Страница 52 из 142
После второго боя в Уфут-фьорде Руководство войной на море дало указание направить в Вест-фьорд все имеющиеся большие и средние подводные лодки, но Дёниц предложил не переразвертывать группы, находящиеся у Тронхейма, Олесунна и Ромсдальс-фьорда. В правильности этого решения пришлось убедиться уже на следующий день, когда союзники начали высадку в Намсусе и Ондальснесе. Но снова, несмотря на обилие целей, подводники не смогли добиться результатов.
14 апреля в районе Лофотенских островов из-за дефектов торпед провалилась атака «U 38» на крейсер «Саутхэмптон». Днем позже неудачи постигли командиров еще трех подводных лодок: капитан-лейтенанта Вильгельма Ролльманна с «U 34», капитан-лейтенанта Генриха Либе с «U 38» и капитан-лейтенанта Ганса-Геррита фон Штокхаузена с новейшей «U 65». Ролльманн доложил в штаб о безуспешной атаке эсминца типа «Трайбл» — одного из тех, что высаживали десант в Намсусе. Остальным пришлось иметь дело с конвоем «NP-1» и его охранением. В первой половине дня Либе обнаружил и атаковал «Вэлиэнт». Позже фон Штокхаузен выпустил две торпеды по польскому транспорту «Баторий». Обе атаки не увенчались успехом, конвой спокойно проследовал в Харстад. В довершение всего, у входа в Вогс-фьорд эсминцы «Фирлес» (коммандер Харкнесс) и «Брэйзен» (лейтенант-коммандер Калс-Сеймур) атаковали «U 49» и потопили ее. Вся команда во главе с капитан-лейтенантом Куртом фон Госслером попала в плен. Но перед этим англичане успели побывать на борту и захватить там карту с диспозицией всех германских субмарин, развернутых у норвежских берегов.
На штаб подводных сил обрушился поток сообщений о дефектах торпед. Первоначально причиной считали использование в торпедах магнитных взрывателей. Частые отказы электрических схем таких взрывателей были характерны не только для германского флота, немало намучились с ними и англичане, и американцы. Ситуация усугублялась условиями полярных широт, с их повышенным влиянием магнитного полюса. Был отдан приказ использовать только контактные взрыватели в надежде на их гораздо более высокую надежность. Однако и эти надежды исчезли 16 апреля, после получения донесения от «U 47».
Капитан-лейтенант Гюнтер Прин, подводник-ас, получивший Рыцарский крест за знаменитый прорыв в Скапа-Флоу, вечером 15 апреля обнаружил в Бюгден-фьорде стоявшие на якоре британские транспорта. «Баторий», «Монарх ов Бермуда» и «Рейна дель Пасифико» производили выгрузку войск. В 22:47 Прин выпустил из подводного положения с дистанции от 750 до 1500 метров четыре торпеды по компактному строю взаимно перекрывавших друг друга силуэтов транспортов и эсминцев. В данной ситуации промах практически исключался, но ни одна торпеда не взорвалась. Прин велел перезарядить аппараты, причем он сам и его первый вахтенный офицер лично контролировали установку глубины хода торпед — как и прежде от 4 до 5 метров. В 04:10 атака была повторена, теперь уже из надводного положения. Результатом был единственный взрыв, прогремевший в стороне, на скалистом берегу фьорда, и поднявший тревогу среди охранения. При отходе лодка выскочила на мель, англичане же начали обшаривать узкий мешок фьорда. Дав дифферент на нос, реверсируя дизелями и заставив экипаж раскачивать лодку, Прин сумел сняться с мели. Британский эсминец «сел им на хвост» и атаковал глубинными бомбами, но «U 47» удалось оторваться и уйти. Однако правый дизель был серьезно поврежден. Ничего не оставалось, как идти домой.
Лихорадочный поиск выхода из создавшейся порочной ситуации ничего не дал. 17 апреля Дёниц отозвал лодки из фьордов, приказав им вновь использовать магнитные взрыватели, уже в открытом море. Бесполезность этого приказа стала очевидной уже на следующий день. «U 34» атаковала в районе Намсуса лакомую цель — «Рипалс». Дефектные торпеды не позволили Ролльманну одержать громкую победу. У Лофотенских островов «U 38» и «U 65» поочередно атаковали крейсера «Эффингем» и «Эмерод», спешившие в Харстад. 19 апреля пришли очередные донесения о безуспешных атаках, имевших место в районе Намсуса. Утром «U 46» (капитан-лейтенант Герберт Золер), возвращавшаяся на базу с позиции под Нарвиком, выпустила торпеды по французскому лидеру «Майе Брезе» и подверглась при этом контратаке, а вечером «U 51» атаковала крейсер «Каиро» из прикрытия конвоя «FP-1». Во всех случаях корабли противника уходили невредимыми.
Неудачи, неудачи, неудачи! Последняя в тот день выпала на долю Прина. Он обнаружил «Уорспайт» в сопровождении двух эсминцев и атаковал его тремя торпедами с дистанции 900 метров. Единственным результатом стал взрыв одной из торпед в конце пробега, поднявший тревогу среди эсминцев. Те стали приближаться, заходя с разных курсовых углов, и поставили «U 47» в положение, которое Прин хладнокровно охарактеризовал как «порядком скверное». Ожесточенная бомбежка едва не кончилась для лодки трагически. В результате, обнаружив на следующий день конвой, Прин решил ничего не предпринимать, отказавшись рисковать экипажем и кораблем для еще одной бессмысленной атаки. При возвращении на базу он заявил, что он не собирается больше воевать «этими деревянными болванками».
Подводной лодкой, ни разу не пострадавшей от дефектных торпед, была «U 13» обер-лейтенанта Макса Шульте. Объясняется это тем, что позиция лодки находилась южнее других — в Пентленд-Фёрте. 17 апреля субмарина с «невезучим» номером потопила британский пароход «Суэйнби» (4935 брт), затем сходила в Берген на дозаправку и снова вернулась в район патрулирования, где оставалась до окончания срока автономности. Настойчивость и терпение подводников были вознаграждены: 28 апреля жертвой их торпед стал танкер «Скоттиш Америкэн» (6999 брт). Везение «тринадцатой» прекратилось уже в следующем месяце. Она вышла в очередной поход к берегам Англии и 31 мая погибла у Лоустофта от глубинных бомб шлюпа «Уэстон».
19 апреля стало последним днем активной деятельности германских подводников. Раздосадованное неудачами, Руководство войной на море распорядилось отозвать подводные лодки с позиций. Тем не менее, атаки еще продолжались. 20 апреля «U 9» (обер-лейтенант Вольфганг Лют), обнаружив северо-восточнее Шетландских островов три эсминца, среди которых выделялись два больших польских (это были «Гром», «Блыскавица» и британский «Эскорт»), атаковала их. Торпеда взорвалась в 100 метрах от «Блыскавицы». Море штормило, а поднявшийся столб воды полностью закрыл цель, что дало Люту повод доложить в штаб о потоплении эсминца. Поляки не могли объяснить причину взрыва, а о своей «гибели» узнали только из сообщения берлинского радио. Наконец, 25 апреля «U 23» капитан-лейтенанта Гейнца Бедуна дважды безуспешно выпускала торпеды по тяжелому крейсеру «Йорк». Это был последний случай использования торпедного оружия немецкими подводными лодками во время Норвежской кампании.
Неудачи сильно давили на психику подводников — элиты германского флота. «Люди теряли веру в торпеды», — с горечью писал Дёниц. А результаты могли быть весьма солидными. «Даже придирчивый разбор атак установил, — продолжает бывший командующий подводными силами, — что если бы торпеды были исправны, мы имели бы попадания в следующих случаях: из четырех выстрелов по линейному кораблю — одно попадание; из 12 выстрелов по крейсерам — семь попаданий; из 10 выстрелов по эсминцам — семь попаданий; из пяти выстрелов по транспортам — пять попаданий… Если бы восемь торпед «U 47» не отказали, все дальнейшие действия англичан под Нарвиком выглядели бы совершенно иначе».
Тревожные сигналы об отказах взрывателей немецкое командование получало и раньше. Начальник Торпедной инспекции вице-адмирал Фридрих Гёттинг обнаружил неисправность еще до войны и дважды докладывал об этом в ОКМ. Дёниц в ноябре 1939 года направил аналогичное донесение, указав, что минимум 30 процентов торпед — с браком. Поводом послужил случай, подробно описанный британским историком Дэвидом Мэйсоном в его работе «Германские подводные лодки». 30 октября 1939 года капитан-лейтенант Вильгельм Цан на «U 56» атаковал британские линкоры «Нельсон» и «Родней», а также линейный крейсер «Худ» в сопровождении десяти эсминцев. Смелая атака в условиях столь мощного эскорта легко могла закончиться гибелью лодки. Цан выпустил трехторпедный веер и даже слышал, как его торпеды ударились в борт «Нельсона», но не взорвались. Это вызвало у Цана такое нервное потрясение, что на некоторое время он выбыл из строя, и его пришлось направить преподавателем в школу подводников. К концу Норвежской кампании торпедный кризис принял такой размах, что было заведено уголовное дело по расследованию его причин. «Козлами отпущения» сделали Институт торпедного оружия и его шефа контр-адмирала Оскара Вера.