Страница 2 из 13
В 1948 году Юкио Мисима примкнул к литературному объединению «Современная литература». Получив от Кадзуки Сакамото, главного редактора издательства «Кавадэсс-босинся», заказ на написание романа, Мисима, пытавшийся вести двойную жизнь — государственного чиновника и писателя, из-за крайней истощённости организма чуть было не погиб, упав с железнодорожной платформы и едва не попав под поезд. Этот инцидент способствовал тому, что в сентябре 1948 года Мисима уволился по собственному желанию из Министерства финансов и всецело посвятил себя литературной деятельности, с чем был вынужден со временем смириться и его властный отец.
В июле 1949 года был опубликован только что завершённый Мисимой роман «Исповедь маски», который, с одной стороны, стал сенсацией из-за с неслыханной для того времени откровенностью описанного в нем гомосексуализма, а с другой — получил высокую оценку литературных критиков, что позволило Юкио Мисиме занять почетное место среди видных представителей литературной элиты Японии. За «Исповедью маски» последовали «Жажда любви» (1950) и «Запретные удовольствия» (1951). На основе опять-таки гомосексуальных по своей тематике «Запретных удовольствий» известный театральный режиссер Тацуми Хидзиката поставил в 1959 году одноимённый спектакль, который принято отождествлять с моментом зарождения искусства танца «буто». Успех многочисленных произведений Мисимы вывел его в лидеры японской послевоенной литературы. В декабре 1951 года Мисима, не без протекции отца, отправился в качестве специального корреспондента газеты «Асахи симбун» в кругосветное путешествие, вернувшись на родину в августе следующего года.
В результате кругосветного путешествия Юкио Мисима, по его собственным словам, заново открыл для себя солнечный свет, телесность и ощущения, что оказало огромное влияние на его дальнейшую литературную деятельность. Вернувшись в Японию, он, от рождения худой, болезненный и слабый, начиная примерно с 1955 года принялся за радикальную перестройку собственного тела, всерьез занявшись бодибилдингом. В то же время Мисима, заинтересовавшийся классической японской литературной традицией (его внимание привлёк, прежде всего, Мори Огай), стал изменять и свой писательский стиль. Двойственное изменение Мисимы нашло своё выражение в написанном им в 1956 году, под влиянием эстетики Мори Огая и Томаса Манна, романс «Золотой храм», в основе которого лежит история сожжения молодым монахом храма Кинкакудзи. «Золотой храм» стал одной из творческих вершин молодого писателя и считается самым читаемым в мире произведением японской литературы.
Выход в свет «Золотого храма» ознаменовал собой начало периода восторженного восприятия читательской аудиторией каждого нового сочинения Юкио Мисимы. Сначала написанный на фоне идиллического пейзажа острова Камисима (префектура Миэ), по мотивам известной античной пастушеской идиллии (считающейся первым в истории пасторальным романом) греко-римского сочинителя Лонга о Дафиисс и Хлое, роман «Шум прибоя» (1954), а затем — романы «Долгая весна» (1956) и «Пошатнувшаяся добродетель» (1957) открыли череду произведений Мисимы, ставших подлинными бестселлерами. Многие из них обрели столь большую популярность, что были экранизированы. Мисима превратился в одну из центральных фигур японского литературного мира. В это же время, словно демонстрируя многогранность собственного таланта, Мисима обратился к драматургии и написал, наряду с многочисленными пьесами, сборник современных пьес для театра «но», а затем, примкнув к театру «Бунгакудза», успешно дебютировал в качестве постановщика собственных произведений и высокоодаренного актсра.
В 1959 году вышел в свет его роман «Дом Кёко», на создание которого ушло около двух лет и который, по замыслу автора, был своеобразной антитезой «Золотому храму»: если «Золотой храм» представлял собой глубокий анализ внутреннего мира отдельного человека, то в «Доме Кёко» центральное место заняло отображение сущности современной эпохи в целом. Мнения маститых литературных критиков разделились: Такэо Окуио назвал роман подлинным шедевром, в то время как Кэн Хирано и Дзюн Это единодушно оценили «Дом Кеко» как полный провал. Реакцию читательской аудитории, склонявшейся в целом к мнению Хирано и Это, также нельзя было назвать положительной. В результате Юкио Мисима, дотоле избалованный успехом, впервые в своей литературной деятельности испытал действительно сильное разочарование, что стало поворотным моментом для всей его дальнейшей карьеры.
Тем не менее последовавший за публикацией «Дома Кёко» период оказался весьма плодотворным для отнюдь не утратившего своей популярности Мисимы. В эти годы он написал романы и повести «После банкета» (1960), «Красивая звезда» (1962), «Шёлк и проницательность» (1964), новеллы «Сэмбэй[4] за десять тысяч иен» (1960), «Патриотизм» (1961), «Меч» (1963), пьесы «Розы и пираты» (1958), «Тропические деревья» (1960), «Кото, приносящее радость» (1963) и другие сочинения.
В личной жизни Юкио Мисимы также произошли немаловажные изменения. В 1958 году он женился на Ёко Сугияма, дочери известного мастера классической японской живописи Ясуси Сугиямы. По поводу выбора супруги Мисима заметил, что Ёко, как дочь человека искусства, не питает иллюзий по поводу того, что человек искусства представляет собой на самом деле. Вместе с молодой женой Мисима поселился в новом особняке, построенном в викторианском стиле (проектирование и строительство особняка было осуществлено известной японской строительной компанией «Симидзу кэнсэцу»). Однако вслед за долгожданным завершением строительных работ начался период разного рода неприятностей и неурядиц. В их числе были скандал и судебный процесс, затеянный дипломатом Хатиро Аритой, обвинившим Мисиму в 1961 году в том, что писатель в своем произведении «После банкета» нарушил право Ариты на неприкосновенность частной жизни (процесс был прекращен лишь со смертью Ариты в 1965 году). Кроме того, в том же 1961 году Мисима начал получать послания, содержащие угрозы физической расправы, от правых радикалов. Недовольство правых Юкио Мисимой было вызвано широко известной поддержкой, оказанной Мисимой молодому писателю Ситиро Фукадзаве, включившему в свой роман «Необыкновенный сон» шокирующую, антипатриотическую и кощунственную, с точки зрения традиционных японских ценностей и представлений, воображаемую сцепу приводящего в восторг японцев убийства коммунистами наследного принца Акихито и принцессы Митико (нынешних императора и императрицы Страны восходящего солнца). Это оскорбило японских патриотов-традиционалистов и побудило их к совершению террористического акта, получившего в прессе известность как «Скандал с Накадзимой» (но имени директора издательства «Тюокорон», выпустившего кощунственный по отношению к императорской семье и оскорбительный для японского парода роман; дом и семья Накадзимы подверглись нападению правых радикалов). В результате всех этих событий резиденция Мисимы в течение нескольких месяцев находилась под охраной полиции. Младший брат писателя — дипломат Тиюки Хираока — впоследствии утверждал, что радикальный и ультраправый характер взглядов и поступков «зрелого» Мисимы объявляется именно чувством шока и страха перед правыми экстремистами, впервые испытанного им в период «скандала с Накадзимой». Однако это объяснение, данное дипломатом «задним числом», скорее всего, было продиктовано соображениями пресловутой «политкорректности».
К 1962 году у Юкио Мисимы достаточно созрел замысел написать тетралогию «Море изобилия». В 1963 году разразился новый скандал, на этот раз вокруг его пьесы «Кото[5], приносящее радость», которую руководство театра «Бунгакудза» категорически отказалось ставить ввиду ее излишней «политизированности». В результате скандала сам Мисима и четырнадцать ведущих актёров театра демонстративно покинули «Бунгакудза». Однако, несмотря на то, что «Кото, приносящее радость» и некоторые другие сочинения Мисимы во многом соответствовали духу того времени, когда на волне беспрецедентного по своему масштабу гражданского протеста против японо-американского договора безопасности вторжение политики в искусство стало повсеместным, «излишняя (по меркам 1963 года) политизированность» Мисимы была ещё весьма и весьма далека от той, которая стала характерной для него во второй половине 1960-х годов. В этот период Мисима, наряду с бодибилдингом, превратившим его из довольно щуплого, слабосильного и худосочного «ботаника», или «ботана» (выражаясь языком нашей современной «продвинутой» молодежи), каким он был в начале своего литературного и жизненного пути, в человека с необычайно красивой мускулатурой, начал усердно заниматься «кэндо»[6] (старинным, самурайским по происхождению, искусством владения мечом, известным в древности под названием «кэндзюцу»). Снявшись в главной роли в художественном фильме Ясудзо Масумуры «Карак-кадзэ яро» (продюсер Масаити Нагата, киностудия «Дайэй», 1960), позируя известному мастеру художественной фотографии Эйко Хосоэ для фотоальбома, озаглавленного «Форма розы» (1963), Мисима стал целенаправленно создавать и пропагандировать в средствах массовой информации культ своего тела, сильного и преображённого в ходе изнурительных тренировок, желая дать тем самым пример для подражания японской молодежи, да и вообще всем японцам.
4
Сэмбэй — один из видов японских рисовых крекеров. Они обладают различной формой, различным размером, ароматом и вкусом (иногда — сладким) и, как правило, подаются на десерт. В Японии крекеры-сэмбэй часто едят с зелёным чаем, в качестве закуски, или предлагают их гостям дома как скромное угощение в знак вежливости.
Сэмбэй обычно запекают или жарят на гриле (традиционный способ приготовления — на углях). Во время приготовления крекеры сэмбэй могут, для придания вкуса, приправляться различными соусами, чаще всего — соевым соусом, или соусом с добавлением сладкого рисового вина — мирина, широко использующегося в традиционной японской кулинарии. Сэмбэй также могут обёртываться тонким слоем сушеных морских водорослей нории (используемых и для суши). Кроме того, по другому рецепту, сэмбэй могут быть сдобрены солью или «салатной» приправой.
В Китае (на родине этих крекеров, откуда они, как и многое другое в японской культуре, попали в Страну восходящего солнца) сэмбэй больше напоминают блины, похожие на японские жареные лепешки-окономияки (буквально: «то, что ты хочешь», названные так за разнообразие ингредиентов — лапши, морепродуктов и т. д., которые могут входить в их состав), в то время как в Японии сэмбэй — жёсткие (а не гибкие) и являются скорее легкой закуской для быстрого утоления голода, чем полноценным блюдом. Тем не менее крекеры, похожие на японские сэмбэй, употребляются в пищу и в современном Китае.
Сладкие сэмбэй попали в Японию в период правления в Китае императорской династии Тан; первое их документированное употребление относится к 737 году после Р.Х., и они до сих пор очень похожи на традиционные формы этого блюда эпохи Тан, первоначально часто выпекавшиеся в районе Кансай, в число которых входят традиционные сэмбэй в форме «черепицы». В их состав входят такие ингредиенты, как пшеничная мука или клейкий рис; они похожи на торты «кастелла» (заметно отличаясь от того, что большинство людей сегодня называют сэмбэй).
Блюдо, которое японцы называют сэмбэй в настоящее время, приобрело огромную популярность в период Эдо и приправлялось соленым соевым соусом; именно в таком виде сэмбэй впоследствии распространились по всей Стране восходящего солнца.
Существует несколько типов традиционных японских сэмбэй: сладкие сэмбэй (более пятнадцати видов), рисовые конфеты сэмбэй и другие виды сэмбэй, в том числе даже рыбный сэмбэй, сэмбэй из лотоса и сэмбэй из костей (!).
Современные варианты сэмбэй весьма разнообразны и могут включать в свой состав различные ароматизаторы, которые варьируются от любимых всеми нами кимчхи (остро приправленных квашеных овощей — блюда изначально корейского происхождения) до тертого корня васаби (светло-зеленого «японского хрена») и от карри до шоколада. Сэмбэй из Кансай, как правило, включают клейкий рис, не очень сильно приправлены и внешне неброски («саку саку»), Сэмбэй из Канто не содержат клейкого риса; они более хрустящие («кари кари») и сильнее сдобрены различными приправами.
5
«Кото», или японская цитра — японский щипковый музыкальный инструмент. Наряду с флейтами («хаяси» и «сякухати»), барабаном-«цудзуми» и лютней-«сямисэном», «кото» относится к числу традиционных японских музыкальных инструментов. Сходные с японским «кото» струнные инструменты инструменты характерны для музыкальной культуры Кореи («каягым») и Китая («цисяньцинь»). История «кото» как японского музыкального инструмента насчитывает более тысячи лет. «Кото» был завезен в Японию из Китая в период Пара (710–793 н. н. э.) в качестве инструмента для дворцового оркестра и использовался в музыке «гагаку». Своего расцвета «кото» достиг в эпоху Хэйан, как неизменный атрибут аристократического образования и времяпрепровождения. Одной из самых известных музыкальных пьес, написанных специально для «кото», является созданная в XVII веке слепым мастером Кэшх Яцухаси композиция «Рокудан-но сирабэ» («Музыка шести ступеней»).
На «кото» играют с помощью особых накладных ногтей-медиаторов («котодзумэ»), надевающихся на большой, указательный и средний пальцы правой руки. Лады и тональности настраиваются с помощью струнных подставок (мостов) непосредственно перед началом игры.
Игра на «кото» является одним из традиционных японских национальных видов искусства, получивших распространение, прежде всего, при императорском дворе. Однако и в сегодняшней Японии этот музыкальный инструмент пользуется большой популярностью. Благодаря своей пластичности «кото» находит применение в современной японской музыке и способствует её развитию.
В настоящее время существуют два основных типа «кото»:
1) Семиструнный «кин» длиной один метр — используется как соло-инструмент;
2) «Со» — длиной от одного метра восьмидесяти сантиметров до двух метров, с числом струн от тринадцати и выше — используется как оркестровый инструмент.
6
«Кэндо» — «путь меча».