Разоблачение

– Ну и где здесь недоразумение?

– Когда я говорила: «Нет, нет», я имела в виду: «Нет, не тяни», потому что он медлил, вроде как поддразнивал меня, а я хотела, чтобы он продолжал. А он вскочил с кушетки, чем очень меня рассердил.

– Почему?

– Потому что я хотела, чтобы он продолжал.

– Но, мисс Джонсон, вы же говорили: «Нет, нет!»

– Я знаю, что я говорила, – с раздражением огрызнулась Мередит, – но в данной ситуации всем должно быть отлично понятно, что я имела в виду на самом деле.

– Вот как?

– Конечно. И он отлично понимал, чего я хочу, но предпочел прикинуться дураком.

– Мисс Джонсон, а приходилось ли вам слышать фразу «Нет» – это только «нет»?

– Конечно, но в той ситуации…

– Простите, мисс Джонсон, так верно, что «нет» – это только «нет»?

– Но не в этом случае, потому что, стоя передо мной на кушетке, он отлично понимал, что я хочу сказать на самом деле.

– Это вы отлично понимали.

Мередит рассвирепела.

– Ему это тоже было ясно! – рявкнула она.

– Ну, мисс Джонсон, когда людям говорят «нет», что это означает?

– Да не знаю я! – раздраженно вскинула руки Мередит. – И не могу понять, к чему вы клоните.

– А клоню я к тому, что мужчины знают, что слова женщины нужно воспринимать буквально и что если она говорит «нет», то не следует это воспринимать, как «почему бы и нет» или тем более как «да».

– Но в этой конкретной ситуации, когда мы были уже раздеты, и все зашло так далеко…

– А какое это может иметь отношение? – спросила Фернандес.

– Бросьте! – воскликнула Мередит. – Когда два человека встречаются, начинают понемногу ласкать друг друга, потом целоваться, потом заходят дальше и дальше… Затем раздеваются, ласкают друг другу разные интимные места и так далее… Скоро вам становится ясным, как пойдут события дальше… Здесь не дают заднего хода. В противном случае это открыто недружественные действия. И Сандерс меня унизил.

– Мисс Джонсон, вы женщина и должны знать, что по закону женщины оставляют за собой право отказаться от проведения полового акта вплоть до момента ввода полового члена во влагалище. Ведь женщина в любой момент может передумать, и закон будет ее защищать.

– Но в данном случае…

– Мисс Джонсон, если у женщин есть такое право, то почему вы считаете, что его не должно быть у мужчин? Что, мистер Сандерс не мог передумать?

– Это был враждебный акт, – повторила Мередит с застывшим, упрямым выражением лица. – Он меня унизил.

– И все-таки я спрашиваю вас: имеет ли мистер Сандерс те же права, что имеют женщины? Может он передумать?

– Нет!

– Но почему?

– Потому что мужчины совсем другие.

– В каком смысле?

– Ой, ради Христа! – озлобленно выкрикнула Мередит. – О чем мы толкуем? Это еще в «Алисе в Страна Чудес» написано! Мужчины и женщины – разные. Воя это известно. Мужчины не могут управлять своими импульсами…

– А вот мистер Сандерс, по-видимому, смог…

– Да, но исключительно из желания меня унизить.

– Однако в ту минуту мистер Сандерс произнес следующие слова: «Мне это не нравится». Правильно?

– Я не помню дословно, что он там говорил, но его поведение было направлено на то, чтобы унизить меня как женщину.

– Давайте порассуждаем, – предложила Фернандес, – кто кого хотел унизить. Протестовал ли мистер Сандерс против того направления, какое с самого начала принимала ваша встреча?

– Если серьезно, то – нет.

– А вот я думаю, что да. – Фернандес заглянули свои записи. – Не говорили ли вы мистеру Сандерсу первые минуты вашего свидания: «А ты хорошо выглядишь» и «У тебя всегда был прекрасный твердый петушок»?

– Я не знаю… Может, и говорила. Я не помню.

– И что же он отвечал?

– Я не помню.

– Дальше, когда мистер Сандерс, стоя у окна, разговаривал по телефону, подходили ли вы к нему, тянули ли за руку с телефонной трубкой, говоря при этом: «Брось ты этот телефон»?

– Может быть, я не помню.

– В эту минуту вы первая начали его целовать?

– Не помню точно… Думаю, что нет.

– Давайте посмотрим, как все происходило? Мистер Сандерс разговаривал по своему переносному телефону, стоя у окна; вы разговаривали по телефону, стоявшему у вас на столе. Что же, это мистер Сандерс, закончив разговор и положив свой телефон, подошел к вам и начал вас целовать?

Мередит помолчала, затем ответила:

– Нет.

– Так кто же тогда кого поцеловал первым?

– Думаю, что я…

– А когда мистер Сандерс, протестуя, сказал: «Мередит!», – вы проигнорировали его протест и, продолжая, говорили: «Боже, я хочу тебя весь день, я вся горю, я прилично не трахалась тысячу лет!» – Фернандес зачитала эти слова ровным, равнодушным голосом.

– Я, должно быть… Я думаю, что это соответствует истине. Да.

Фернандес снова покосилась в свои бумаги:

– И далее, когда он сказал: «Мередит, подожди», снова однозначно выразив свое недовольство происходящим, вы ведь сказали: «Ох, не надо ничего говорить, нет-нет, о Господи!»

– Думаю… возможно, я это говорила.

– И в свете всего этого готовы ли вы признать, что все эти комментарии мистера Сандерса можно рассматривать как протесты, которые вы проигнорировали?

– Нет, не очень-то это были отчетливые протесты. Нет.

– Мисс Джонсон, можете ли вы утверждать, что мистер Сандерс отнесся к перспективе вступить с вами в половую связь с энтузиазмом?

Джонсон опять замялась. Сандерс прямо-таки видел, как она напряженно думает, пытаясь сообразить, что как записано на пленке. Наконец она выдавила:

– Ну, иногда с энтузиазмом, а иногда не совсем. По-моему…

– Вы хотите сказать, что он был амбивалентен?[23]

– Возможно. Похоже на то.

– Так да или нет, мисс Джонсон?

– Да…

– Прекрасно. Значит, на протяжении всей вашей встречи мистер Сандерс был с вами амбивалентен. Он уже объяснил нам почему: ведь ему было предложено завести служебный роман со своей бывшей любовницей, которая к тому же теперь стала его начальницей. Кроме того, он женат. Можно ли считать эти причины достаточным основанием, чтобы проявить амбивалентность?

– Да.

– И, находясь в таком состоянии, в последний момент мистер Сандерс внезапно осознал, что он не хочет продолжать действовать в том же духе, и сказал вам об этом прямо и недвусмысленно. Почему же вы характеризуете его действия как попытку унизить вас? Я, например, склонна полагать, что мы имеем обширное свидетельств совершенно обратного – непродуманной, я бы сказала, отчаянной, чисто человеческой реакции на ситуацию, которую полностью контролировали вы. И как бы вам не хотелось доказать обратное, мисс Джонсон, это не было встречей старых любовников – это вообще не было встречей равных людей. Фактически вы были выше по положению, и вы управляли ходом событий на каждой стадии. Вы назначили время, купили вино, купили презервативы, заперли дверь – и после этого еще обвиняете своего подчиненного в том, что он отказался вас ублажить. Причем продолжаете это делать даже сейчас.

– А вы пытаетесь выставить его поведение в благоприятном свете, – возразила Джонсон. – Но я продолжаю утверждать, что дотянуть до последнего, а потом отказаться – это любого доведет до белого каления.

– Да, – согласилась Фернандес. – Именно так и говорят многие мужчины, когда женщины отказывают им в последнюю минуту. Но женщины говорят, что у мужчины нет оснований кипятиться, потому что женщинам можно отыграть назад в любой момент. Разве не так?

Джонсон раздраженно побарабанила пальцами по столешнице.

– Послушайте, – сказала она. – Основываясь на весьма смутных фактах, вы пытаетесь создать здесь прецедент. Что я такого плохого сделала? Я всего-навсего предложила, и, если мистеру Сандерсу мое предложение было не по вкусу, он должен был просто сказать: «Нет». Но он этого не сказал. Ни разу. Он хотел меня унизить. Он зол на меня за то, что меня назначили на должность, которую он рассчитывал занять сам, и он решил отплатить мне единственным доступным ему путем – запятнав мое достоинство и честь. А это, знаете, нецивилизованные действия, скорее, так могут вести себя партизаны или террористы. Он, завидуя моим успехам в бизнесе, мечтает напакостить мне. И вы напускаете туману только для того, чтобы прикрыть этот главный и неоспоримый факт.

23

Амбивалентность – двойственность переживания, когда один и тот же объект вызывает противоречивые чувства – например, любовь и ненависть.