Страница 7 из 16
– Мое отсутствие не заметили? – Я ввалилась в комнату через потайной ход и торопливо вернула часть стены на место, прикрыв гобеленом. Да-да, тем самым, с драконом.
В прежние свои покои я возвращаться отказалась, так как меня бесил не только их интерьер, но и сама мысль о том, что эта демоница жила там, притворяясь мной. О подробностях, что именно она изменила в некогда любимой комнате, я скромно умолчу, ибо не у всех нервы выдержат.
Не успела я шагнуть в комнату, выполненную в мягких оливковых тонах, как на руки мне с громким писком запрыгнул белоснежный котенок с ярко-бирюзовыми глазами. Хотя котенок – это мягко сказано. Кэсси, мой эрингус, в нормальном обличье выглядит как кот, размером с хорошего теленка, пушистый до шарообразности, с удлиненными, чуть великоватыми ушками, пушистым длинным хвостом и цепкими лапками.
Так выглядят все эрингусы, и основное их своеобразие – нереального бирюзового оттенка цвет глаз. Принимать они могут любой облик, но глаза всегда остаются родного цвета, так же как и естественный окрас. Характер – свободолюбивый, живут только в Ассоматийской долине, их волоски из шерстяного покрова используются в редких зельях, особенно тех, благодаря которым можно изменить внешность.
Навстречу мне встала с кресла, где занималась вышивкой, Керианэль, высокая и стройная эльфийка с длинными волосами цвета темного меда, и присела в реверансе.
Я почесала эрингуса между ушек. Тот довольно сощурился и замурчал, то и дело выпуская острые когти. Со шкафа донеслось хриплое карканье, и через секунду мое плечо чуть опустилось под привычной тяжестью Рикса, а у Кэсси вырвалось недовольное шипение – мой зверинец никак не мог прийти к мирному соглашению. Еще бы, нежить и светлое магическое существо – тут ни о какой дружбе и речи быть не может, но я все-таки надеюсь, что эти двое безобразников как-нибудь договорятся. Надеюсь я и на то, что найдется и третий безобразник вместе с одним противным вампиром – Химо и Крис. И тот и другой, по логике вещей и моих двухмесячных размышлений, еще должны быть живы.
От меня не укрылось, с какой настороженностью Кери покосилась на Рикса, который в данный момент неодобрительно смотрел на белоснежного ворона с бирюзовыми глазами, севшего на мое второе плечо. Это Кэсс выпендрился.
– Эй, ребят, вы же тяжелые! – возмутилась я, подходя к кровати, на краю которой сидела Ринь и что-то усердно вышивала на ярко-зеленой атласной ткани.
Стоило только ссадить с плеч воронов, как эльфийка тут же отложила вышивку, воткнула тонкую иголку с золотистой нитью в специальную подушечку и, пересадив Рикса к себе на колени, с улыбкой принялась гладить его по черным перьям. Ворон блаженно сощурился и насмешливо каркнул в сторону Кэсси. Тот, в свою очередь, с надеждой покосился на меня.
– Прости, Кэсс, – я не удержалась и хихикнула, – я в ванную.
Лежа в ароматной горячей воде, наблюдая за мельтешением белой рыбки у своих ног, я задумалась над тем, что, кроме Ринь и Ри, Рикса больше здесь никто не любит, и даже хватаются за оружие при виде него. Причин несколько: эльфы подсознательно чувствуют нежить, хотя Рикс и замаскирован по самое не хочу, и к тому же издалека здорово напоминает ворона того вампира. Именно вампира, а не Кристиана, – мы с Марком язык стерли, пока доказали, что и Криса подменили. Но доказали, и даже почти выяснили, в какой момент его подменили. Сопоставив все факты, а также воспоминания Марка, получилось, что подменили его после совершеннолетия Марка. Братик, занятый появлением фальшивой меня (тьфу, как мерзко звучит!), не особо замечал изменения в друге, а если и замечал, то списывал на то, что вампир просто рад возвращению той, которую уже давно любил.
То, что эта ехидная вампирская рожа меня действительно любила, стало для меня открытием. Нет, я помню его предложение, но кто ж его воспримет всерьез в таком возрасте? Сто лет для эльфа – это примерно восемнадцать для человека, где-то так.
В общем, из-за разгадки самой главной тайны в моей жизни и попытки привыкнуть к жизни при эльфийском дворе заботы об артефакте отошли на задний план. Но два месяца хлопот уже прошли, и я все чаще и чаще начинаю задумываться о том, что пора бы заняться поисками и уничтожением его второй половины. А для этого нужно узнать, что с первой, и поэтому придется бередить старые раны. Нужно связаться с Сайтосом. Но как это сделать? Пока я во дворце, эрхану сюда хода нет, а до возвращения Марка я не могу никуда смыться.
– Я не хочу о нем вспоминать. – Я со вздохом откинулась на бортик мраморного бассейна, выплеснув воду на пол. – Не хочу.
Бесполезно. Сколько бы я ни пыталась, сколько бы ни гнала воспоминания о сапфировых глазах, один только невинный намек на любого из демонов – и грудь сжимала боль. Я ревела, как баньши, по ночам, в своей комнате, пытаясь забыть Шайтанара. Но бесполезно, эльфийские чувства во сто крат сильнее человеческих. Зияющая, кровоточащая дыра в сердце еще больше жгла, вызывая все новую боль и слезы, накрывая чувством безысходности, когда я в который раз осознавала, что нам с ним не суждено быть вместе. Так больно мне не было даже от предательства близнецов.
– Хватит! – Я тихо и зло рыкнула, шлепнув раскрытой ладонью по воде.
Боль несколько отрезвила, и я, вытирая жгущие глаза слезы, скрыла невидимостью тонкий серебряный браслет на запястье – подарок кронпринца демонов, который так и не решилась снять, сама не зная почему.
Кстати, что касается метки на ауре – она осталась. Но только на ауре моей человеческой ипостаси, на ауре Хелли. Сейчас я по большей части эльфийская принцесса, а не вздорная магичка. Принцесса, которую один злобный принц так никогда и не простит, да и просто не узнает. Слухи не должны просочиться, в Эллидаре демонов нет (Таш сказал), а восприятие Рикса я подправила. Шайтанар не должен знать, пускай лучше злится на мое предательство, чем испытывает такую же боль, как и я. Он этого не заслужил.
Я помотала головой, пытаясь отогнать непрошеные воспоминания и слова Дерека о том, что я все решила за двоих. Да, решила, а что оставалось делать? Где мне нужно было его искать и, самое главное, что я могла ему тогда сказать? Я никогда не умела объясняться, я даже не всегда могу разобраться в собственных чувствах. Что я могла на тот момент? Близнецы в чем-то были правы: как и в случае с ними, вместо того чтобы попытаться поговорить и все выяснить, я просто все перечеркнула и сбежала. Но ведь сбежал и он. Сбежал и не вернулся.
«Эль, ну хватит. Сейчас опять погрузишься в воспоминания и напугаешь Кери своими краснющими глазами и отсутствующим видом», – мягко укорил меня Марк.
«Это ты сейчас обо мне или о ней волнуешься?» – хмыкнула я, выбираясь из ванны, а точнее, из небольшого мраморного бассейна в ванной комнате.
«Об обеих. Но в первую очередь о тебе». Голос брата в голове звучал спокойно, но заботливо, заставив меня улыбнуться и посмотреть на мир уже не так угрюмо.
Подхватив полотенце, я принялась вытирать мокрые волосы и мысленно спросила:
«Когда ты уже вернешься? Сегодня прибывают послы от светлых, мне неохота развлекать их в одиночестве!»
«Скоро, Эль. Думаю, дня через два-три, продержишься?»
«Постараюсь. И кстати, почему ты до сих пор не признаешься Кери, что любишь ее?» Удержаться от этого вопроса я ну никак не могла. Нет, а что такого? Пусть хоть кто-то будет счастлив, тем более что по статусу они друг другу подходят, да и Кери всегда краснеет, когда с ним разговаривает либо когда я упоминаю о нем. Они с детства к друг другу неровно дышат, а чего тянут дракона за хвост, до сих пор непонятно.
«Эль, ты знаешь, я тут несколько занят… Поговорим попозже, хорошо?»
«Хорошо, братишка. Только учти, я от тебя так просто не отстану!» Я хмыкнула, закутываясь в полотенце. Занят он, как же! Сидит у Холла в таверне, чаи гоняет и разговаривать насчет собственного смущения явно не настроен. Ладно, так уж и быть, отстану ненадолго.
«Вы так любезны».
Ой, а где это мой братик ехидства понахватался? Эх, вот я говорила, что меньше ему нужно было общаться с одним вредным ушастиком из моей личной охраны, так нет же…