Стив

В те два дня я буквально физически чувствовала его присутствие и особенно отсутствие, когда он выходил из каморки в поисках еды для меня… меня и моего малыша…

Я должна бы ненавидеть этого ребенка… или нет, не знаю, но ненависти не было. Я вдруг почему-то решила, что он будет только мой! Как будто он зародился во мне просто так, сам по себе… мне так хотелось. Я мечтала, как буду играть с ним. Одену его в желтенькую рубашонку из коллекции Тайнко и маленькие пушистые носочки, а он будет лежать и улыбаться… И обязательно где-то рядом оберегающий нас Стив.

В часы ожидания, особенно там, в каморке, я больше всего боялась, что однажды Стив не вернется. Что его убьют или еще что-нибудь сделают, и он не сможет защищать меня! Мой страх, казалось, клоками висел на стенах этой комнатки, растекался лужами по полу… Но Стив всегда возвращался. И на том корабле. И на этом. Всегда что-то приносил, обнимал меня.

А потом он появился с женщиной… Я до сих пор вижу этот момент перед глазами: дверь нашего укрытия отворилась, вошел брат, внешне спокойный, как всегда. А за ним следовала зеленоглазая подтянутая стерва со взглядом кобры. Я замерла от ужаса, чувствуя себя пойманным кроликом. Что из себя представляют работорговки с Венги, я догадывалась. И вот одна из них стояла рядом и смотрела на меня.

— Ну и в каком же поколении ваши родители были родственниками? — она ехидно-злобно усмехнулась. И это означало, что придуманная Стивом легенда, которую мы так усердно запоминали, не пройдёт. Стерва как-то раскусила наш обман. На меня накатила удушливая волна страха. Казалось, что вот сейчас она что-нибудь такое сделает и снова ввергнет меня во что-то ужасное. Всхлипнув, я вытерла глаза рукавом рубашки и, в упор посмотрев на нее, прошептала:

— Я беременная. Помогите нам, пожалуйста! Вы же тоже женщина… Мы расплатимся с вами, потом, правда!

Стив зыркнул на меня так, что я подавилась словами. А стерва окинула его оценивающе — хищным взглядом. От паники меня удерживала только непрошибаемая уверенность во взгляде брата. Я заставила себя успокоиться: «Стив спасет меня. Он что-то придумал». И позволила гибкой чернокожей женщине увести меня. Взгляд Стива говорил: «иди», и я послушалась, деваться все равно было некуда.

В каюте был душ, а я уже так давно мечтала нормально помыться! Мне дали чистую одежду. Накормили. А потом оставили одну. И я сидела и ждала, что Стив все устроит, как-нибудь вывернется, придет и спасет. Он же должен меня спасать? Нас! Я погладила слегка округлившийся животик. Он просто обязан спасти нас с малышом.

Следующие несколько дней ничего не происходило. Черная женщина приносила мне еду. Ворчала на меня, что надо делать зарядку и как следует кушать. Что для ребёнка это полезно. А на мои вопросы про Стива только ухмылялась. Выспрашивать у нее более настойчиво было страшно. Особой добрячкой она не выглядела и вообще чем-то походила на директрису в моей последней школе. Поэтому я…мы, просто сидели и ждали. Больше ничего не оставалось делать. Из каюты меня никуда не выпускали.

Следующие три дня я не выделывался, тихо выполнял все, что от меня хотели, и говорил правду, только правду и ничего кроме правды. Я вообще старался как можно больше молчать и присматриваться.

Все-таки без мужиков они тут явно скучали — меня тискали, гладили, щипали, хлопали по заднице и кормили конфетами с рук все члены команды. Мне хотелось, чтобы Юйшу все происходящее держало в тонусе, но не раздражало. Как только я понимал, что она вот-вот разозлится, тут же подползал к ее ногам и замирал гордой преданной статуей. Если при этом посмотреть ей в глаза и едва заметно улыбнуться, полная реабилитация мне была обеспечена.

Самое неприятное начиналось перед ужином — меня, вернее, мою задницу, приучали к анальному сексу. Так что сначала ласки, затем смазка и затычка, потом заслуженный ужин. С пробкой в заднице. На десерт вечернее общеразвлекательное шоу со мной в главной роли. После оргазма — в каюту, там душ и изъятие пробки. Дальше под одеяло и читать их местный альманах «Хочу все знать» — «Кодекс раба».

Джейн притащила шесть толстых томов и вручила их мне с ехидным напутствием. «Их надо прочесть до прилета на Венгу». Пошутила, тикусйо! Ну вот, я и читал. Утром, днем и вечером.

Я созвонилась с несколькими своими знакомыми, но никто не хотел ввязываться в аферу с ввозом инопланетника. По новому закону я могла сама его «засветить», получить направление в «Департамент по Инопланетным Связям» и явиться туда с ним в течение суток после прибытия на планету. Узаконить его пребывание на месяц, под свою ответственность … Но что с ним делать потом?

Привезти в Космопорт и бросить в приюте для «потеряшек»?

Оставить его у себя в гареме наложником на законных основаниях? Оформление венговского гражданства, отказ от всех прав, передача мне под полную ответственность… И лишить мальчишку шанса сбежать с планеты?

Я даже не сомневалась в том, что он будет пытаться удрать, после того как его сестра нормально родит. Все они так делают.

Именно поэтому инопланетников обрабатывают у профессионалов. Но внутри у меня все наизнанку выворачивалось при мысли, что кто-то будет ломать мое солнышко. Нет! Он меня радовал именно вот такой. Со своим уверенным спокойным взглядом и едва заметной улыбкой.

Да и сбежать с Венги практически невозможно.

Но если я убью его надежду на побег, то этим сама сломаю что-то внутри него.

А еще в операции с законным оформлением был один очень мутно-вязкий уязвимый момент. Снятие отпечатков. Хотя можно было использовать специальную пленку, до неузнаваемости изменяющую линии на пальцах. И воспользоваться легендой, что он с Хлана. Или лучше с Ммирзы? — Она как-то привычнее.

У меня оставалось четверо суток и еще парочка незаконных вариантов. Засветиться в ДИСе мне и самой-то не очень хотелось. Положительных моментов не было ни одного, а отрицательных — хватало. К тому же они сотрудничают с двумя основными центрами по «перевоспитанию», и будут очень настойчиво рекомендовать посетить их вместе с «находящимся под моей опекой инопланетным гражданином мужского пола». «Во избежание непредвиденных сложностей». Конечно, можно завуалированно вежливо послать их удовлетворить слоногемота во время гона. Но Матерь Всего Сущего, как я не любила общаться со всеми этими…

Четверо суток и парочка вариантов. Может, мне еще повезет…

Стив:

Я как раз дочитывал очередной раздел второго тома этого их Кодекса, когда в каюту вернулась Юйшайра. Выражение лица у нее было очень расстроенное. И меня, понятное дело, это насторожило. Проблем у капитана корабля, конечно, не мало. Но мне важно было понимать, связано ли это как-то со мной или нет. Да и вообще, может, я мог чем-нибудь помочь, мало ли чего на свете не бывает.

С женщинами прямой путь далеко не всегда самый правильный. Спроси я ее сейчас: «Чем вы так расстроены, госпожа?», в ответ имел все шансы услышать завуалированное: «Не твое дело, мальчик!». Конечно, мое переживание зачтется, но мне то надо не это.

Нормальные женщины расслабляются, когда их ласкаешь и слова всякие нежные говоришь, желательно на ушко. Они тогда становятся откровенней. Но не думаю, что Юйшайра подходит под мое понимание слова «нормальная».

Спровоцировать, чтобы она меня выпорола? — Смазывая и гладя меня после порки, она становилась более доброй и мягкой. Но вот потянет ли ее пооткровенничать? Она и так расстроена, а тут еще я подставлюсь. Даже если будет ясно, что специально — все равно не совсем то, что надо. Задница зря пострадает.

«Я вижу, что вы расстроены»? — ну да, прекрасная фраза для Капитана Очевидность. Не то. «Что вас так расстроило?» — совсем не то. Тикусйо!

«Что я могу сделать, чтобы …» — теплее! Только надо через их фильтр пропустить. Я — мужчина, и сделать ничего не могу, если она мне не позволит. Значит, фраза должна быть как-то… Как-то вот так звучать…