Страница 137 из 138
Гномы собрались в главном зале крепости за небольшим столом, чтобы обсудить происшедшее и грядущее. Они решали дальнейшую судьбу детей Кузнеца.
Смерть героя стала ударом для всех гномов, настроение в зале было подавленным.
Харгорин, обведя взглядом присутствующих, пододвинул коробку Боиндилу.
— Они выбрали тебя своим королем. Ты должен забрать ее. Отвези прах Тунгдила в Синие горы и воздвигни своему другу памятник, которого он заслуживает.
Бешеный молча посмотрел на коробку. Он все еще не мог примириться со смертью книгочея. Какая-то часть его души отчаянно цеплялась за мысль о том, что это мог быть подменыш, двойник Тунгдила, но на самом деле Боиндил понимал, кого они с молитвами Враккасу предали огню под звуки горнов и пение гномьего хора. Балиндис говорила, что этот гном — действительно Тунгдил. Она чувствовала это сердцем. Так же как и сам Боиндил.
«Нужно было с самого начала прислушаться к своим чувствам». Слепцы вроде Годы и Киры слишком долго влияли на его мнение. До сих пор среди гномов были те, кто втайне надеялся на возвращение настоящего Тунгдила Златорукого. «Но я-то знаю правду».
Медленно протянув руку, он опустил пальцы на красновато-золотистый металл.
— Я так и поступлю, Харгорин. — Бешеный вздохнул. — Вскоре я отправлюсь домой, чтобы навести порядок в Синих горах и освободить наши коридоры от трупов черноглазых. Там меня уже ждут Вторые, которым удалось спастись в городах Свободных.
Балиндис ободряюще улыбнулась ему.
— Ты сумеешь восстановить свое королевство, Боиндил. Это серьезный вызов, но ты ведь такое любишь.
— Твои слова да Враккасу бы в уши, королева. — Бешеный слабо улыбнулся.
— Нам еще нужно обсудить вопрос о следующем Верховном короле, — заявил Франдибар.
— Я считаю, что не следует обсуждать это ближайшие двадцать солнечных циклов, — предложил Ксамтор. — Мне кажется неправильным сразу искать замену Тунгдилу Златорукому. Пускай трон остается пустым, а через двадцать циклов мы посмотрим, кто проявит себя как самый достойный король племени.
— Как по мне, следующим Верховным королем должен стать он. — Харгорин указал на Боиндила.
— Я благодарю тебя за эти слова, но не хотел бы занимать такой пост. — Бешеный поднял руку. — Его предложение мне нравится. — Он кивнул Ксамтору. — Я предлагаю собираться раз в солнечный цикл и докладывать, что произошло в каждом королевстве. Через двадцать солнечных циклов соберем совет глав кланов. Пускай они и принимают решение.
Все одобрительно зааплодировали.
Франдибар посмотрел на модель Черного Ущелья, по-прежнему стоявшую на столе.
— Крепость мы оставим убариу и подземным, так?
— Да, — кивнул Боиндил. — Я не вижу причин сохранять ее. Полагаю, жители Потусторонних Земель просто покинут ее либо используют камни для постройки чего-то нового. Я слышал, они хотят возвести здесь памятник Тунгдилу. — Он обвел присутствующих взглядом. — Мы все обсудили?
Ни у кого вопросов больше не было, все попрощались и разошлись по комнатам. Вскоре гномы должны были отправиться на родину, в свои королевства. Самый долгий путь предстоял Ксамтору, самый короткий — Франдибару.
Бешеный, погрузившись в невеселые раздумья, пошел бродить по крепости, сжимая в руках коробочку.
На стенах протянулись глубокие трещины. Нужно поскорее покинуть Преграду, прежде чем начнут валиться потолочные балки…
И вдруг, словно из ниоткуда, перед Равноруким возник жадар.
— Пора домой? — На его губах играла дьявольская улыбка.
Боиндил скользнул взглядом по черному доспеху, который Балодил так и не снял.
— Да. А ты домой не собираешься? Ты ведь Третий…
— Нет, — перебил Балодил. — Я жадар, созданный альвами. К ним-то я и направлюсь. Я буду охотиться за ними, пока не вытащу всех черноглазых из их убежищ.
— Этим собирался заняться Эфатон. На самом деле тебе стоило бы взять с собой отряд воинов из Черного Эскадрона.
— Эфатону не отыскать всех. Я знаю их тайны, а король — нет. Они предали собственного повелителя, а он позабыл об этом. Я пойду один. Третьи — хорошие воины, но их боевое искусство не поможет в сражении с альвами. Это моя охота. — Жадар снял с пояса флягу. — Держи.
Бешеный принял подарок.
— Но… я думал, тебе это тоже нужно? — Он оглянулся, опасаясь, что кто-нибудь их увидит.
Балодил захихикал, потом вдруг залаял, как собака. Через мгновение он вновь принял нормальный вид.
— Я сам сварю себе зелье. — Он наклонился к уху гнома. — Из альвийской крови, — хрипло прошептал жадар. — Я буду выжимать их досуха. — Он провел языком по губам, его глаза блестели.
Боиндил поежился. Балодил пугал его.
— Что ты будешь делать, когда переловишь всех?
Жадар пожал плечами, смешно надув губы, как гноменок, которого пожурила мать.
— То, се. Может, пойду к Свободным. Может, оставлю Потаенную Страну. Может, брошусь со скалы. — Икнув, он огладил короткую бороду. — Или направлюсь в Потусторонние Земли, соберу войско и пойду на Потаенную Страну войной. — Он заглянул Боиндилу в глаза. — Что думаешь?
— Ты не поступишь так. Ты знаешь, что есть слишком много героев, которые сумеют остановить тебя. — Бешеный подался вперед. — И я знаю твою слабость. Сын Тунгдила Златорукого никогда не стал бы разрушать наследие своего отца.
Отпрянув, Балодил расхохотался.
— Нет, я никогда не был его сыном. Я услышал это имя и историю о сыне Златорукого, вот и решил немного подурачиться. — Он захихикал. — А ты поверил, да?
— Почти, — с облегчением признал Бешеный. — Что ж, желаю успехов в том, что ты задумал.
Жадар шутливо отдал честь.
— Если когда-нибудь я понадоблюсь тебе, прокричи мое имя восточному ветру. Он мой друг и передаст твои слова, — совершенно серьезно произнес он, отступая в боковой коридор. Все факелы там разом погасли. — Да поможет тебе твой бог. — И гном исчез.
— Но откуда ты узнал историю Балодила? — спохватился Боиндил.
— Мне рассказал ее один мой друг, — донеслось из темноты. — Тот, кого ты называл Ворчуном, утверждал, что он сын Тунгдила.
— Что? — Бешеный похолодел. — Это правда? — Он шагнул за жадаром во тьму коридора.
Но ответ на этот вопрос он так и не узнал.
Все еще размышляя об услышанном, Равнорукий направился к себе. Навстречу ему шагали гномы с ящиками и тюками на плечах.
Переезд начался, все собирали вещи, надеясь вскоре оказаться на родине.
«И все-таки немного жаль». Боиндил с легкой грустью провел ладонью по гранитной стене. Эту крепость строили по его чертежам, он прожил здесь сотни солнечных циклов, и Преграда Злу стала для Бешеного домом, в котором выросли его дети.
«Я часто буду возвращаться сюда, пусть и мысленно».
Войдя в комнату, он увидел всю свою семью, сидевшую за столом с Койрой, Малленией и Родарио. Года о чем-то оживленно беседовала с волшебницей. Она помахала Боиндилу рукой, увидев, что он появился в дверном проеме.
Бешеный знал, что Года ходила на похороны Киры. Подземные не устраивали особой церемонии по этому поводу, но волшебница пришла почтить память подруги. А вот Боиндил не пошел. Он считал, что убийца его друга не заслуживает ни сострадания, ни последних почестей.
— Эй! Неужто чародеи решили разделить земли Потаенной Страны? — хмыкнул он, опуская коробочку и флягу на стол.
— Нет, мы ничего не будем делить. Нас ждет мир и согласие, — ответила королева. — Мы говорили о том, что я буду пользоваться магическим источником, расположенным на землях альвов, и буду охранять источник вместе с эльфами. Мне неприятно сознавать это, но управлять Вейурном придется оттуда. Года же намерена использовать источник в Синих горах.
— Это не очень-то порадует будущего короля Гаурагара.
— Порадует, — возразила Малления. — И, кстати, править Гаурагаром будет не король, а королева.
— Вы? — Боиндил поклонился. — Вы много лет возглавляли движение Сопротивления и заслужили этот пост. Что ж, примите мои поздравления, королева Малления. А что же наш лицедей? Не суждено ли актеру стать королем Идомора? — Он подмигнул.