Час Самайна

И Зоряна раскрыла старую тетрадь. Детский, корявый почерк… С каллиграфией Женя явно не дружила.

Петроград. 16 декабря 1915 года

Ты не радуйся, мой дневник, что я наконец-то обратила на тебя внимание — это просто глупая прихоть. Признаться, что-то я волнуюсь, и сердечко у меня как будто замирает. Это объясняю тем, что завтра буду держать экзамен на курсах пишущих машин. Все-таки неприятно будет прийти домой и заявить, что не выдержала экзамен. Конечно, это беда небольшая: придется пожертвовать еще пять рублей и поучиться лишний месяц. Вот и все. Только как-то не хочется покидать курсы, они мне нравятся даже больше счетоводных. Скоро придется собираться туда.

Моя жизнь во многом изменилась. Я не хожу в четырехклассное, не встаю рано, не сижу за уроками до 12 часов. Хотя и теперь меня гложет маленький червячок заботы, но все-таки я чувствую себя свободнее.

Ах! Поскорее бы поступить на место. Тогда у меня были бы свои деньги и я могла покупать, что захочу. Еще скажу, что с нетерпением жду Рождества, собираюсь кое-куда сходить. В субботу мама приведет Лиду, и мы поедем в воскресенье к Нюшке.

Петроград. 21 декабря 1915 года

Утром встала в хорошем расположении духа. Ведь я сегодня именинница! Сюрпризы, конечно, меня не ждут, потому что подарки получила накануне. Мама подарила мне свои красные коралловые бусы — теперь я настоящая барышня. Они очень красивые, таких нет ни у кого из моих подружек. Маме пообещала, что буду надевать их только на большой праздник. Ближайший — Рождество. Подружки, увидев их, умрут от зависти. И Таня тоже.

Ходила к Спасителю. Весь день ждала Лиду, хотела по секрету рассказать о бусах, но она не пришла. Собиралась пойти на всенощную к Самсонию, но мама велела не ходить. Завтра пойду. Надеюсь, встречу там Лиду, возьму ее к нам, потом пойдем к крестной маме.

Вечером ходила к Тане, она украшала елку. Меня всегда так тянет к ней, а придешь, встречаешь холодность и равнодушие. В конце концов расстраиваешься и теряешь хорошее расположение духа.

Еще забыла один интересный эпизод. Утром понесла письма в кружку, вдруг выходит N и тоже идет к вокзалу. Опустил письма, проходит мимо меня и не думает даже поклониться. Тоже сюрприз!

Петроград. 3 февраля 1916 года

Вот и праздники закончились. Уже больше месяца прошло, как я беседовала с моим дневником. И столько за это время накопилось всего! Теперь мне есть, что написать.

Начну описывать события, как говорят, в строго хронологическом порядке.

В первый день Рождества мои планы немножко, не в точности, но исполнились.

Лида не пришла, и я, надев коралловые бусы, отправилась в Церковь. Ее там не было. И тут случилось то, что заставило меня задуматься.

Впереди меня стоял один молодой человек. Он все оглядывался и, конечно, каждый раз не забывал взглянуть и на меня.

Меня это заинтересовало. Я внимательно рассмотрела его лицо. Большие синие глаза. Длинный острый нос с маленькой горбинкой. Тонкие губы. Бледные щеки. Одет он был крайне просто. Драповое пальто, из-под воротника которого выглядывал ворот черной сатиновой рубашки. я забыла сказать… В общем, его лицо очень походило на лицо N, но этот мне понравился гораздо больше. В выражении его проскальзывало что-то мефистофельское.

По одежде я решила, что он принадлежит к рабочим. «Наверное, заводской», — подумала я. И даже пожалела, что он заводской. «Артист» скорее подошло бы ему.

По окончании службы мы вместе вышли из церкви, и, к моему удивлению, он надел фуражку с зеленым околышем и значком торговой школы. У меня сразу отлегло от сердца. Все-таки он воспитанник учебного заведения, а не заводской. Я пошла к Лиде, а он остался кого-то ждать.

Прихожу на Крапивный. Дома один дядя Егор. Он сказал, что Лида с мамой и Галей поехали к Нюсе.

Я вернулась домой и отправилась к крестной маме. Пошла к трамваю. Стоят N и Т. О чем-то разговаривают. Я трамвая не дождалась, пошла пешком с Таниной прислугой и старушкой, которые оказались мне попутчицами.

На второй день утром пришла Лида. Я, конечно, принялась ее ругать, что она не исполнила своего обещания, и надела коралловые бусы. Лида порадовалась за меня. Каждый день мы ходили на вокзал с надеждой встретить того, кто нас так заинтересовал.

Накануне Нового года ходили в Народный дом, потом в церковь. Погода была ужасная, сильный мороз. Узнать имя «торгашика» не получилось.

Я пошла в церковь к Самсонию. Там встретила Лиду. Опять видела того «торгашика». Лида пошла к нам. Потом мы поехали на Васильевский остров. Были у Нюши. Потом пошли к Всеволоду Ильичу. Он всех нас отправил в кинематограф.

Петроград. Август 1916 года

Вот и лето проходит. И так оно незаметно пролетело! Да, есть о чем вспомнить… Столько было веселых деньков! С печалью я почти не зналась и так поправилась, что, пожалуй, петроградские удивятся, потому что ни в одно лето так не поправлялась. Начну воспоминания с самого моего приезда.

Приехала в Галич, и против ожидания меня никто не встретил. Пришлось ехать на квартиру к Виноградовым. Приехала, представилась. Катя Виноградова оказалась очень хорошей, простой барышней. Мы с первой встречи стали друзьями. Это было накануне Троицы. На следующий день мы вместе пошли в церковь, а затем отправились гулять. Приехала за мной Александра Семеновна, и пришлось возвращаться домой. Сначала в деревню, где мне показалось очень скучно. Все было таким устоявшимся, неинтересным. Одна только мысль меня преследовала.

Пойду в поле прогуляться, и полезут в голову воспоминания о петроградской жизни. Наши прогулки на вокзал, к Самсонию, разочарование в «торгашике». Знакомство с Лялькой и прогулки с нею. Новые знакомства с помощью Ляльки: Коля, Галя, Ваня Румынов, Мартов из лицея дорожников.

Как я с Лялькой разошлась… Из-за чего? А просто так. Надоели друг другу. Она такой уж человек. Для нее нет ничего святого, над самыми чистыми чувствами смеется. Этот человек никогда не испытывал любви. Я сначала верила ей, доверяла свои сердечные тайны, а она все мерила на свой аршин и все, чего не следовало открывать, выдала. Да еще кому! Конечно, когда я ее раскусила, то почувствовала, что она не так и нужна, и сразу порвала с ней.

Вот в Алене я не обманулась. Она меня познакомила со своей сестрой, а та была знакома с тем, с кем я целых полгода мечтала познакомиться. И так далее… Встречи, свидания, и я не знала, где возьму силы, чтобы уехать из Петрограда. Но все-таки уехала и вернулась в деревню. И даже не хочется отсюда уезжать. Только теперь я поняла, что это была совсем не любовь, а просто мимолетное увлечение. Теперь я хладнокровно вспоминаю, как о самом обыкновенном знакомстве. А сначала так скучала! Ничто не было мило! И вот настал наш праздник и развеял всю мою тайну, всю мнимую любовь.

На праздник с Лидой пошли в Палкино гулять. Гулянка была недурная. Кавалеров набралось порядочно, были среди них и симпатичные. Особенно Сережа, такой милый мальчик. Там опять была Шура, галицкая портниха. Погуляли и пошли домой. Почти у самой деревни встретили Олю Опалевскую. Зазвала ее к себе. Подходим к дому и видим два велосипеда. Я сразу догадалась, что приехали галицкие кавалеры. Оля ушла очень скоро, а мы вчетвером — я, Лида и их двое — отправились к роднику. Всю дорогу, туда и обратно, было очень весело. Этот техник мне очень понравился. Он попросил сплести ему венок из васильков. Я сплела маленький веночек, и он сказал, что сохранит его на память. Вечером снова ходили гулять в Палкино. Все время были вдвоем. Так было хорошо, что не хотелось уходить домой.

Так прошел наш праздник, очень весело. Мне так понравились деревенские гулянки, что я стала ожидать случая, чтобы можно было опять погулять. Меня пригласили в Елганино на Петров день. И я стала ждать этого дня с нетерпением.