Фрэнсис Дрейк

Отбытие было назначено на 3 февраля. Это был вторник первой недели Великого поста. Учитывая, что к тому времени от эпидемии умерли 28 человек, часть людей все еще страдала от болезни, а часть была оставлена под командованием Эллиса Хиксома охранять базу, корабли и пленных, Дрейк смог взять с собой лишь 18 матросов и два десятка марунов во главе с их предводителем Педро. Уходя, он велел Хиксому ни в коем случае не доверять никаким сообщениям, которые могли быть переданы ему в устной форме.

— Верьте только тем известиям, которые будут написаны мной собственноручно, — подчеркнул он.

Помощь, которую оказывали англичанам маруны, оказалась поистине неоценимой. Негры были не только прекрасными разведчиками и проводниками, но и выносливыми носильщиками — они несли на своих плечах всю провизию и часть боевого снаряжения. Кроме того, они собирали съедобные плоды и ягоды, а также охотились в лесах, снабжая отряд свежим мясом. По свидетельству очевидца, маруны имели в своем распоряжении стрелы трех видов: самые большие предназначались для охоты на крупных животных — буйволов и диких кабанов; другие были рассчитаны на животных средних размеров, а самые легкие — для охоты на птиц.

«Каждый день мы начинали движение на рассвете, — сообщает Николс. — Мы шли до десяти часов, затем отдыхали (часто возле какой-нибудь речки) до полудня, потом шли до четырех часов, а затем на берегу какой-нибудь реки останавливались на отдых в тех домах, которые находили уже заранее приготовленными ими (то есть марунами. — В. Г.) для нас… или же они ежедневно очень быстро строили их для нас».

На третий день пути, 6 февраля, отряд прибыл в поселок марунов, расположенный на возвышенном берегу живописной реки. Селение, насчитывавшее полсотни домов, было окружено рвом шириной восемь футов и обнесено стеной высотой до десяти футов. Через него с востока на запад тянулась длинная и широкая улица, пересекавшаяся двумя менее длинными и менее широкими улицами. Вокруг поселка постоянно дежурили часовые, зорко следившие за тем, чтобы испанцы не совершили на него неожиданное нападение. Местные жители показались англичанам людьми культурными, опрятными и чистоплотными. Они часто купались в реке и переодевались в чистую одежду. Негритянки носили платья, сшитые по испанской моде.

Переночевав и подкрепившись в гостеприимном поселке, Дрейк и его спутники в полдень были готовы продолжить путь к Панаме. Вперед выслали четырех разведчиков, которые лучше всех ориентировались в лесу. Двигаясь впереди на расстоянии мили от основного отряда, разведчики постоянно обламывали ветки деревьев и кустарника, указывая остальным направление. Следом за разведчиками шел авангард из двенадцати марунов. За ним следовали англичане, а замыкал походную колонну арьергард, также насчитывавший 12 марунов.

11 февраля в десять часов утра отряд поднялся на вершину горы, на которой стояло огромное дерево. Ветви его были срезаны таким образом, что по оставшимся сучкам можно было легко взобраться на самый верх. Там, наверху, находилась смотровая площадка, способная вместить десяток людей. Педро, взяв Дрейка за руку, пригласил его следовать за ним. Он дал понять, что с верхушки дерева тот сможет увидеть сразу два океана — Великое Южное море, как тогда называли Тихий океан, и Атлантику.

Когда капитан вслед за предводителем марунов поднялся на смотровую площадку и посмотрел на юг, в глазах его застыл неописуемый восторг. Он стал первым из англичан, кому посчастливилось увидеть Тихий океан! Участник похода писал, что Дрейк «попросил всемогущего Господа явить свою милость, чтобы продлить ему жизнь и позволить однажды проплыть по этому морю на английском корабле».

Вслед за капитаном остальные англичане тоже взобрались на дерево, и Дрейк, обратившись к Джону Оксенхэму, повторил то, о чем недавно просил Бога.

— Сэр, — с жаром воскликнул Оксенхэм, — если вы не вышвырнете меня из своей команды, я, с Божьей помощью, хотел бы последовать за вами!

После этого все спустились вниз и снова двинулись через лес в сторону тихоокеанского побережья. 13 февраля отряд вышел на широкую равнину, заросшую высокой сочной травой. За ней тянулась череда холмов. Поднимаясь на них, англичане в течение дня несколько раз видели высокие здания и колокольни Панамы. 14 февраля они увидели синюю гладь моря и корабли, стоявшие на рейде. До города оставался день пути, но тут маруны сообщили Дрейку, что их могут обнаружить охотники и птицеловы, которые в погожие дни любят отправляться из Панамы на охоту. Чтобы не дать себя обнаружить, отряд свернул с дороги к роще, находившейся в одной лиге от города.

Один из марунов, ранее служивший какому-то испанскому сеньору в Панаме и хорошо знавший город, на закате дня был отправлен туда разузнать, когда сокровища из Королевского казначейства погрузят на мулов и когда караван мулов тронется в путь.

Англичанам было известно, что из Панамы караван обычно выходил ночью под охраной солдат и двигался через саванну в сторону селения Вента-де-Крусес, расположенного примерно в шести лигах от города. От Вента-де-Крусес до Номбре-де-Дьос испанцы передвигались только в дневное время, поскольку густые леса обеспечивали им даже в самые жаркие дни необходимую прохладу.

Разведчик-марун успешно выполнил данное ему поручение. Вернувшись в рощу, он рассказал, что встретил в городе своих старых друзей, которые поделились с ним последними новостями. Согласно их информации, караван готов двинуться в сторону Номбре-де-Дьос уже этой ночью, причем вести его взялся сам казначей Лимы. Вместе с казначеем в дорогу собралось все его семейство, включая красавицу-дочь. Под его непосредственным надзором находились 14 мулов, из которых восемь были нагружены золотом, один — драгоценными камнями, а прочие — домашней утварью. Кроме того, испанцы собрали два каравана, в каждом из которых насчитывалось по 50 мулов; их нагрузили продовольствием и небольшим количеством серебра.

Получив эти известия, Дрейк решил переместить свой отряд поближе к Вента-де-Крусес и устроить засаду в двух лигах от селения. Спустя короткое время двое марунов, высланные вперед, наткнулись на спящего испанского солдата и, связав его, привели к Дрейку. Пленник подтвердил все то, о чем рассказал англичанам вернувшийся из Панамы разведчик, а заодно снабдил их дополнительной информацией. Взамен солдат скромно попросил Дрейка не отдавать его на растерзание марунам, готовым убить любого испанца, и в случае успеха предприятия подарить ему немного золота «на прожиток».

Настала пора браться за «настоящую» работу. Капитан разделил свои силы на две группы захвата: первая, которая насчитывала восемь англичан и 15 марунов и которую возглавил он сам, залегла в густой траве с одной стороны дороги (примерно в пятидесяти шагах от нее); вторая, возглавляемая Оксенхэмом и командиром марунов Педро, затаилась примерно на такой же дистанции по другую сторону дороги. При этом обе группы расположились таким образом, чтобы первая могла атаковать голову каравана, а вторая — его тыл. Подобная тактика давала гарантию того, что в случае стрельбы нападающим не грозила опасность попасть под пули и стрелы своих товарищей. Кроме того, чтобы лучше ориентироваться в темноте, англичане и маруны надели белые рубашки.

Примерно через час тишину тропической ночи нарушил мелодичный звон колокольчиков, болтавшихся на шеях мулов. Этот звон доносился как со стороны Панамы, так и со стороны Вента-де-Крусес, что свидетельствовало о приближении с противоположных сторон сразу двух караванов. Первым к месту засады приблизился караван из Вента-де-Крусес. Допрошенный ранее испанский солдат сообщил Дрейку, что указанный караван никогда не перевозил ценных товаров, поэтому нападать на него не было смысла. Но тут случилось непредвиденное. Один из матросов, Роберт Пайк, перед началом операции выпил для храбрости бутылку неразбавленного бренди, и алкоголь, ударивший ему в голову, подвигнул его на необдуманные действия. Услышав топот копыт, Пайк вдруг встал в полный рост, собираясь выяснить, кто это едет. Марун, находившийся рядом с ним, тут же бросился на него, свалил с ног и прикрыл сверху своим телом. Однако испанский офицер, гарцевавший на лошади впереди каравана, все же успел заметить мелькнувшую у обочины дороги фигуру в белой рубашке. Заподозрив неладное, он галопом помчался навстречу панамскому каравану.