Страница 16 из 31
Ну и конечно, надо было подумать о самом Пуле. Мы отберем у него все, что может указывать на его принадлежность к экипажу «Тритона», и передадим с ним запечатанный пакет, который будет вручен только лично командиру «Мейкона». В этом пакете, в частности, будет записка с нашей просьбой держать Пула отдельно от команды крейсера и оградить его от излишнего любопытства.
Встреча с «Мейконом» рассчитана на два часа ночи 5 марта. В час ночи мы уменьшили ход и подвсплыли на перископную глубину. «Мейкон» был уже на месте и ждал нас. Рандеву проведено отлично. Крейсер шел на юг, мы на север; оба корабля встретились точно в назначенном месте.
Я с радостью убедился в том, что радиостанция УКВ «Тритона» действует прекрасно, несмотря на длительное пребывание под водой и большие скорости подводного хода. Но поскольку мы уже подготовили все для световой сигнализации через перископ, я хотел испытать этот способ. Была темная ночь, шел дождь, видимость была очень плохой, но, как это ни странно, мы свободно обменивались световыми сигналами с крейсером. Единственным неудобством было то, что для осуществления связи пришлось поднять оба перископа, поскольку через один мы передавали сигналы, а через другой наблюдали за ответами.
В два часа пятьдесят минут продуваем среднюю цистерну. Глубиномер показывает двенадцать с половиной метров; это значит, что верхняя часть рубки должна подняться на один метр над поверхностью воды. Весь личный состав находится в готовности. Нижняя крышка рубочного люка задраена. Я торопливо надел куртку и фуражку и приказал старшине-рулевому Бичэму очень осторожно приоткрыть верхнюю крышку рубочного люка. Осторожность нужна на случай, если на такой малой глубине глубиномер показывает не совсем точно или если над люком осталось немного воды, — именно так и оказалось в действительности. В щель едва приоткрытой крышки люка врывается маленький каскад воды, и мы быстро задраиваем ее. Чтобы это не повторилось, дали немного воздуха высокого давления в носовую цистерну; нос «Тритона» приподнялся примерно на полметра, увеличив таким образом угол для лучшего стока воды с мостика.
Я вторично приказываю Бичэму открыть люк. На этот раз вода не льется. Минуту-две он держит крышку приоткрытой на сантиметр, чтобы убедиться, что вода не перекатывается через люк. Воды нет. Верхняя часть рубки наверняка находится над поверхностью.
— Открыть люк! — приказываю я.
Бичэм откидывает крышку полностью и выскакивает наверх. Я спешу за ним. Когда я начинаю взбираться по трапу на мостик, Бичэм, как было условлено, спрыгивает вниз в рубку, закрывает крышку люка и стоит в готовности задраить ее полностью, если на мостик хлынет вода.
Когда я остался один на мостике корабля водоизмещением 8 тысяч тонн, 99 процентов которого находилось под водой, меня охватили сомнения. Мы произвели тщательные расчеты, но всегда существует возможность того, что маленькая неточность или неожиданное изменение плотности воды изменит плавучесть лодки и пошлет ее на глубину. Однако времени для таких размышлений нет, а кроме того, все говорит за то, что этого не случится. Экипаж «Тритона» подготовлен очень хорошо и настойчиво стремится выполнить поставленную перед ним задачу. Адамс, Балмер и Тамм находятся в центральном посту и внимательно следят за ходом маневра, да и все остальные на всякий случай стоят на своих постах. Там внизу не может быть никаких ошибок.
На мостике все выглядит нормально, хотя я заметил, что один из поручней оторвался от корпуса и, несомненно, будет дребезжать на большой скорости хода. В остальном все было так, как и три недели назад, когда мы погрузились. Еще довольно темно, но видимость, пожалуй, неплохая, несмотря на моросящий дождь. Я нащупываю кнопку микрофона корабельной трансляции, нахожу ее там, где ей и положено быть. Нажав на нее, я вызываю центральный пост, и, к нашему взаимному удовлетворению, Адамс сразу же отвечает мне. Мы ожидали, что от длительного пребывания под водой кабель микрофона на мостике наверняка закоротится, и было приятно обнаружить, что схема исправна и действует нормально.
Теперь, когда связь установлена, все пойдет гораздо легче. Я беру бинокль и рассматриваю «Мейкон» и водную поверхность между нами. «Тритон» стоит кормой на ветер в пятистах метрах от крейсера с его подветренной стороны. Крейсер обращен к нам бортом; его палуба в средней части, там, где команда спускает моторный вельбот, ярко освещена огнями. Мы должны принять катер, когда он подойдет к нам, и внимательно следить, чтобы крейсер не снесло ветром на нас. Следить за этим не трудно, поскольку наш радиолокатор непрерывно дает расстояния между кораблями.
Я наклоняюсь вперед, нажимаю кнопку микрофона и на всякий случай передаю вниз:
— Центральный пост! Говорит командир. Наблюдайте за расстоянием до «Мейкона». Немедленно доложите, если его начнет сносить на нас.
Из центрального поста сразу же отвечает Балмер:
— На мостике! Дистанция шестьсот метров, не меняется.
Через минуту снова слышится голос Балмера:
— На мостике! С «Мейкона» спустили шлюпку, идет к нам.
Подтвердив получение доклада, я отдаю следующее распоряжение Адамсу, находящемуся в боевой рубке:
— Боевая рубка! Говорит командир. Пошлите на мостик через рубочный люк Сойера и швартовую команду.
Мы решили, чтобы эта группа людей под руководством помощника командира находилась под рукой со всем необходимым снаряжением. По моему приказанию они должны будут подняться по одному на мостик и подготовиться к приему концов с вельбота, когда он подойдет. Двое из них должны будут достать банки с краской и кисти и замазать наши бортовые номера на ограждении рубки.
Адамс не замедлил с ответом:
— Швартовая команда готовится. Нижнюю крышку люка откроем, как только будем готовы.
Через несколько минут:
— На мостике! Говорит боевая рубка. Прошу разрешения открыть люк для выхода на мостик швартовой команды.
Я нажал кнопку микрофона:
— Говорит командир. Добро.
Вскоре раздался уверенный голос Сойера:
— Швартовая команда на нижнем мостике, сэр. Здесь я и еще три человека.
Я оглянулся, чтобы определить, с какой стороны вельботу лучше подойти к нам. Правый борт, кажется, немного удобнее; кроме того, входная дверь в ограждение рубки тоже находится на этом борту.
— Приготовиться принять вельбот с правого борта, Сойер! — крикнул я вниз. — Я дал ему сигнал подходить к правому борту.
— Есть, принять с правого борта, сэр!
Шум, который доносился с нижнего мостика, свидетельствовал о том, что Сойер и его люди достают из водонепроницаемого ящика все необходимое для швартовки вельбота. На каждом из них надувной спасательный жилет с прикрепленным к нему электрическим фонарем и пояс безопасности с карабином. На палубах всех наших подводных лодок установлен специальный леер, похожий на железнодорожный рельс. Каждый, кто выходит на палубу в плохую погоду, надевает прочный парусиновый пояс, к которому прикреплена цепь с карабином. Карабин зацепляют за рельс, и он скользит по нему. Это устройство позволяет проходить взад и вперед по палубе, оставаясь крепко связанным с кораблем коротким отрезком очень прочной цепи. При необходимости цепь можно отключить от пояса, для этого на ней есть защелкивающийся карабин.
Когда двое должны разойтись друг с другом, они выбирают более или менее безопасный момент и быстро обмениваются карабинами, отцепляя свою цепь от пояса и прицепляя цепь товарища.
Я раздумываю, можно ли разрешить Сойеру и его людям спуститься на палубу. Волны свободно гуляют на палубе в кормовой части лодки, но сейчас для нас это не имеет особого значения. Нос лодки немного возвышается над водой, однако палубу вокруг рубки время от времени заливает. Теперь уже не до технических точностей, находится ли лодка в подводном положении или нет; безопасность людей, занятых в маневре, важнее. Нам придется еще немного подвсплыть. Я нажал кнопку микрофона и соединился с центральным постом.