Конго

Не лучше ли попробовать связаться с теми, кто в нас стреляет, и объяснить им, что это ошибка?

— Нельзя, — ответила Росс.

— Почему нельзя?

— Потому что мы не захотели раскрывать наш маршрут полета в Равамагене, — пояснил Мунро. — Это значит, что формально мы нарушили воздушное пространство Заира.

— Боже милостивый, — прошептал Эллиот.

Росс промолчала. Она по-прежнему упорно трудилась за компьютером, нажимая клавишу за клавишей в попытках освободиться от помех на экране.

У Эллиота лопнуло терпение, и он перешел на крик:

— Когда я согласился участвовать в этой экспедиции, я не мог и предположить, что попаду прямо на театр военных действий!

— Я тоже, — сказала Росс. — Похоже, мы оба получили намного больше, чем просили.

Прежде чем Эллиот нашелся с ответом, Мунро положил руку ему на плечо и отвел в сторону.

— Все будет в порядке, — сказал он. — Это устаревшие ракеты, они выпущены еще в шестидесятые годы. Большей частью они взрываются в воздухе сами по себе, потому что твердое топливо в них от времени разложилось.

Лучше посмотрите за Эми, сейчас ей необходимо ваше внимание. А нам с Росс позвольте поработать.

Росс была почти в панике. «Фоккер» все еще кружил в восьми милях от серебристого металлического облака, и ей нужно было немедленно принимать решение. К несчастью, она только что получила еще один сокрушительный удар.

С самого начала евро-японский консорциум опережал экспедицию СТИЗР примерно на восемнадцать часов двадцать минут. Когда они стояли в аэропорту Найроби, Мунро и Росс разработали план, который не только сводил преимущество консорциума на нет, но и выводил экспедицию СТИЗР вперед на сорок часов. Важнейшим элементом этого плана, в который авторы по вполне понятным причинам решили не посвящать Эллиота, был прыжок на парашютах на бесплодные южные склоны вулкана Мукенко.

По расчетам Мунро, от Мукенко до руин старинного города было тридцать шесть часов пути. Росс запланировала парашютный десант на четырнадцать часов этого дня. Если им повезет с облачностью и если удастся удачно приземлиться, то они смогут добраться до Зинджа к полудню девятнадцатого июня.

Этот план был чрезвычайно опасен. Необученные люди должны будут прыгать с самолета, и это в безлюдном районе, по меньшей мере в трех днях пути от ближайшего мало-мальски значительного городка. Если кто-то получит серьезную травму, его шансы остаться в живых будут немногим больше нуля.

Росс беспокоила и судьба оборудования экспедиции, особенно электронных приборов: на высоте восьми-десяти тысяч футов воздух заметно разрежен и оказывает меньшее сопротивление, чем на уровне моря, поэтому при падении на каменистую поверхность даже контейнеры Кросслина могут оказаться недостаточной защитой.

Сначала Росс отвергла план Мунро как слишком рискованный, но капитан Мунро убедил ее, что все должно получиться отлично. Он сказал, что парашюты снабжены автоматическими устройствами, учитывающими высоту приземления, что вулканическая пыль, которой покрыты склоны Мукенко, мягче песчаного пляжа, что в контейнеры Кросслина можно натолкать побольше соломы и что он сам поможет Эми спуститься на парашюте.

Установив связь с компьютером в Хьюстоне, Росс дважды просчитала вероятность удачного исхода. Результаты оказались неоднозначными.

Вероятность успешного приземления после прыжка с парашютами составляла 0,798; иными словами, один шанс из пяти, что кто-то тяжело пострадает.

Однако если приземление пройдет успешно, то вероятность удачного завершения всей экспедиции сразу возрастает до 0,9934, а в таком случае они почти наверняка опередят экспедицию консорциума.

Все другие планы и варианты давали намного худший результат.

— Думаю, надо прыгать, — просмотрев данные, проговорила Росс.

— Думаю, надо, — согласился Мунро.

Парашютный десант решал множество проблем еще и потому, что геополитические сводки становились все более и более тревожными. К восставшим присоединились почти все кигани, все более и более ненадежными становились пигмеи, и заирское правительство направило крупные армейские части к восточной границе на подавление бунтующих племен, а африканские солдаты, как известно, имели привычку сначала стрелять, а уж потом задавать вопросы. Высадившись на склонах Мукенко. Росс и ее товарищи вполне могли рассчитывать на то, чтобы миновать все эти опасности.

Но многообещающий план составлялся до того, как заирская армия ракетами обстреляла их самолет. «Фоккер» все еще кружил над землями кигани в восьмидесяти милях к югу от места предполагавшегося десантирования, понапрасну растрачивая время и горючее. Похоже, что их великолепный план, столь тщательно разработанный Мунро и Росс и подтвержденный компьютером, неожиданно становился невыполнимым.

Вдобавок ко всем свалившимся на экспедицию бедам Росс никак не могла посовещаться с Хьюстоном: компьютер решительно отказывался связываться со спутником. Росс потратила пятнадцать минут в тщетных попытках чего-то добиться усилением сигнала или подбором другого кода и лишь потом сообразила, что ее передачу попросту глушат.

Сколько Карен Росс себя помнила, первый раз в жизни ей ужасно захотелось разреветься.

Почти на отдавая себе отчета, Росс снова и снова бессмысленно нажимала одну клавишу за другой.

— Да успокойтесь же, — негромко сказал Мунро, отводя руку Росс от клавиатуры. — Что толку зря расстраиваться, давайте решать проблемы по очереди.

Мунро понимал, что и Эллиот и Росс растерялись. В экспедициях он не раз сталкивался с подобными ситуациями, особенно когда приходилось иметь дело с этими учеными и инженерами. Ученые всю жизнь корпели в лабораториях, можно сказать, в тепличных условиях. Рано или поздно они начинали верить, что весь мир так же комфортен, благоустроен и упорядочен, как и их лаборатории. Хотя в принципе они понимали, что на самом деле это не так, непосредственное столкновение с реальным миром, живущим по своим законам и равнодушным к ним, неизменно было тяжелым психическим потрясением. Мунро уже видел симптомы такого потрясения.

— Но ведь дураку понятно, — сказала Росс, — что наш «Фоккер» — не военная машина. Как они могут обстреливать гражданский самолет?

Мунро сочувственно взглянул на Росс и не стал объяснять, что во время конголезской войны гражданские самолеты сбивались всеми воюющими сторонами.

— Бывает, — коротко ответил он.

— А глушение? У этих ублюдков нет устройств для глушения. Наш сигнал забивают где-то между моим передатчиком и спутниковым ретранслятором. Для этого нужен еще один спутник и…

Росс замолчала и нахмурилась.

— Надеюсь, вы не думали, что ребята из консорциума будут сидеть сложа руки? — сказал Мунро. — Проблема в другом: сможете ли вы вообще когда-либо связаться с Хьюстоном? У вас в запасе есть какие-нибудь контрмеры?

— Ну конечно, — ответила Росс. — Я могу закодировать пакетный сигнал, могу передавать оптические сигналы на инфракрасной несущей, могу подсоединиться к наземному кабелю… но в ближайшие несколько минут я не могу сделать ровным счетом ничего, а информация нужна нам сейчас. Наш план полетел ко всем чертям.

— Давайте разбираться с проблемами по очереди, — спокойно повторил Мунро.

Он видел растерянность Росс и понимал, что в таком состоянии она не способна разумно рассуждать. Кроме того, он знал, что и думать за Росс он не может, поэтому его задача состоит в том, чтобы ее успокоить.

По мнению Мунро, можно было уже считать, что экспедиция СТИЗР провалилась, потому что у них не оставалось никаких шансов опередить консорциум. Но Мунро не собирался сдаваться; он провел в тропические леса не одну экспедицию и по собственному опыту знал, что здесь всякое может случиться. Поэтому он сказал:

— Мы еще можем наверстать потерянное время.

— Наверстать? Каким образом?

— На север можно спуститься по Рагоре, — предложил он первое, что пришло в голову. — Очень быстрая река, по ней доберемся без проблем.