Страница 29 из 122
Забегая вперед, сразу оговоримся, что автор полностью разделяет концепцию Л. Б. Тилака и в ходе своего изучения скифского вопроса нашел еще одно подтверждение теории Арктической прародины арийцев. Оставляя в стороне филологические и археологические вопросы, мы должны обратиться к самому надежному индикатору этнической принадлежности древности — расе, которая в то далекое время, когда «вавилонское столпотворение» рас и языков не достигло того безумного хаоса, какой можно наблюдать теперь во всем мире, являлась слитой с языком этнической группы в одно целое. Иными словами, древнее арийское единство подразумевало единство языка и расового типа племени.
Не будем сейчас комментировать проблему реконструкции древнего арийского языка эпохи единства. Обратимся непосредственно к антропологии. Весь ученый мир еще в XIX веке пришел к убеждению, что древние арийцы в общем и целом принадлежали в широком смысле к нордическому расовому типу: были светловолосыми, светлоглазыми и высокими людьми. И вот что важно. Для того чтобы уточнить детали этого древнего расового типа, обратились к сравнительной антропологии. Надо было выделить тот регион, где расовый тип населения или не менялся вовсе на протяжении всей доступной для антропологического изучения истории, или менялся только вследствие внутренней эпохальной эволюции.
Претензии германского научного мира на признание прародиной Скандинавии этому критерию не соответствовали. Оказалось, что арийцы — пришельцы не только в Скандинавии, но и в Центральной Европе. И вот в ходе изучения этого вопроса русские ученые императорской антропологической школы сделали потрясающее открытие. Оказалось, что существует не выделенный ранее восточноевропейский расовый тип, имеющий прямое отношение не только к русскому народу в целом, но и к древним скифам, а также и всем насельникам Восточно-Европейской равнины с глубокой древности. И именно этот тип соответствовал требованию эпохальной устойчивости для определения исходного расового типа для всех индоевропейских народов.
Говоря же о русском народе, антропологи еще в XIX веке с изумлением отметили, что русский народ вопреки бытовавшему и ныне бытующему суеверию народ в расовом плане удивительно однородный, более однородный, чем даже немцы. При этой фундаментальной однородности в русском населении были выделены двенадцать областных антропологических типов, что и неудивительно при такой огромной площади расселения русского племени.
Наиболее характерных антропологических типа оказалось четыре: ильменско-беломорский, волго-вятский с валдайским вариантом, дон-сурский и верхнеокский. Запомните ильменско-беломорский тип, к нему мы еще вернемся. Восточноевропейский расовый тип, к которому относится весь русский народ, включая малорусскую и белорусскую народности, издревле был окружен тремя иными расовыми группами: балтийской, уральской и понтийской. Для ясности отметим, что к балтийской расовой группе сейчас принадлежат литовцы, латыши, эстонцы и частично северные поляки, к уральской — угро-финские народы Восточной Европы, а понтийский расовый тип являлся вариантом средиземноморского расового типа доарийского населения, что исключает Северное Причерноморье из возможных вариантов древней арийской прародины.
Ни одна русская группа, как было показано исследованиями,.проведенными Институтом этнографии АН СССР в 1951—1955 годах, не воспроизводит полностью комплекс особенностей, свойственных центральным вариантам балтийского, уральского или неопонтийского расовых типов. Этот факт говорит о том, что в основе русских антропологических вариантов лежит один общий антропологический слой, очень древний, восходящий к мезолитическому времени, называемый также в научной литературе протоевропейским расовым типом. И самое главное — исходный общий тип, названный древним восточноевропейским, отчетливо выступает в суммарной характеристике современных групп русского населения. В расово-таксономическом отношении восточноевропейский тип, не выделенный в прежних работах, входит в круг разновидностей европейской группы как особая раса.
Итак, антропология свидетельствует, что русский народ не только продолжает жить на древней общей прародине всех индоевропейцев, но и сохранил древний расовый тип, конечно, в своих чистых представителях, к которому принадлежали и древние скифы. Современный читатель вправе спросить, где же современная антропологическая наука находит этих чистых представителей, сохранивших в наибольшей чистоте те расовые признаки, которые были присущи не только древним скифам юга, словенорусам севера, но и всему арийскому племени на его прародине?
Географическое распределение головного указателя, важнейшего в антропологии, по Европе обнаруживает две отчетливые зоны: зону преобладания относительно широкоголового (брахикефального) населения и зону господства населения с более удлиненной формой головы, которую современные антропологи считают более правильно называть не долихоцефалией (длинноголовостью), а мезокефалией, то есть среднегодовой формой, или среднеголовым черепным указателем. Первая форма характерна для центральных областей Европы и большей части Великой Русской равнины. Вторая форма чаще всего встречается в Скандинавии, Северной Германии, на Британских островах.
Но самое необычное, что открылось антропологам в середине XX века, так это преобладание мезокефальных форм в Приильменье, в басейне реки Волхов, в Приладожье, в устье Северной Двины, на Мезени, на берегах Печоры и по берегам Белого моря. Характерно, что головной указатель для этих северных русских территорий постепенно повышается с севера на юг вдоль всех больших рек Русского Севера: Северной Двины, Мезени, Печоры. Головной указатель в долинах рек повсеместно ниже, на водоразделах выше. Максимумы головного указателя для русского населения получены в междуречье Сухоны и Волги — с одной стороны, и на Валдайской возвышенности с прилегающими к ней районами — с другой.
Географическое распределение морфологического лицевого указателя (процентное отношение высоты лица к его ширине), распределение изменчивости сходно с предыдущей закономерностью. Зоны с преобладанием относительно узколицего населения фиксируются в Приильменье, по южному берегу Белого моря, на Мезени, Нижней Печоре, в бассейне Северной Двины. Преобладание относительной широколицести (по масштабам европейского Севера) зафиксировано снова на водоразделах, в междуречьях Волги и Сухоны, Сухоны и Двины, на верхней Онеге и Верхней Пинеге. Приблизительно такое же направление географической изменчивости обнаруживается и при рассмотрении вариаций целого ряда других признаков. Наложение на карту сочетания этих признаков позволяет выделить антропологический тип, который по месту его наибольшего распространения назван ильменско-беломорским. Его отличают светлая пигментация глаз и волос, относительно высокий рост, удлиненная форма головы и лица и ряд других особенностей. Скулы у этого антропологического типа, как и у всех русских, развиты очень слабо. В то же время ильменско-беломорский тип окружает с востока и запада ареал населения с сильным развитием скул, столь характерным для угро-финского населения, для лопарей, карелов, вепсов, коми и удмуртов.
Точнее очертить границы распространения ильменско-беломорского типа помогает и картина распределения другого признака, физиологически никак не связанного с предыдущими. Наименьшая степень развития волосяного покрова на теле выявлена у лопарей, карелов, смежных с ними русских Заонежья, русских верхней Онеги, а также на востоке: у коми и русских верховьев Пинеги, Мезени и Северной Двины. В совокупности с этим фактом сочетание ряда других признаков: некоторая уплощенность лица, относительно бóльшее выступание скул, слабая растительность на теле и лице, некоторые особенности строения верхнего века и ряд других признаков дают возможность установить широкое распространение на европейском Севере онежского антропологического типа, также известного под названием «восточнобалтийского».
Даже общее описание этого типа позволяет заметить, что в его формировании наряду с преобладающим европеоидным компонентом приняли участие элементы монголоидного происхождения. Преобладание этого типа у нерусского населения не вызывает сомнения. Черты переходного европеоидно-монголоидного характера были обнаружены советским антропологом Е. В. Жировым еще у неолитического населения Заонежья. Большинство специалистов придерживается мнения о происхождении нерусского населения европейского севера в процессе древней метисации местных европеоидов и пришлых монголоидов. Указанная метисация могла происходить как в зоне первичного контакта древних европеоидов и монголоидов, говоривших на финно-угорских языках, в Приуралье, так и в процессе расселения угро-финнов по Северной Европе, когда первые их группы, предки современных саамов, во времена неолита пришли в Заонежье.