Страница 75 из 178
Во исполнение договора 30-тысячный корпус князя Василия Аникитича Репнина весной 1748 года выступил из Лифляндии через Богемию и Баварию на Рейн с целью оказания помощи Марии Терезии. В Кремзире корпус осмотрела сама союзница Елизаветы, которая оказалась весьма довольна «состоянием и порядком» русских войск. Репнин доносил по этому поводу Военной коллегии: «Императрица объявила удовольствие о добром порядке и войск, тако ж, что люди весьма хорошие… Еще же удивляются учтивости солдатской. Мы-де вчера ездили гулять и заехали нечаянно в деревню. Солдат побежал дать знать без всякого крику и дал знать; до того часу как офицеры, так и солдаты из своих квартир выступили и отдали шляпами честь». Мария Терезия высказала сожаление, что не обратилась раньше за помощью к России: «Тогда бы мы того не терпели, что ныне терпим». Француз Лопиталь, смотревший корпус в Риге, писал: «Русская армия хороша, что касается состава. Солдаты не дезертируют и не боятся смерти».
Керсновский восторженно комментирует результаты похода Репнина: «Поход удался вполне. Пруссия склонилась на мир, русской же крови за чужие интересы на этот раз проливать не пришлось». На самом же деле «склонилась на мир» не Пруссия, уже давно не участвовавшая в войне, а сама Австрия. Репнин успел прийти на Рейн, когда все уже было кончено: русской армии пришлось маршировать через всю Германию, а Мориц успел 7 мая 1747 года взять Маастрихт и тем лишил англо-голландцев последних форпостов во Фландрии. Вскоре и на западе война окончилась Э-ля-Шапельским перемирием.
В конечном счете 18 октября 1748 года в Нидерландах был заключен формальный Аахенский мир между Англией и Голландией с одной стороны, и Францией — с другой. Вскоре к договору присоединились Австрия, Испания и Сардиния. По договору Пруссия подтвердила аннексию Силезии, Испания получила небольшие австрийские владения в Северной Италии (герцогства Парма, Пьяченца и Гуасталла); некоторые итальянские владения Габсбургов перешли к Сардинии (Пьемонту). Франция отказалась от своих завоеваний в Голландии и Индии, вернула Англии Мадрас и некоторые небольшие территории в Америке. Кроме того, Англия добилась разрушения укреплений крепости Дюнкерк на берегу пролива Па-де-Кале.
Была признана Прагматическая санкция в Австрии, сохранение Ганноверского курфюршества и власти Ганноверской династии в Англии и Шотландии. На этом восьмилетняя кровопролитная война за Австрийское наследство закончилась, в общем, безрезультатно для всех воевавших стран, за одним лишь исключением — Пруссии. Именно поэтому договор в Аахене не разрешил противоречий европейских держав, а явился лишь передышкой на пути к Семилетней войне.
В мирном договоре Австрия, по требованию Франции, вторично признала Силезию и графство Глац собственностью Фридриха. Но дружеские отношения прусского короля и Людовика XV давно уже разрушились. Саркастические высказывания Фридриха глубоко уязвили самолюбие французского короля, который и так смотрел на него, как на врага католической церкви. На просьбу Фридриха о помощи в последнюю, решительную для Пруссии, войну, Людовик прислал ему «самый обязательный и вежливый» отказ: он приводил такие причины, на которые прусскому королю нечего было отвечать, но в которых явно обнаруживалась неохота Франции вступать в его дела. Зато Фридрих так же вежливо, но с тонкой, язвительной иронией известил Людовика о заключении Дрезденского мира.
Несмотря на эти личные неудовольствия обоих королей, трактат Пруссии с Францией должен был оставаться во всей силе до 1756 года. Но будущее обещало грозу неминуемую. В этом отношении английский посланник, который приезжал в Берлин для переговоров по случаю Аахенского мира, в донесении своему двору очень верно определил характер прусского короля: «Сердце Фридриха, — говорил он, — драгоценный алмаз, но он оправлен в железо!»
Присоединив к себе богатейшую Силезию, Пруссия увеличила свои территории почти вдвое. Население королевства возросло на 1,5 миллиона человек, а численность наемной и отлично вымуштрованной армии достигла 160 тысяч солдат и офицеров. Чтобы правильно оценить значение этой цифры, скажу, что армия России, неизмеримо большая, чем крошечная Пруссия как по территории, так и по численности населения, превосходила эту цифру менее чем вдвое.
Поход корпуса Репнина привел к разрыву русско-французских отношений. В декабре 1747 года Петербург покинул посланник д'Аллион, а летом следующего — консул Совер. Отношения Франции с Россией были прерваны почти на восемь лет.
Вскоре стал неизбежен разрыв и русско-прусских отношений. Осенью 1746 года Фридрих отозвал своего посла Мардефельда, обвинив его в том, что посланник поскупился и не дал Бестужеву-Рюмину 100 тысяч рублей для предотвращения русско-австрийского сближения.
В 1749 году ареной острого столкновения интересов России и Пруссии стала Швеция. Дело в том, что в Швеции с 1720 года существовала олигархическая форма правления, ослаблявшая государство и делавшая власть короля фикцией. В 1749 году в Петербурге стало известно, что наследник шведского престола Адольф Фридерик при поддержке части дворянства, Пруссии и Франции готовит в случае смерти больного короля Фридерика государственный переворот, намереваясь восстановить в Швеции самодержавие. Усиление Швеции (которая в результате Северной войны и оккупации части страны русскими войсками практически превратилась в колонию Петербурга) не входило в планы России, и правительство Елизаветы трижды требовало от шведского короля предотвращения возможных попыток восстановления самодержавия. Резкие ноты русского правительства были с неудовольствием встречены в Берлине, что и стало поводом для отозвания осенью 1750 года русского посланника Г. И. Гросса. Такое четко наметившееся размежевание сил в Европе через шесть лет привело к началу Семилетней войны.
Состояние Европы до семилетней войны
«Одиннадцатилетнее спокойствие Европы походило более на тяжкий, душный летний день, предвещающий бурю, чем на действительное успокоение». Аахенский мир, «выбитый» у Австрии непреодолимой силой обстоятельств и значительно уменьшивший могущество и влияние этой державы, не мог удовлетворить ни Марию Терезию, ни Саксонию. Возрастающая сила и значение Пруссии, естественно, должны были беспокоить Россию, которая до тех пор почиталась первенствующей державой на севере Европы. Августа III тревожило положение Польши, отрезанной от его курфюршества полосой прусских владений. Даже Англия неравнодушно смотрела на силу Фридриха, боясь за свои Ганноверские земли. В каких отношениях Пруссия находилась с Францией, мы уже видели в предшествовавшей части. Людовик Французский считал себя обманутым прусским королем, которого он подозревал в тайном соглашении с Англией, что явилось причиной потери ранее завоеванных его войсками владений в Бельгии. Кроме того, все без исключения европейские монархи опасались, что Фридрих II не удовлетворится своими приобретениями и попытается расширять территорию Пруссии и далее.
Не дремал и сам Фридрих II. Успешно проведя несколько кампаний против австрийцев, он полностью осознал свою силу. Пруссия, небольшое королевство Священной Римской империи, только в 1701 году получившее фактическую независимость от Габсбургов и ставшее самостоятельным государством с населением всего лишь два с лишним миллиона человек, неожиданно для всей Европы продемонстрировала способность наголову громить многократно превосходящие ее армию войска Австрии.
Сочетая в своем характере и честолюбие, и цинизм, и авантюризм, будучи к тому же одаренным полководцем, Фридрих после 1748 года начал вынашивать планы по захвату других германских земель. Таким образом, Пруссия явилась нарушителем и без того шаткого равновесия сил в Европе, внезапно вторгшись в до того исключительную сферу влияния Австрии, Франции и России. В планы захватов Фридриха до начала Семилетней войны входили Саксония, австрийская Богемия, Польша и вассальная по отношению к Речи Посполитой Курляндия (нынешняя Латвия), населенная преимущественно немецкоязычным населением — герцогом последней Фридрих хотел сделать своего брата Генриха.