Фрэнсис Дрейк

В ночь на 10 июня налетел ветер с вест-зюйд-веста, разбросавший испанские суда вдоль побережья; 11 июня ветер начал дуть с зюйд-веста. Через три дня показался мыс Финистерре, возле которого около сорока кораблей армады дрейфовали еще четыре дня, после чего герцог приказал им войти в гавань Ла-Коруньи. Но укрыться в порту удалось лишь части кораблей — остальные, угодив в очередной шторм, были унесены в открытое море. 23 июня налетела еще более жестокая буря. Многие парусники вынуждены были укрыться в гаванях северного побережья. Испанцы опасались, как бы английские корсары не пронюхали о несчастье, приключившемся с армадой, и не начали охотиться за отбившимися от основных сил судами.

27 июня герцог провел в каюте своего флагмана военный совет. На нем присутствовали Хуан Мартинес де Рекальде, командующий сухопутными частями Франсиско де Бобадилья, командиры эскадр Педро и Диего Флорес де Вальдес, Мигель де Окендо и Мартин де Бертендона, командующий галеасами Уго де Монкада, главный инспектор флота Хорхе Манрике и два капитана — Хуан де Веласко и Гаспар де Эрмосилья. Обсуждался вопрос о повреждениях на судах, нехватке провизии и целесообразности дальнейшего осуществления экспедиции. Когда об этом узнал Филипп II, он отправил адмиралу строгий приказ собрать рассеявшиеся суда, спешно отремонтировать их, пополнить поредевшие команды и запасы провизии и продолжить исполнение задуманного предприятия.

На судах английского флота дела тоже обстояли не блестяще. Катастрофически не хватало провианта; сотни матросов и солдат заболели и были списаны на берег; сменившие их новички не имели надлежащего опыта. К счастью, часть продовольственных припасов удалось раздобыть в соседних графствах, и, когда 19 июня подул благоприятный ветер, лорд-адмирал велел ставить паруса. Корабли двинулись к выходу из гавани, но тут, как назло, налетел штормовой ветер с юга, и 21 июня флот вынужден был вернуться назад.

Тем временем испанские хульки и иные суда, отбившиеся от армады, продолжали двигаться к островам Силли в составе двух эскадр. Их было примерно полтора десятка. 17 июня они прибыли на рандеву и почти неделю ожидали подхода основных сил. Здесь их заметили английские пинасы, высланные на разведку. Очевидно, если бы Хоуард имел возможность немедленно вывести свой флот в море, он без труда захватил бы упомянутые испанские суда. Однако время было упущено. Пакетбот, отправленный к островам Силли из Ла-Коруньи, доставил Хуану Гомесу де Медине приказ герцога немедленно вернуться к родным берегам. В открытом море испанцы перехватили две барки, направлявшиеся из Дублина в Бискайский залив с грузом пшеницы, кож и угля. Одну барку они потопили, а другую забрали с собой. Пленные моряки и два ирландских священника сообщили на допросе, что на английском побережье серьезно подготовились к обороне и что Дрейк, по слухам, имел 180 кораблей, разделенных на три эскадры: одна базировалась в Плимуте, а две находились к востоку от Дувра.

Между тем в Плимут пришли давно ожидаемые транспорты с провиантом, и моряки принялись перетаскивать бочки, ящики и мешки на корабли флота. Хоуард запланировал выход в море на понедельник 24 июня, но в воскресенье вечером, сидя в каюте «Арка», лорд-адмирал написал Уолсингему, что готов сняться с якоря в ближайшие три часа. Ветер дул с норд-оста, и лорд-адмирал хотел воспользоваться им, несмотря на то, что погрузка провизии на суда еще не была закончена.

В открытом море погода снова проявила свой изменчивый нрав. Ветер вдруг подул с юго-юго-запада, не позволив флоту идти в сторону островов Силли. Дрейк попытался лавировать, повернув с десятью кораблями к побережью Франции. Увы, все эти перемещения оказались напрасными — испанские суда уже успели уйти восвояси.

Хоуард решил оставить флот на прежних позициях, разделив его на три дивизиона. Ядро флота расположилось на входе в Ла-Манш в его средней части; эскадра Дрейка в составе двадцати кораблей и четырех или пяти пинасов крейсировала на левом фланге, напротив французского острова Уэсан; Хокинс с такими же силами стал на правом фланге, в районе островов Силли. Подобная диспозиция, уместная при действиях на суше, а на море — при использовании галерных флотов, в данном случае была ошибочной, поскольку при встрече с армадой лишала англичан возможности использовать попутный ветер и маневрировать. Дрейк по-прежнему придерживался идеи нанесения удара по противнику у его собственных берегов, но Хоуард на этот раз проигнорировал его мнение.

Время, как всегда, расставило все на свои места. День проходил за днем, а армада не появлялась. На английских кораблях вновь стала ощущаться нехватка воды и продуктов, с новой силой распространились болезни, повысилась смертность. Дрейк вынужден был прибегнуть к действиям, за которые ранее, во время прошлогодней кадисской экспедиции, строго осуждал вице-адмирала Бороу, а именно: выразил лорд-адмиралу протест, изложив свои аргументы в письменном виде. Хоуард не мог оставить «выпад» Дрейка без ответа и на следующий день, 7 июля, собрал весь флот у острова Уэсан. Возобновились жаркие дискуссии о том, стоит ли оставаться на входе в Ла-Манш или двинуться со всеми силами к берегам Испании. Часть капитанов готова была поддержать план Дрейка, другие уверяли, что им необходимо вернуться в Плимут для пополнения запасов провизии.

В тот же день подул ветер с севера, дававший англичанам возможность пересечь Бискайский залив и нагрянуть в испанские воды. Снова был созван военный совет, заседавший до восьми часов вечера. В конце концов победила точка зрения Дрейка, и кораблям был дан сигнал сниматься с якоря.

В то время как английский флот шел на юг, испанская армада была готова покинуть Ла-Корунью и идти к берегам Англии. Ее выход в море задерживал лишь противный северный ветер. Армада уже не выглядела столь грозно, как при выходе из Лиссабона, хотя в ее составе было 137 судов. Уменьшилась численность команд, ухудшилось их качество. Ночью 7 июля и днем 8-го Медина-Сидония вынужден был списать на берег сотни больных, а также новобранцев из Галисии, не желая держать в составе экспедиции «дармоедов». В итоге численность солдат сократилась до 17 017 человек, а матросов — до 7050 человек.

10 июля герцог вновь собрал на борту «Сан-Мартина» военный совет, на котором присутствовали командиры всех эскадр, де Лейва и секретарь Андрес де Альба. Обсуждалась возможность выхода в море. В тот же день примерно в 60 милях от берегов Испании появился флот Хоуарда. Однако северный ветер неожиданно стих, а затем, сменив направление, резко подул с юго-запада. Поскольку на многих английских судах провизия была на исходе и они не могли оставаться у вражеского побережья в ожидании перемены ветра, лорд-адмирал принял решение повернуть назад.

12 июля флот Хоуарда вернулся в Плимут, где на корабли стали грузить свежий провиант. В это время в Лондоне узнали, что штормы изрядно потрепали испанскую армаду, и некоторые министры склонны были полагать, что ее выход в море отложат до следующего года. Елизавета тут же написала Хоуарду, чтобы он рассчитал команды трех королевских кораблей, на что лорд-адмирал ответил вежливым отказом.

Очевидно, предвидя появление подобного рода настроений в кабинетах власти, Дрейк перед возвращением флота в Плимут оставил позади четыре пинаса, которым было поручено продолжать разведку у испанских берегов. Кроме того, для пущей безопасности у входа в Ла-Манш была оставлена эскадра Феннера. Перехватив несколько судов, направлявшихся от берегов Пиренейского полуострова, англичане узнали, что корабли армады спешно ремонтируются и пополняют запасы провизии, из чего нетрудно было догадаться — вскоре они снова выйдут в море. Разведка также донесла, что испанский «серебряный флот» возвращается на родину без серьезной охраны. Таким образом, появилась прекрасная возможность перехватить его и, говоря словами Феннера, «сбить с испанцев спесь».

Хоуард и члены военного совета решили отправить на охоту за галеонами с сокровищами эскадру из тридцати кораблей, а остальные силы использовать для блокады Ла-Коруньи и уничтожения армады. 17 июля лорд-адмирал писал Уолсингему: «Сэр, я всё делаю настолько быстро, насколько это возможно; я и вся моя команда, прибывшая из Лондона, не остановимся ни перед чем. Сэр Фрэнсис Дрейк и некоторые из наших кораблей почти готовы, остальные будут снаряжены в течение трех-четырех дней».