Страница 31 из 122
Замечательный современный исследователь древнейшей Руси В. Н. Демин в своей великолепной книге «Русь летописная» приводит интереснейший факт. Средневековый арабский космограф Димешки писал, что отдаленнейшая северная земля Тулия населена славянами. И это были отнюдь не потомки хорошо известных новгородских поморов. Славяне эти были остатком того большого древнего этнического массива, которых древние авторы называли сарматами-гипербореями, а академик Марр в 30-х годах осторожно именовал северными сарматами, впервые указав коллегам на невозможность отнесения всех наших северных древностей и всей древней топонимики исключительно к финно-угорскому наследию. И то, что Марр называл это население сарматами, показывает, что он в общем-то понимал, что это северное население «палеославян» было действительно родственно скифам и сарматам Причерноморья, как на это указывали и антропологи императорской школы. Вспомним также, что и самые древние предания скифов говорят о том, что они переселялись на юг под давлением северных племен и вследствие похолодания климата.
Из всего сказанного можно сделать единственный и очевидный вывод. Ильменско-беломорский расовый тип является прямым потомком исходного типа для всех арийских народов и четко обозначает границы первичной индоевропейской прародины. Не случайно этот тип в наибольшей чистоте сохранился у русских севера как у исконных жителей этого края, никуда с прародины не уходивших и являющихся прямыми потомками единого арийского племени до разделения, после ухода родственных племен, осознающих себя словенами, то есть людьми,, говорившими на понятном языке, в отличие от других индоевропейцев, терявших после ухода с прародины не только чистоту антропологического облика, но и чистоту речи, о чем мы расскажем чуть ниже. И не случайно ближайшие аналоги этого типа в относительной чистоте сохранились у шведов Скандинавии, по древним преданиям которых они пришли в малую Швецию из Великой, из Великого Свитьода, располагавшегося на «шапке» мира, откуда вытекают все великие реки Восточной Европы: Дон, Днепр, Двина и Волга.
Значение того, что исходный для всех древних индоевропейцев предковый ильменско-беломорский расовый тип, известный на тех же землях со времен палеолита, в наибольшей чистоте сохранялся у северных германцев, славян севера и славян юга, известных античному миру под именами скифов-сарматов-алан, трудно переоценить в понимании действительной этногенетической истории русского народа. Но самое главное для нас это то, что сегодня только самые северные великорусы сохраняют этот древний тип, являясь, по сути, тем необходимым расовым ядром для всего русского племени, без которого оно потеряет свою генетическую идентичность, что повлечет неминуемо и гибель этноса.
Сохранение этого расового типа северных великороссов есть задача первостепенной важности в деле возрождения русского народа в целом, во всем его многообразии в удивительном, тем не менее, единстве, в его былом и еще небывалом величии духа и воли. Что же касается массового освоения северных земель новгородцами, ладожанами и ростовчанами, то мы должны себе четко представлять, что на Русском Севере древние русичи встречали родственное славянское или «палеославянское» население — действительных предков наших поморов, живших там со времен палеолита, до экспансии с востока угро-финских племен.
С тех самых древнейших пор от Белого моря до Ильменя и даже до Псковского озера на всем пространстве обосновался антропологически единый народ, давший начало всем славянам и предок всех современных индоевропейцев. И любые миграционные процессы на этой территории во времена Древней Руси были миграциями людских масс в границах единого этноса с единым антропологическим типом, неизменным в течение всей истории.
Сопоставляя диалектологическую карту указанных территорий с антропологическими данными, замечаем, что ареалу ильменско-беломорского типа полностью соответствуют территории распространения трех близких между собой северно-великорусских диалектов: западного (собственно новгородского), частично олонецкого и особенно северного (поморского). Границы поморского диалекта полностью совпадают с южной границей ильменско-беломорского типа. Интересные результаты дают наблюдения над географией отдельных слов. На севере широко известен термин «шелонник» — так называют юго-западный ветер. Северные крестьяне и рыбаки, живущие на берегах Белого моря или на Мезени, давно не помнят происхождения этого слова. Термин этот мог возникнуть только в Новгороде, где река Шелонь действительно впадает в озеро Ильмень с юго-западной стороны. И именно с Шелони очень часто дует сильный порывистый ветер. Распространение этого термина, конечно, свидетельствует о широком расселении новгородцев по Русскому Северу.
С этим расселением мы можем связать и проникновение на Север древнейшего былинного цикла. Нетрудно заметить удивительное совпадение территории, на которой в XIX веке были записаны былины, с беломорской половиной описанного антропологического ареала. Но приток новгородцев в Средневековье на Север нисколько не изменил этнической картины и расового типа славянорусского населения Русского Севера. Также важно отметить, что ареал распространения ильменско-беломорского расового типа удивительно точно совпадает с теми границами северной прародины арьев, которые определил в своей книге «Арийская прародина в ведах» замечательный индийский ученый XIX— начала XX века брахман Лал Гангадхар Тилак. Очень важно здесь еще раз подчеркнуть, что в русском населении Севера абсолютно не прослеживаются черты лапоноидного типа саамов. В то же время протолапоноидный тип северного неолита послужил основой для формирования типа современных лопарей и вошел в качестве одного из компонентов в состав онежского типа, характерного для карелов, вепсов и частично коми. Анализ распространения онежского типа приводит к заключению, что ареал онежского типа точно совпадает с угро-финским населением Севера.
И наконец, возвращаясь опять к русскому населению обширных северных территорий, еще раз обратимся к верхневолжскому типу русского населения, менее распространенному у великоруссов, чем валдайский. Очертание ареала верхневолжского типа ясно указывает на южные пределы как на зону его формирования. Этот ареал представляет собой на карте треугольник, основание которого вытянуто от Чудского озера до Вятского края, а вершина находится на среднем течении Северной Двины. Есть все основания полагать, что очаг образования этого типа находился к югу или юго-западу от описанной выше зоны. Это подтверждается старыми данными антропологов Е. М. Чепурковского и Д. А. Золотарева. На эту же мысль наталкивают новые материалы, собранные в Белоруссии и западной России. Антрополог М. В. Витов совершенно справедливо связывает исходный ареал этого типа с древней территорией кривичей. При сопоставлении древних антропологических параметров русского населения с современными бросаются в глаза некоторые несовпадения, о которых с недоумением писали антропологи еще XIX столетия. Дело в том, что современное славянское население России, а равно и Белоруссии с Украиной, более круглоголово, чем их средневековые предки. Однако исследованиями В. В. Бунака и Г. Ф. Дебеца в 30-х годах было установлено, что изменения в форме черепа не были связаны с изменением этнического состава указанных территорий, а объясняются общим эпохальным явлением так называемой брахикефализации. Причины и сущность этого явления до конца так и не выяснены. Брахикефализация идет параллельно с потемнением европейцев начиная с XVI века.
Сходные тенденции антропологи выявили и в Швейцарии, и в Чехии. Чешские ученые заметили, что городское население становится более круглоголовым по сравнению со своими предками, жившими в сельской местности. Но кроме того, в городе у светлых родителей, недавно переехавших из сельской местности, потомство начинает темнеть. Видимо, социальный фактор урбанизации влияет на эпохальные антропологические изменения. Но самое удивительное, что сейчас, в том числе и в России, в чисто славянских семьях начался обратный процесс осветления и слегка наметилась тенденция долихокефализации головы, то есть ее удлинение.