Когда рыдают девы

– Но почему именно аббатство Гластонбери?

– Ну, некогда Гластонбери на самом деле был туманным островком, окруженным болотами, что придает правдоподобие ассоциации с Авалоном.  Хотя особое подозрение к открытию монахов вызывает то, что на момент, когда они заявили, будто откопали могилу Артура, только что сгорела монастырская церковь, а их главный покровитель и благодетель Генрих Второй умер. Аббатству требовались деньги, а есть ли лучший способ увеличить приток  паломников, нежели обнаружить место захоронения короля Артура и его супруги?

– Другими словами, это была мистификация.

– Очень заманчиво рассматривать ситуацию подобным образом. Загвоздка в том, что если обман замышлялся только для извлечения доходов, то аббатство не слишком усердно привлекало внимание к своей находке. А описанное захоронение – шестнадцать футов в глубину, в выдолбленном стволе дерева – удивительно соответствует погребальным обычаям  шестого века. Задумай монахи мистификацию, они в своем невежестве могли бы изобрести что-нибудь более... – француз помедлил, подыскивая подходящее слово.

– Царственное? – подсказал Себастьян, направляя лошадей на узкую дорожку, ведшую к островку. 

– Точно.

– Я слышал, крест пропал во времена Республики.

– Да, хотя имеются сведения, что его видели в начале прошлого века.

– То есть, предположительно Бевин Чайлд вполне мог обнаружить гластонберийский крест среди экспонатов коллекции, которую каталогизировал – оставим в стороне вопрос, была реликвия на самом деле изготовлена в двенадцатом веке или в шестом.

– Гипотетически мог.

– Тогда почему мисс Теннисон была убеждена, что это недавняя фальшивка?

Арсено перевел взгляд на тенистую поросль, окружавшую ров.

– Не знаю. Насколько я понимаю, антиквар верит, что крест настоящий – по меньшей мере двенадцатого века?

– Так он заявляет.

– А где этот артефакт? Я мог бы на него взглянуть?

Виконт остановил экипаж у земляного моста на островок. Лошади зафыркали, нервно пошли боком. Том спрыгнул с запяток и побежал брать гнедых под уздцы.

– К сожалению, нет. Чайлд утверждает, будто в пятницу перед своей гибелью мисс Теннисон зашвырнула крест в декоративный пруд Гофф-Холла.

– Что она сделала?!

Себастьян спрыгнул на землю, зарываясь сапогами в мягкую почву.

– Как я понимаю, характер у леди был довольно вспыльчивый?

 Арсено спустился с экипажа осторожнее, пес соскочил следом.

– Да, но такой поступок все равно выглядит странно.

– Возможно, она… – начал Девлин и умолк. Его взгляд привлекла темная, неподвижная куча, качавшаяся на краю застоявшейся зеленой воды. Шьен, замерев на месте, вздыбил шерсть на загривке, оскалил клыки и глухо, сдавленно зарычал.

Лейтенант положил руку на голову собаки и понизил голос до шепота:

– Что такое?

– Оставайтесь здесь, – велел виконт, соскальзывая по склону на берег рва.

В затянутой тиной воде, раскинув в стороны окоченелые руки, лицом вниз плавал мужчина. Плюхая по темному мелководью, Себастьян ухватился за воротник коричневого вельветового пиджака и потащил тело на берег, приминая папоротник каблуками своих сапог и весом промокшего мертвеца.

– Он мертв? – спросил Арсено, удерживая пса на гребне древнего земляного вала. – Кто это?

Девлин с болезненно стеснившимся дыханием какой-то миг колебался. Одежда утопленника была грубой, ботинки – потертыми, золотисто-рыжие волосы – длинноватыми. Присев на корточки, виконт медленно перевернул тело.

Взмахнув руками, труп со шлепком опрокинулся на спину, открывая бледное мокрое лицо и невидяще выкаченные глаза. Размытое водой пятно окрашивало порванный, обугленный перед кожаного жилета и рабочей блузы.

Себастьян качнулся на каблуках назад, надвинул одной рукой шляпу ниже на лоб и протяжно выдохнул:

– Это Рори Форстер.

ГЛАВА 33

Местным магистратом оказался Джон Ричардс, сельский помещик с крупными чертами лица и отвратительным характером.

Сквайра Ричардса, мужчину средних лет и приятной полноты, гораздо больше интересовали его борзые и готовящаяся к ужину лопатка, нежели отталкивающая и утомительная процедура расследования убийства. Когда Том, обнаружив, что сэр Стэнли Уинтроп с  супругой отбыли на несколько дней в Лондон, доставил сообщение Девлина  магистрату,  убедить помещика отлучиться с коровьего пастбища оказалось непросто.

Сейчас сквайр стоял на тенистом берегу рва, потирая мясистой ладонью обвисшие красноватые щеки и уставившись на пропитанное водой безжизненное тело у своих ног.

– Дьявольщина, – пробормотал он, свирепо хмуря брови. – Откровенно говоря, я был больше чем наполовину уверен, что ваш грум выдумал всю эту историю. В том смысле, что обнаружить на Кэмлит-Моут за неделю два трупа, я бы сказал, невозможно.  Да только и вправду здесь еще один.

– По крайней мере он из местных, – заметил виконт.

Вытащив из кармана носовой платок,  Ричардс вытер шишковатый нос.

– И это, знаете ли, хуже всего. Не представляю, чтобы Боу-стрит заинтересовалась убийством сына какого-то деревенского кузнеца. Если только вы не считаете, что его смерть как-то связана с гибелью той молодой леди, которую нашли здесь в прошлое воскресенье, –  блеснула надежда в водянистых серых глазах.

– Не удивлюсь, если связана.

– Сейчас же пошлю кого-то из слуг в Лондон, – просветлел магистрат. Движение за рвом привлекло его внимание туда, где Филипп Арсено размеренно вышагивал  взад-вперед по островку в сопровождении радостно скачущего Шьена. Сквайр еще раз вытер нос и с подозрением прищурился: – Кто, вы сказали, этот человек?

– Мой выводчик.

– А это ваша собака?

– Верно.

– Ха. По-моему, парень смахивает на французика. Поговаривают, будто молодую леди прикончил как раз один из них. А что ваш выводчик  здесь делает?

– Я надеялся, псу удастся взять след исчезнувших детей.

Сквайр по-прежнему глядел недоверчиво, поэтому Себастьян добавил:

– Он из… э-э… стрэндских гончих. Порода славится своим умением отыскивать пропавших людей. А этот особенно способный и хорошо натасканный. 

– Натасканный, говорите? – переспросил Ричардс, в то время как дворняга учуял  кролика и рванул за ним в кусты. 

– Шьен! À moi! Imbécile![30] – закричал Арсено вслед питомцу.

– Местная живность иногда его отвлекает, – признал виконт.

Магистрат фыркнул:

– Лучше держите свою ищейку подальше от трупа. Не думаю, что Боу-стрит будет в восторге от отпечатков собачьих лап по всему месту преступления.

Девлин снова опустился на корточки, рассматривая обугленную одежду мертвеца и зияющую рану. Над ней уже вовсю роились мухи, и виконт отогнал их взмахом руки. Ему не требовался Гибсон, чтобы понять, что Форстера застрелили, причем с близкого расстояния. Но если у трупа есть и другие тайны, придется ждать осмотра анатома. Спустя минуту Себастьян обронил:

– Я слышал, в прошлом году Форстер женился на какой-то здешней вдове.

– Да, верно, на Рэйчел Кларк с фермы «Мальвы». Я послал одного из парней, чтобы предупредить ее на случай, вдруг слова вашего грума окажутся правдой. – Магистрат снова фыркнул. – Если хотите знать мое мнение, вдова могла бы выбрать мужа и получше. «Мальвы» – весьма процветающее хозяйство. Хотя, спору нет, Форстер был смазливым типом, а редкая женщина не попадает впросак, когда дело касается красавчиков. – Переведя задумчивый взгляд на собеседника, сквайр поджал губы: – Разумеется, еще хуже, когда они наряжаются, словно модники с Бонд-стрит, и раскатывают в щегольских экипажах.

Девлин откашлялся и поднялся на ноги.

– Что ж... Пожалуй, мне лучше забрать свою стрэндскую гончую и ее выводчика, пока они не затоптали место происшествия. – Виконт подал знак лейтенанту, который оторвал Шьена от пристального наблюдения за скачущей лягушкой и потащил упиравшегося пса к двуколке.

30

À moi! Imbécile! (фр.) - Ко мне! Идиот!