Разоблачение

– Да.

– А как в отношении других мужчин – можете ли вы сказать, что и они находят ее очень привлекательной.

– Да.

– Как вы можете оценить ее поведение в сексуальной смысле? Шутки, намеки, неприличные комментарии?

– Нет, ничего подобного она себе не позволяет.

– Телодвижения? Флирт? Любит ли она прикасаться к мужчинам?

– Вроде нет… Она, конечно, понимает, как она выглядит, и при случае может этим воспользоваться. Но ее манеры… Они скорее прохладны. Ее тип – это Грейс Келли.

– Говорят, что Грейс Келли чрезвычайно активна в сексуальном отношении и заводит интрижки с большинством своих партнеров.

– Я не знал.

– Угу… Что же в отношении мисс Джонсон – заводила ли она романы с сотрудниками фирмы?

– Не знаю. Ничего об этом не слышал.

Фернандес перевернула страничку блокнота.

– Так. И как долго она контролирует вашу работу? Она ведь контролирует ее?

– Да. Сегодня первый день.

В первый раз за все время на лице адвоката промелькнуло удивление. Она взглянула на Сандерса, еще раз откусив от сандвича.

– Первый день?

– Только вчера было объявлено о реорганизации компании, и ее представили как нового руководителя.

– И в тот же день она назначила вам встречу, так?

– Да.

– Понятно. Итак, мы остановились на том, что вы сели на кушетку, и она поцеловала вас. И что дальше?

– Она расстегнула… то есть она начала меня э-э… щупать.

– За половые органы?

– Да. И целовала меня при этом. – Сандерс почувствовал, что весь взмок, и вытер рукой лоб.

– Я понимаю, что это неприятно, и постараюсь закончить как можно скорее, – понимающе сказала Фернандес. – Дальше?

– А дальше она расстегнула мне брюки и залезла туда рукой.

– Ваш член был обнажен?

– Да.

– Кто его обнажил?

– Она сама его вытащила.

– Итак, она обнажила ваш член и стала хватать его рукой, так? – Она посмотрела на Сандерса сквозь стекла очков, и он в смущении отвел глаза. Но когда он снова взглянул на нее, то увидел, что она нисколько не смутилась, что манера ее поведения более чем клиническая и более чем профессиональная – она абсолютно отстранена от него и очень холодна.

– Да, – подтвердил он, – все так и происходило.

– И как вы на это реагировали?

– Ну, – смущенно пожал он плечами. – Это сработало.

– Вы пришли в сексуальное возбуждение?

– Да.

– Говорили ли вы ей что-нибудь?

– В смысле?

– Я только спросила, разговаривали ли вы с ней?

– В каком смысле? Я не понимаю.

– Ну говорили вы хоть что-нибудь?

– Вроде что-то говорил – не знаю… Я чувствовал себя очень неловко.

– Помните ли вы, что говорили?

– Кажется, я повторял «Мередит», пытаясь ее остановить, но она перебивала меня или целовала.

– А что-нибудь кроме «Мередит» вы говорили?

– Не помню.

– Как вы относились к тому, что она делала?

– Мне было очень неловко.

– Почему?

– Я боялся с ней связываться, потому что она – мой начальник и потому что я женат и не хочу никаких лишних сложностей в своей жизни. Сами знаете, эти служебные романы…

– А почему бы и нет? – спросила Фернандес.

– Что?! – обалдело переспросил Сандерс.

– Вот именно. – Она смотрела на него холодным, оценивающим взглядом. – В конце концов, вы остались наедине с красивой женщиной. Почему бы и не отвлечься?

– О Боже!..

– Этот вопрос вам могут задать очень многие.

– Я же женат!

– Ну и что? Женатые люди сплошь и рядом заводят романы!

– Ну, – добавил он, – еще и потому, что моя жена – юрист и к тому же очень подозрительна.

– Я ее не могу знать?

– Ее зовут Сюзен Хандлер. Работает в «Лаймен и Кинг».

– Да, я слышала про нее, – кивнула Фернандес. – Итак, вы боялись, что ей все станет известно.

– Ну да! Стоит завести служебный роман – и на работе все будут об этом знать. И нет никакой возможности избежать огласки и пересудов.

– Стало быть, вы беспокоились, что это станет всем известно?

– Да. Но это не главная причина.

– И какова же главная причина?

– Она мой начальник, и мне не нравилось положение, в котором я очутился. Понимаете, она была… Ну, одним словом, она могла уволить меня с работы, если бы захотела. Так что получалось, что я должен был это делать. Очень неприятно.

– Вы ей это говорили?

– Пытался.

– Каким образом?

– Ну, пытался…

– То есть вы хотите сказать, что дали ей понять, что ее знаки внимания вам неприятны?

– В конце концов да…

– Как это?

– Ну, в конце концов, мы продолжали это… ну, прелюдию, что ли… и она, оставшись без трусиков…

– Прошу прощения. Как она осталась без трусиков?

– Я их снял.

– Она вас об этом попросила?

– Нет, но к этому все шло, мне пришлось это сделать, по крайней мере, я думал, что так нужно…

– Вы собирались произвести совокупление? – Ее голос снова стал ледяным. Перо продолжало скрипеть.

– Да.

– Вы являлись добровольным участником.

– В какой-то момент да.

– До какой степени вы были добровольным участником? – спросила она. – Я хочу знать, касались ли вы по своей инициативе, без ее просьбы, ее тела, груди, половых органов?

– Не знаю… По-моему, она всем своим поведением просила…

– Я хочу знать, делали ли вы это по своей воле или же на брала вашу руку, например, и помещала себе на…

– Нет. Я делал это сам.

– А как же ваши прежние опасения?

– Ну, я уже очень возбудился и несколько потерял голову.

– Понятно. Продолжайте.

Сандерс вытер лоб рукой.

– Я с вами полностью откровенен.

– Это именно то, что от вас требуется. Это самый правильный путь. Продолжайте, пожалуйста.

– Она легла на кушетку, задрав свою юбку, и хотела, чтобы я вступил с ней в… и она стонала что-то вроде, ну, знаете, там, «нет, нет», и внезапно я понял, что не хочу этого делать, и сказал: «Нет так нет», – слез с кушетки и стал одеваться.

– Вы сами прервали контакт?

– Да.

– Из-за того, что она говорила «нет»?

– Это было просто поводом. А причина в том, что мне вообще все это не нравилось.

– Угу… Итак, вы встали с кушетки и стали одеваться…

– Да.

– Говорили ли вы что-нибудь при этом? Объясняли ли как-нибудь свои действия?

– Да. Я сказал, что это была не лучшая идея и что мне это не нравится.

– И как она отреагировала?

– Она страшно разозлилась – начала бросать в меня вещи, а потом стала меня бить и царапать.

– У вас остались отметины?

– Да.

– В каких местах?

– На шее и на груди.

– Вы хотя бы их сфотографировали?

– Нет.

– Ладно. Как вы отреагировали на то, что она стала вас царапать?

– Я просто старался поскорее одеться и убраться оттуда.

– Отвечали ли вы как-нибудь непосредственно на ее нападение?

– Ну, один раз я ее оттолкнул, она по инерции подалась назад и, зацепившись за столик, упала.

– Вы говорите это так, будто толчок был произведен в состоянии самообороны.

– А так оно и было! Она стала рвать на мне рубашку, и мне вовсе не хотелось, чтобы жена дома обратила внимание на оторванные пуговицы. Вот я и оттолкнул Джонсон.

– Предпринимали ли вы что-нибудь, чего нельзя отнести к самозащите?

– Нет.

– Ударили ли вы ее хоть раз?

– Нет.

– Вы уверены в этом?

– Да.

– Хорошо. И что было после?

– Она бросила в меня стакан. Правда, к тому времени я был уже почти полностью одет. Я тогда как раз подошел к окну, чтобы взять свой радиотелефон, а потом вышел…

– Прошу прощения: вы взяли ваш телефон? Какой телефон?

– Портативный радиотелефон. – Сандерс вынул из кармана телефон и показал адвокату. – Все сотрудники нашей фирмы носят с собой такие, потому что мы их и производим. Я как раз звонил из ее кабинета, когда она начала меня целовать…

– То есть в ту минуту, когда она начала вас целовать, вы с кем-то разговаривали?