Страница 5 из 12
<код>
для (продолжительность жизни; год за годом )
{
пытаться
{
Ресурсы. расходоватьНа(непосильное)
}
прерывание (ТипОшибки конецЖизненныхСил)
{
Системное сообщение(некролог);
}
}
</код>
У Шрагина не было жен, которых можно было бы изводить, и корреспондентов, для которых можно было бы оголить язык, он даже не мог вонзить стрелу-упрек в небо, подобно древним галлам, но он мог сделать большую глупость. Четыре года назад он прикрутил лентой цифровую камеру с радиоинтерфейсом на 2,4 Ггц к столу непосредственной начальницы в фирме «Малина Софт». Несколько ниже уровня пояса прикрутил. И через фирменную сеть послал картинку на десктопы остальных сотрудников. Светочувствительный кристалл был слабым, на миллион пикселов, кадры получились блеклыми, но женщину все узнали.
Победа оказалась липовой. Он же сам жалел горько плачущую толстушку, да вдобавок она оказалась женой крупного мафиози. Любовь к жене, собственно, и была единственной светлой стороной пахана. Из-за этой светлой стороны Сереже и пришлось пострадать. Некто с квадратной фигурой покарал Шрагина прямо на улице, ударив в левый глаз, «чтобы не подсматривал». Травма оказалась довольно серьезной, расслоение сетчатки, однако расстроившийся за супругу мафиози попросил возместить «моральный ущерб» и в денежной форме.
А кстати, почему это дверца в его шкафчике не открывается? После того как соседка уничтожила всю телематику, раскиданную по коммунальной территории, он потихоньку поставил на дверцу шкафчика замочек, сканирующий с помощью лазерного светодиода его радужку. Нет, сегодня как будто радужку подменили. Или словно дверцу гвоздиком подбили.
Как бы открыть, расческа же там…
Хлипкая дверь ванной затряслась под ударом пудового соседкиного кулака.
– Сколько можно санузел занимать? Совмещенный санузел не для занятий онанизмом, Сергей Сергеич дорогой. Или вы там проверяете, является ли моча напитком?
Соседка проснулась. Это плохая примета. Так, взять стакан, и в комнату, пока кофе не выкипел, а то термосенсор последнее время барахлит…
Нет, проскользнуть не удастся. Соседка наступала на него своей выступающей челюстью и выпяченной нижней губой. Она преследовала его по пятам, похоже, пыталась проникнуть вместе с ним в комнату. За неимением лучшего выхода он вынужден был вернуться в ванную.
– Это что за визги вы испускали до трех часов ночи, Сергей Сергеевич?– провокационно спросила женщина.
Два года назад он ее трахнул мутным новогодним утром – набежал и вставил, с тоски, с депрессии, из-за Weltschmerzen[4], почти как Иммануил Кант. Трахнул, но не убил. А надо было наоборот. И, видимо, придется за это платить дань по гроб жизни. Если только не накопить денег на собственную квартиру, где балкон с видом на что-нибудь зеленое и зимний сад c огородом на кухне. Сейчас не хватает двадцати тысяч баксов, полгода назад – пятнадцати. Конечно, можно было б совместно с соседкой приватизировать коммуналку, продать ее и поделить деньги пополам. Но она никогда не согласится. Потому что ей нужно клевать его регулярно. По возможности беспрерывно. Когда-то ее целью было принуждение к женитьбе. Теперь чистое мучительство ради мучительства. Раньше она врывалась в его комнату, просто когда ей заблагорассудится поскандалить. Он установил на двери электронный замок с камерой – распознавателем образов. Так эта бестия научилась даже образ свой менять, то картонный нос с искусственными усами нацепит, то заячью маску. Тогда он приделал к замку сканер, который считывает папиллярный рисунок с пальцев. Это помогло, и Зинаиде осталось только просовывать свои записочки под дверь. Но ей, конечно, от этого удовольствия мало, поэтому и стала она вдвое агрессивнее в местах общего пользования, а на охоту выходит с самого ранья.
– Зинаида Васильевна, вы же знаете. Я использую голосовой интерфейс, когда работаю на компьютере. Это увеличивает производительность моего труда.
– Да знаю я, производительность какого труда вы увеличиваете, – с мудрыми прокурорскими интонациями произнесла Зина. – Объемная девка на экране трясет задом и передом, а у вас рука работает в трусах, туда-сюда. То есть, поскольку вы у нас передовой, не рука, а вагинатор с квази-эпителием, на быстрых микрочипах…
Да как она смеет?.. Он с Виртуэллой ничего такого себе никогда не позволял!.. Хотя, конечно, упомянутая штучка у него есть на всякий пожарный, он же одинокий кибер-ковбой. Но разве его можно этим попрекать? Да и как Зинка, вообще, про вагинатор пронюхала? Неужели взломала его электронный замок и обшмонала комнату?
Ощущение такое противное, что «Зинаида Васильевна» и не женщина вовсе, а программный вирус, который сконструирован и реализован каким-то садо-хакером.
<код>
абстрактный тип Соседка
{
Константа Назойливость;
Функция надоедатьЛюдям(очередная Вредность());
Функция мучитьБлижнегоСвоего(новое Коварство());
Функция подслушиватьСоседа(воплощенная Наглость());
}
</код>
А вообще, ее даже приятно ненавидеть. Ее так легко сделать ответственной за все. И все-таки… она действительно ответственна за все. Попробуй только дамочку привести – Зинаиде получаса хватает, чтобы гостью выпроводить взашей… Дамочка уже готова, понравились ей самооткрывающиеся форточки и анимация, бегущая по стенам, но!.. Едва гостья направится в туалет или, скажем, в ванную, как эта кобра выползает наружу и говорит: «Я ведь Сереже почти жена». Иногда без слова «почти» обходится. Иногда вместо жена употребляется слово «сожительница», что звучит особенно гадко. Так вот, это чертова сожительница всю кухню захватила, всю прихожую, весь сортир…
Неожиданно мышцы на лице у Зины перегруппировались, изобразив приветливость, и звуки стали образовываться не в мрачной утробе, а в верхней части горла, приобретя мелодичность и даже нежность.
– Давайте я вам носки постираю, Сергей Сергеевич, а то аромат даже за дверью чувствуется. И может, мне у вас прибраться, а то небось уже все паутиной заросло и козявки к экрану приклеены?.. Эй, ау! Чего это вы не отзываетесь?
Тактику, значит, сменила, допрограммировала себя новыми функциями. Заботливостью пытается окружить, окольцевать внимательностью. Да, порой ему приходится соглашаться, когда она ему предлагает что-то постирать или заштопать, пришить пуговицу или сварить суп, дать таблетки или микстуру…
– Послушайте, Зинаида Васильевна, я ни в чем не нуждаюсь. У меня хорошая работа, зарплата. Если надо будет, я смогу нанять уборщицу или прачку.
– Что-то не заметно зарплату вашу, вон, рубахи какие заношенные и трусы с дырками. Вот такие, наверное, у вас и программы – как дырявые трусы. Дигитальные трусы, ха-ха. Вы, Сережа, мягко говоря, давно уже «ку-ку», что-то вроде деревенского дурачка, так что нечего из себя профессора корчить. Профессор кислых щей.
Если бы он тогда не ушел из команды Сарьяна, то сейчас такие люди, как Зинка, играли бы лишь мелкие эпизодические и полезные роли в его жизни: вымыть окно или унитаз, сбегать за пивом, подстричь газон. Они бы тогда знали свое место. Но надо попробовать ее иронией уничтожить.
– Ну вы, оказывается, компьютерный эксперт, Зинаида Васильевна. А я-то думал, что вы – эксперт по протухшей капусте. Вон, вчера целое корыто навернули.
– Да нашлись на вас эксперты, Сергей Сергеевич, не думайте, что вы – непостижимый, как черная дыра. Порассказали они мне в научно-популярной форме, какой вы дигитальный из себя и сколько у вас там в голове нулей.
– Кто рассказал, Зинаида Васильевна? Кому вы интересны? Кому охота с вами общаться?
Ох, как он ненавидел эти глазки, такие же маленькие, как у него, только не умные и понимающие, а тупые и хитрые. В них сейчас была хищная сосредоточенность зверя, методичным жеванием добирающегося до яремной вены своей жертвы. А ведь «доброжелатели» могли даже Зинке позвонить, эти стервятники, которые последние три года старательно гадят на него с недосягаемой высоты.
4
Мировая скорбь (нем.).