Страница 95 из 104
167:54. Шмитт изумлен, что кратер смог выбросить такое огромное количество камня. «Напоминает молодой ударный кратер, — объявил он, отвергнув вулканическую версию. Пойду на вал, посмотрю, что мы имеем», — и направился между камней с песенкой «На цыпочках через тюльпаны…» На валу он был поражен беспорядком: кругом из толстого слоя реголита хаотично торчали сильно разрушенные глыбы. Геологи в ЦУПе были разочарованы: Ван Серг — «сухая дыра». Хотелось сразу уехать на поиски чего‑нибудь поинтереснее.
«Черт побери!» — оживил обстановку присоединившийся к Шмитту Сернан. Камни шелушились, когда Шмитт чистил их совком. Эта их чрезвычайная хрупкость стала сюрпризом. Астронавты искали твердый образчик основной породы, чтобы установить природу этого странного кратера, но не находили. «Я не уверен, что правильно понимаю, что же здесь происходило», — заключил Шмитт.
Рис. 6.136. Стоянка № 8: взятие образца.
Паркер сообщил: осталось 10 минут. Шмитт откликнулся: «Боб, мы должны выяснить, что здесь за камень!» — ему не хотелось просто соблюдать график. Ван Серг не был вулканическим, но он был специфическим, а их послали сюда для исследований.
Фотографируя следы валуна на Северном массиве, Джин заметил, что его ботинки шаркают о маленькие фрагменты стекла. Наклонившись, он обнаружил фрагмент с толстым стеклянным покрытием и взял его. А Шмитт увидел «коровью лепешку» из нескольких лужиц вязкого стекла, которое затвердело, не разгладившись.
Пора было покидать стоянку, но Сернан и Шмитт заканчивали рыть траншею, и Хьюстон угрюмо не прерывал их. Неожиданно Шмитт вскрыл светлый материал на глубине 15 см. Джек подумал, что если бы они прилунились в этом месте, и это был бы их первый образец, они бы решили, что темная мантия лишь покрывает равнину, но на третий день исследований он уже знал, что это не так. Геологи ЦУПа попросили сделать двойной керн. Но Шмитт сомневался: грунт насыщен камнями, и Сернану будет трудно вбить в него трубу.
«Давай попробуем», — сказал Джин. «Ты даже не собираешься обсуждать эту проблему?» — спросил Шмитт. «Нет», — ответил Сернан. «Надеюсь, ты прав», — согласился Шмитт.
Вначале труба остановилась, но после нескольких мощных ударов поддалась, погрузилась полностью и еще легче вышла. Геологи ЦУПа просили продлить стоянку, но руководивший маршрутом Джерри Гриффин сказал: «Нет». Он знал, что Сернан и Шмитт жаловались на боль в руках; прошедшие 6 часов на поверхности оказались физически трудными. Вчера они много ехали на ровере, сегодня же был быстрый рывок и много работы на крутых склонах (и он оказался прав: вернувшись в LM, Шмитт только помогал упаковывать боксы с камнями: это все, на что были способны его руки).
Готовя ровер к возвращению, Сернан жаловался, что после такой убийственной дороги в машине все забито пылью, и многие вращающиеся детали уже заело. От абразивного действия пыли у Шмитта начали протираться перчатки, а слой резины на ручке геологического молотка стерся до металла. Астронавты выложили на грунт комплект взрывпакетов и в 168:47 тронулись в обратный путь.
Вернувшись к LM в 169:14, они обнаружат, что защелка откидывающегося геологического багажника, которая из‑за набивающейся в нее пыли мучила их полпути, сломалась окончательно, и ровер «сорил» инструментами. После Ван Серга они недосчитались ручек — уд- линителей совков и грабель, но, к счастью, заполненные образцами сумки за борт не выпали.
У LM их ждала официальная церемония. NASA пригласило студентов из 70 стран наблюдать из Хьюстона за лунными вылазками; астронавты стояли перед телекамерой, и Сернан, держа в руке камень, объяснял: «…Его возраст — миллиарды лет… он состоит из многих частиц со всей Луны… фрагменты срослись, чтобы преодолеть космические силы, это тип мирного сосуществования…» Он указал на мемориальную пластину на опоре LM и прочитал: «Здесь человек закончил первый этап исследования Луны… Может, дух мира, с которым мы прибыли сюда, найдет свое отражение в жизни всего человечества…» Сильно волнуясь и запинаясь, он закончил: «…Кто‑нибудь из вас… возвратится… прочитать это и продолжить исследования „Аполлонов"».
После этих слов Шмитт почувствовал, как вспотели ноющие пальцы его рук в жестких перчатках скафандра, щемящая тоска охватила душу, он понял: это закончилось.
170:19. Джин поставил кар в 150 м от LM. Телеглаз ровера, как взгляд старого верного коня, с тоской следил за оставляющим его хозяином.
170:50. После полуторачасовых сборов и подъема материалов вошли в LM. Последняя вылазка продолжалась 7 час 15 мин, проехали 13,5 км, собрали 66 кг лунных пород. Всего миссия «Аполлона-17» собрала 113 кг лунной породы и сделала 2000 снимков.
Через 4 часа наступил последний период отдыха астронавтов на Луне. Шмитт спал 6 часов, Сернан — 5. Джин лежал в скрипящей «консервной банке» и думал не о том, как взлететь с Луны, улететь с лунной орбиты и благополучно пройти сквозь атмосферу Земли, а о том, что трех дней на исследование таких мест, как Тавр — Литтров, ужасно мало.
15 декабря в 188:01 стартовали с Луны. Через 10 с после старта на Земле перестали получать сигналы ВС, необходимые для траек- торных измерений. А через 15 с ступень программно изменила строго вертикальный подъем и начала отклоняться на запад. В это мгновение телевизионная камера ровера, включенная по команде ЦУПа для слежения за подъемом ВС, слишком резко пошла вверх, Солнце почти засветило дисплеи ЦУПа, ВС ярко вспыхнула в его отблесках, и создалось впечатление, будто ее объяло пламя и она медленно падает назад на Луну… К счастью, до инфарктов дело не дошло: в течение 35 секунд камера успела вернуться в нормальное положение, но прием телеметрии ВС и прямая голосовая радиосвязь с Землей (через ретрансляцию CSM) возобновились лишь через 3 мин.
Но волнения на этом не закончились. ВС вышла на начальную орбиту с высотой в периселении 17 км и апоселении 91 км. А расчетная высота апоселения была 88 км; различались и плоскости орбит ВС и CSM. Двигателями ориентации ВС Сернан, как в далеком 1969–м его командир Том Стаффорд («Аполлон-10»), скорректировал орбиту, и вскоре они увидели проблесковые огни CSM.
При первой попытке стыковки Эванс промахнулся: штырь стыкованного узла не попал в приемный конус ВС. При второй попытке штырь попал в конус, но не сработали замки стыковочного кольца. Стыковка получилась лишь с третьего раза, в 190:00 кабина наполнилась долгожданными щелчками сработавших замков, и Сернан почувствовал: он вернулся «домой».
По плану переход астронавтов из ВС в CSM и перенос лунных пород занимает 3 часа. Но болтанка ступени, треск и вибрация перехода — лаза в CSM не утихали: из 12 замков защелкнулись только 10. Эванс спешно очищал пылесосом скафандры Сернана и Шмитта и все доставленные с Луны предметы, астронавты нервничали и торопились, и тут ЦУП вышел на связь: «Мы хотели бы занять минуту вашего времени и прочитать заявление президента США…»
Шмитт был в бешенстве: им надо срочно убираться из ВС, а голос в динамике продолжал: «…Когда „Челленджер" покидает поверхность Луны, мы осознаем не то, что мы оставляем позади, а то, что нас ждет впереди…» Джек почти саркастически хохотал, но динамик прочитал фразу, которая окончательно испортила ему настроение: «…Это, скорее всего, последний раз в этом столетии, когда люди ходили по Луне, но исследование космоса продолжается…»
Рис. 6.137. Нашлемные каски и запыленные скафандры астронавтов, снятые в LM после последнего выхода на Луну.
Это были слова президента, который закрыл «Аполлон». Шмитт не хотел больше слушать, он ненавидел эти слова, ненавидел за недальновидность.
Внутри «Америки» Джин Сернан с наслаждением вылез из грязного скафандра и обтерся влажной мочалкой, смывая пот и пыль. Он гордился «Аполлоном-17»: 75 часов на Луне, 22 из них вне корабля, 30–километровый «автопробег» — и ни одной серьезной проблемы. При подготовке миссии Сернан был против дополнительных двух дней на орбите после возвращения с Луны, но теперь, оказавшись в комфорте CSM, он удобно устроился и впитывал в себя покой лунных пейзажей в иллюминаторе. Когда пришло время улетать, ему уже не хотелось покидать орбиту.