся из ануса, но, полагаю, это нормальная дефекация, произошедшая во время смерти.

Мае уложила тушку спинкой вниз и развела в стороны передние лапы кролика.

– Мне нужна твоя помощь, Джек.

Она хотела, чтобы я подержал лапы в таком положении. Тушка была еще теплая, трупное окоченение еще не началось.

Мае взяла скальпель, одним быстрым движением сделала срединный разрез и вскрыла брюшную полость кролика. Открылась красная щель, потекла кровь. Я увидел беловатые ребра и розовые внутренности. Делая разрез, Мае не переставала говорить – она описывала внешний вид тканей, их цвет и консистенцию. Мне она сказала: «Подержи здесь». Я передвинул руку пониже и отвел в сторону скользкие внутренности. Точным движением скальпеля Мае вскрыла желудок. Оттуда вытекла грязноватая зеленая жидкость, смешанная с каким-то кашицеобразным веществом – скорее всего, это была недопереваренная клетчатка. Внутренняя поверхность стенки желудка показалась мне слишком шероховатой, но Мае сказала, что это нормально. Она привычным движением провела пальцем вдоль стенок желудка, потом остановилась.

– Хм-м-м… Посмотри-ка сюда.

– Что там? – спросил я.

– Вот, смотри, – она показала. В нескольких местах на стенке желудка виднелись участки покраснения, которые слегка кровоточили, как будто их растерли до крови. – Это ненормально, – сказала Мае. – Это патология. – Она взяла увеличительное стекло и рассмотрела необычные участки внимательнее, потом продиктовала: – Я наблюдаю темные участки приблизительно от четырех до восьми миллиметров в диаметре, которые, как я полагаю, являются скоплениями наночастиц в слизистой оболочке желудка. Каждое из этих скоплений сопровождается умеренным кровотечением из стенки желудка.

– У него в желудке наночастицы? – переспросил я. – Но каким образом они там оказались? Кролик их съел? Или непроизвольно проглотил?

– Вряд ли. Я склонна предположить, что они проникли в желудок самостоятельно, активно.

Я нахмурился.

– Ты хочешь сказать, что они проползли вниз по…

– По пищеводу. Да. По крайней мере, я так думаю.

– Но почему они это сделали?

– Я не знаю.

Разговаривая со мной, Мае продолжала делать вскрытие. Она взяла ножницы и разрезала грудину снизу вверх, потом развела ребра в стороны, открывая грудную клетку.

– Подержи здесь.

Я придержал ребра так, как показала Мае. Края костей были острые. Другой рукой я удерживал задние ноги кролика разведенными в стороны. Мае работала между моими руками.

– Легкие ярко-розового цвета, плотные, имеют здоровый вид.

Мае разрезала одно легкое скальпелем, потом еще раз и еще. Наконец она обнажила бронхиальное дерево и вскрыла один из крупных бронхов. Внутренняя поверхность бронха была очень черной.

– В бронхах обнаружена массивная инвазия наночастиц, наступившая вследствие ингаляции элементов роя, – продиктовала Мае. – Ты снял это, Бобби?

– Все снял. Видеоразрешение отличное.

Мае продолжила разрез выше.

– Следуя вверх по бронхиальному дереву к трахее и гортани…

Она делала все новые и новые разрезы – вдоль гортани, потом от носа назад, через щеку, потом вскрыла рот… Мне пришлось даже отвернуться на мгновение. Но Мае продолжала спокойно диктовать:

– Я наблюдаю массивную инфильтрацию носовых ходов и гортани. Предположительно, это вызвало частичную или полную закупорку дыхательных путей, которая, в свою очередь, могла стать причиной смерти.

Я снова посмотрел на кролика.

– Что?

Голову кролика теперь невозможно было узнать. Мае отделила нижнюю челюсть и рассматривала горло кролика.

– Посмотри сам, – предложила она. – Похоже, плотные скопления частиц перекрыли гортань и, вероятно, вызвали нечто вроде аллергической реакции, или…

Тут вмешался Рики:

– Слушайте, ребята, долго вы еще собираетесь там возиться?

– Столько, сколько потребуется, – сказал я и повернулся к Мае: – Какая аллергическая реакция?

– Ну посмотри на вот этот участок ткани – видишь, какой он отечный и серый? Следовательно, можно предположить…

– Вы понимаете, что вы торчите там уже четыре минуты? – снова влез Рики.

– Мы здесь только потому, что не можем принести кролика внутрь, – сказал я.

– Да, не можете.

Мае покачала головой и сказала:

– Рики, ты сейчас только мешаешь…

Бобби попросил:

– Не верти головой, Мае. В камере все прыгает туда-сюда.

– Извини.

Но я заметил, как Мае подняла голову, как будто посмотрела на горизонт, а сама в это время открыла пробирку, сунула туда кусочек слизистой оболочки кроличьего желудка, закрыла пробирку резиновой пробкой и положила себе в карман. И только потом снова посмотрела вниз. Никто из тех, кто смотрит видеозапись, не видел, что она сделала. Мае сказала:

– Хорошо, а теперь мы возьмем образцы крови.

– Вы можете взять только кровь – и ничего больше, – предупредил Рики.

– Да, Рики. Мы знаем.

Мае взяла шприц, ввела иглу в артерию, набрала крови для образца, слила ее в пробирку, одной рукой сменила иглу и взяла другой образец крови из вены. Ее движения ни на миг не замедлились.

Я сказал:

– Тебе как будто уже приходилось это делать раньше.

– Это пустяки. В Сычуане мы всегда работали во время страшных снегопадов, когда ты не видишь, что делаешь, руки замерзают, туша животного промерзла насквозь, так что в нее даже иглу не воткнешь… – Она отложила пробирку с кровью в сторону. – А теперь мы возьмем несколько культур на посев, и все… – Мае поискала что-то в своей сумке и сказала: – Вот незадача…