Платиновая карта

— Может, я сумею как-то вас отблагодарить? — робко спросил переводчик.

— Мне достаточно и того, что у меня стало одним другом больше. Мы ведь с вами друзья, Ник?

— Да, мистер Платт.

— Вот и отлично. И хватит об этом.

Мистер Платт небрежно зевнул, давая понять, что ничего необычного не произошло и что жизнь вернулась в прежнее, обыденное, русло.

Переводчик Никита, не зная, что еще можно сказать, смущенно замолчал. Некоторое время они ехали в тишине.

Однако вскоре, непонятно почему, прекрасное настроение мистера Лайэма Платта стало улетучиваться. «Если швырять по двадцать тысяч баксов направо и налево, — говорил ему подлый внутренний голос, — никаких денег не напасешься! А потом добавлял, чтобы добить мистера Платта окончательно: — Человечество нельзя облагодетельствовать подачками. Тут нужна четкая, продуманная политика, а не игра в мать Терезу!»

«Милосердие не может быть абстрактным, — сказал своему внутреннему голосу мистер Платт. — Если помог одному конкретному человеку, значит, помог всему человечеству. Ведь человечество — это совокупность личностей, единый мозг и единая духовная субстанция».

Внутренний голос пристыженно замолчал. Довольный таким оборотом дела, мистер Платт решил закрепить вновь поползшее вверх настроение каким-нибудь веселым, разухабистым поступком, как это обычно делают русские. (По крайней мере те русские, о которых он читал когда-то в великих русских романах.) Он повернулся к смущенному переводчику и сказал:

— Ник, что, если мы отпразднуем нашу маленькую сделку в ресторане?

— В ре… в ресторане? — промямлил Никита.

Мистер Платт с энтузиазмом кивнул:

— Именно! Закажем мою любимую форель, жаренную с фисташками. Вы когда-нибудь ели форель с фисташками?

Совсем сбитый с толку, Никита («Какую такую сделку собирается праздновать мистер Платт?») вяло покрутил головой:

— Нет.

Мистер Платт сверкнул белоснежными фарфоровыми зубами:

— Вот и отлично! То есть… плохо, конечно, что вы не ели форель с фисташками. Но мы исправим эту вашу досадную ошибку.

Мистер Платт коснулся пальцами плеча шофера:

— Базилио, отвезите нас, пожалуйста, в ресторан «Иволга». Вы знаете, где это?

Шофер Василий (по совместительству сотрудник охранного агентства «Щит») хорошо знал английский язык, поэтому кивнул и сказал:

— Сделаем, мистер Платт!

В меню ресторана «Иволга» можно было увидеть блюда разнообразных кухонь: французской, итальянской, немецкой, русской и китайской. Любители «хорошо посидеть» могли вдоволь наесться русских пельменей и холодца, запивая его галлонами шотландского виски.

Лайэм Платт любил такие заведения. В них не было дурацкой этнической напыщенности и царил дух свободы, освещенный великой идеей межнационального людского братства.

Все начинается с таких вот мелочей, частенько думал мистер Платт, сначала я угощу тебя своей едой, потом попробую твою (какой бы отвратительной на мой вкус она ни казалась), а потом мы пожмем друг другу руки, раскурим трубку мира и заживем бок о бок мирно и счастливо.

Да и с музыкальным оформлением в ресторане «Иволга» дело обстояло неплохо.

Здесь не было площадки с «живыми» барабанами и гитарами, от которых у мистера Платта с души воротило. Вместо сценического помоста в центре зала стоял блестящий белый рояль, а за роялем сидел задумчивый молодой человек во фраке с длинными темными волосами и столь же длинными бледными пальцами. Он играл популярные классические вещи, перемежая их вариациями на темы известных рок-и поп-композиций. Рахманинов соседствовал здесь с группой «Дорз», Бетховен — с ретро-шлягерами «Битлов», а слезоточивые композиции Эннио Марриконе — с джазовыми пассажами Гершвина и Бернстайна.

Одним словом, обстановка была умиротворяющая.

— Ну что скажешь? — обратился мистер Платт к своему переводчику. — Хорошее местечко, не правда ли?

— О да! — кивнул Никита. Он уже успел отойти от шока и теперь источал миллиардеру благодарные, дружелюбные улыбки — одну лучезарнее другой. — Как говорит моя старшая дочь, «клевое» место!

Беседа шла на английском языке, однако мистер Платт мнил себя великим полиглотом — вот уже два месяца учил русский язык и живо интересовался жаргонными выражениями и словечками.

— Как вы сказали? — наморщил он лоб. — «Клевое»?

Никита кивнул:

— Угу. Клевое! Это значит «cool», «hard-boiled».

— Клевое, — с удовольствием повторил мистер Платт. — Забавное слово. У русских вообще много забавных слов. Не помню кто… кажется Томас Манн, назвал русский язык бескостным. Возможно, на немецкое ухо он и кажется бескостным, но, на мой взгляд, русский язык очень богат и выразителен. — Мистер Платт грустно вздохнул. — Но, к сожалению, труднопроизносим, — посетовал он. — И потом, все эти ваши падежи и склонения! Это же просто ужас какой-то!

К столику подошел официант.

— Форель уже готовят, — с улыбкой сообщил он. — Не желаете пока чего-нибудь попить?

Мистер Платт посмотрел на Никиту. Тот смущенно пожал плечами:

— Даже не знаю.

— На меня не смотрите, — сказал ему мистер Платт. — У меня сегодня вечером важная встреча, поэтому я ограничусь яблочным соком. Выпью с рыбой бокал сухого вина, и все. А вы берите, что хотите.

— М-м… Тогда, пожалуй… — Никита посмотрел на официанта и сказал, меняя тон с подобострастного на уверенный: — One beer, please.

— Какого желаете? — вежливо уточнил официант. — «Батвайзер», «Хольстен», «Клинское»? А может быть, наше фирменное?

— Ваше фирменное, — сказал Никита.

Официант кивнул и повернулся к Платту:

— Яблочный сок, если я правильно понял?

— Yes, my friend!

Официант вежливо поклонился и умчался выполнять заказ.

— Еще годик-два, и вы станете вполне цивилизованной страной, — заметил мистер Платт, глядя вслед удаляющемуся официанту. Затем оборотил свой взгляд на Никиту и спросил: — Так на чем я остановился?

— На падежах и склонениях, — напомнил магнату переводчик.

— Ах да. Так вот…

Мистер Платт разглагольствовал еще десять минут, наслаждаясь собственной великолепной дикцией и тем, как легко и свободно текут его мысли. Никита не вполне разделял восторги миллиардера, но предпочитал не перебивать.

Рыбу и два бокала белого вина принес не официант, а сам шеф-повар, невысокий, сухопарый человечек с челочкой черных волос и заискивающей улыбкой на тонких губах. Он поставил блюда и бокалы на стол и улыбнулся:

— Подарок от нашего заведения, мистер Платт.

Никита перевел слова шеф-повара Платту.

— Подарок? — Миллиардер приподнял брови (не так уж часто мистеру Платту делали подарки, поэтому он относился к подобным проявлениям гостеприимства с большим подозрением). — За какие заслуги? Я что, кинозвезда?

— Вы наш постоянный клиент, — ничуть не смутившись, ответил шеф-повар. — Причем один из лучших. Это простая дань уважения. Пожалуйста, не отказывайтесь!

Мистер Платт хотел было возразить, но рыба благоухала так заманчиво, а улыбка шеф-повара была такой располагающей, что он лишь вздохнул и развел руками.

— Приятного аппетита! — пожелал шеф-повар, повернулся и ушел.

Миллиардер внимательно осмотрел рыбу, словно подозревал какой-то подвох. Однако выглядела рыба великолепно.

— Думаете, они подсунули нам неликвид? — усмехнулся Никита.

В ответ мистер Платт пробурчал что-то невразумительное.

— Вот видите, мистер Платт, — все с той же насмешливой улыбкой сказал Никита, заметив, как порозовели щеки миллиардера, — не вы один умеете делать подарки.

Миллиардер вздохнул:

— Н-да, это верно. И все же… Черт, теперь я понимаю ваше смущение, Ник. Оказывается, человека очень легко смутить, делая ему добро.

Переводчик кивнул: — Абсолютно верное замечание.

— Ну что же, — мистер Платт вновь заговорил уверенно и деловито, — приступим, пожалуй. Посмотрим, не подсунул ли он нам дрянь. Как это по-русски?.. На ха-ля-ву?