Фрэнсис Дрейк

Губернатором провинции Новая Андалусия по-прежнему был дон Диего Понсе де Леон, резиденция которого находилась в Коро. Как ранее на Маргарите, Хокинс решил действовать дипломатично. Он отправил дону Диего письмо, в котором с величайшим сожалением сообщал: ему, мол, известно, что король запретил своим губернаторам в Америке выдавать лицензии на торговлю с иностранцами, но в силу сложившихся обстоятельств он все же хочет продать колонистам кое-что из товаров и 60 негров-рабов, чтобы было чем выплатить жалованье своим солдатам. В заключение генерал предложил губернатору встретиться тет-а-тет и побеседовать о делах, посулив ему от этой встречи немалую выгоду.

Дон Диего как раз инспектировал восточные районы провинции, поэтому гонец с письмом Хокинса отправился не в Коро, а в недавно основанный город Сантьяго-де-Леон-де-Каракас (современный Каракас). Путь ему предстоял неблизкий, и, пока он был занят поисками губернатора, англичане получили возможность спокойно заниматься своими делами в Борбурате.

Видя, что жители городка не проявляют враждебности, Хокинс 17 апреля подвел корабли ближе к берегу и под покровом ночи начал продавать английские товары и африканских невольников всем желающим. Городские власти смотрели на эти «шалости» сквозь пальцы, так что вскоре сделки стали совершаться не только по ночам, но и в дневное время. Моряки, не участвовавшие в торговле, занимались кренгованием судов, очищали и смолили борта, ремонтировали рангоут и такелаж, а также пополняли запасы воды и провианта, тогда как солдаты обеспечивали круглосуточную охрану гавани и лагеря на берегу.

Поскольку в Борбурате запасов мяса оказалось мало (перед приходом англичан городок был основательно разорен французскими корсарами под командованием Никола Балье), Хокинс решил достать провиант в Валенсии. В указанном городе, по его сведениям, находилась резиденция епископа, и генерал решил втянуть последнего в коммерческие сделки. Он написал епископу письмо, в котором попросил продать ему сотню быков и навестить англичан в Борбурате.

Ответ епископа был любезным. Он не возражал против присутствия иностранцев в гавани и их торговли с местными жителями. В то же время епископ выразил сожаление, что не сможет приехать на встречу с командующим флотилией — как в силу преклонного возраста и многочисленных недугов, так и из боязни скомпрометировать себя в глазах паствы.

Хокинс счел письмо епископа хорошим знаком и отправил ему в подарок двух рабов и 12 серебряных ложек.

В конце апреля королевский счетовод провинции Венесуэла Диего Руис де Вальехо привез наконец ответ губернатора. Последний с сожалением сообщал, что не может разрешить англичанам вести торговлю во владениях короля Филиппа. В то же время он не угрожал и не требовал немедленно покинуть венесуэльские воды. Хокинс сделал вывод, что никто не будет препятствовать ему в его бизнесе.

Некоторые купцы из Валенсии хотели прибыть в Борбурату и торговать с англичанами, но, испугавшись карательных санкций со стороны колониальной администрации, не рискнули это сделать. Когда об этом стало известно Хокинсу, он решил отправить в Валенсию 60 солдат во главе с Робертом Барретом. Отряд, ведомый проводником, вышел из Борбураты засветло, к полудню пересек прибрежную равнину и во второй половине дня достиг покрытых лесом холмов. Ни индейцы, ни испанцы не препятствовали его продвижению. Хортоп, участвовавший в походе, вспоминал:

«Когда мы поднимались на холм, двигаясь в сторону Пласенсии (Валенсии. — В. Г.), мы нашли ужасного ядовитого змея с двумя головами. Его тело было таким же большим, как человеческая рука, и длиною в ярд. Наш мастер Роберт Баррет рассек его пополам своей шпагой; и она стала такой черной, словно ее выкрасили в чернилах.

Здесь водится много тигров (ягуаров. — В. Г.) — ужасных и свирепых бестий, которые с помощью хитрости пожирают и уничтожают много людей».

Приближение вооруженного отряда, безусловно, не осталось не замеченным жителями Валенсии. Неудивительно, что, прибыв в город, англичане нашли его покинутым: убежали все, включая епископа, городских чиновников и купцов. Отыскав дом епископа, Баррет застал в нем лишь одного больного священника. В доме имелись кладовка и подвал, наполненные съестными припасами и бочонками с вином. Подкрепившись, солдаты двинулись в обратный путь и через несколько дней вернулись в Борбурату.

Пока часть моряков занималась очисткой и переоснащением больших судов, Хокинс решил отправить малые суда «Уильям энд Джон», «Грейс оф Год» и «Своллоу» на остров Кюрасао за шкурами и вяленым мясом; одновременно Дрейк с «Джудит» и «Эйнджелом» должен был посетить Коро и Рио-де-ла-Ачу. Хокинс поручил своему «дорогому кузену» вступить в переговоры с местными властями и договориться с ними о торговле.

Дрейк прибыл на рейд Рио-де-ла-Ачи 4 июня и для начала попросил у Мигеля де Кастельяноса разрешение взять пресную воду. Однако дон Мигель, усилив гарнизон форта сотней ополченцев — испанцев, индейцев и негров — и перекрыв подходы к городку баррикадами, прислал Дрейку отрицательный ответ. Английский пинас, направившийся к берегу, был встречен огнем из трех пушек. В ответ корсары тоже пальнули пару раз в сторону дома казначея. Одно из ядер влетело в окно и разбило стол; дон Мигель, к счастью, не пострадал, но, говорят, от неожиданности свалился с кресла на пол.

У англичан один человек был ранен выстрелом из аркебузы. Чтобы не подвергать суда неоправданному риску, Дрейк отвел их подальше от берега.

В течение нескольких дней «Джудит» и «Эйнджел» блокировали вход в гавань. В это время в море была замечена каравелла, направлявшаяся в Рио-де-ла-Ачу с провиантом и депешами от губернатора Санто-Доминго — административного центра острова Эспаньола. Дрейк тут же прыгнул в пинас и отправился на ее перехват. Испанские аркебузиры, находившиеся на берегу, попытались выстрелами отсечь англичан от каравеллы, однако сделать это им не удалось — судно было взято на абордаж. Забрав почту и провиант, Дрейк отпустил пленных моряков на берег с посланием для дона Мигеля: «Если не захотите с нами торговать, то мы, выбившие вам окно, уничтожим все дотла».

Вечером 9 июня, когда в Рио-де-ла-Ачу пришли корабли Хокинса, последний попытался действовать более дипломатично и убедить несговорчивого Кастельяноса разрешить ему продать местным плантаторам шесть десятков негров. Увы, озлобленный пиратскими действиями Дрейка, казначей не пожелал вступить в сделку с генералом флотилии и даже запретил ему набрать в бочки пресную воду. «Если вы попытаетесь высадиться, — с вызовом добавил он, — то встретите с нашей стороны должный отпор».

Англичане приняли вызов. На следующий день в двух милях к востоку от города на сушу высадился отряд в составе двухсот солдат. Приблизившись к городку, они наткнулись на бруствер, над которым развевался флаг Кастилии. На переговоры с казначеем был отправлен испанский пилот, присоединившийся к экспедиции в Борбурате. Но Кастельянос вновь отверг предложение решить вопрос полюбовно. Тогда Хокинс, желая свести свои потери к минимуму, решил уничтожить бруствер с помощью корабельной артиллерии. После нескольких залпов укрепление было частично разрушено и десантный отряд бросился в атаку. Испанский гарнизон встретил его залпом из аркебуз, но потом дрогнул и спешно отступил к окружавшему селение палисаду. Вместе с пехотинцами дали деру и два десятка всадников во главе с казначеем.

Когда стало ясно, что битва проиграна, все население Рио-де-ла-Ачи в панике бежало в окрестные леса. Преследуя противника, английские солдаты захватили в плен одного испанца, которого генерал флотилии отпустил через три дня. В ходе описанной операции, по данным Хокинса, погибли двое англичан, несколько человек получили ранения. Кастельянос в своем отчете королю утверждал, что его солдаты уложили 30 корсаров.

Овладев Рио-де-ла-Ачей, заморские гости выставили охрану и дождались прибытия парламентера. Посланник казначея передал Хокинсу письмо, в котором дон Мигель по-прежнему отказывался дать англичанам разрешение на торговлю. Генерал не сдавался. Через борбуратского пилота он передал Кастельяносу очередную просьбу о выдаче ему лицензии на право сбыта рабов и товаров из Европы. На этот раз свою просьбу он подкрепил угрозой сжечь поселение в случае отрицательного ответа.