Его голубая звезда

Но вот волшебная музыка кончилась, и он снова увидел девочку с золотыми глазами. Она улыбнулась и, показав на себя, звонко произнесла на птичьем языке: «Тиу-Тау». Так звали ее. Он сказал, как его зовут, она услышала и повторила. Только на ее языке это прозвучало очень смешно…

Жизнь на Земле утратила для него весь смысл. Днем, если он не спал, с тоской смотрел на небо, дожидаясь: когда же на нем ярко загорятся бледные сейчас звезды? А если дождевые облака плотно укутывали небо, он не находил себе места. Тоска сжимала сердце, он слонялся по дому, взбирался по козьим тропам на крутую гору, садился на валун и скатывал вниз камешки, наблюдая, как они мячиками прыгают, увлекая за собой другие. Потом смотрел на пасмурное небо, и ему хотелось стать великаном и руками разорвать облачный покров и обнажить небо. Так продолжалось два года. За это время он научился птичьему языку инопланетян, а девочка с золотыми глазами — земному. Она показывала ему в своей книжке картинки, повторяющие все, что происходило на ее планете, и произносила слова, которые он быстро запоминал. Его языку она научилась еще быстрее. Он сказал, что любит ее и больше не может жить без нее. Он чувствует, что с ним что-то происходит: он худеет, тоскует, избегает людей, ему хочется броситься вниз, в долину, головой с крутой горы… Ее золотые глаза стали грустными, она долго молчала, а живые цветы ласкались к ней, подставляя свои разноцветные головки под ее маленькие руки.

— Я не хочу жить, — сказал он. И это была правда.

— Иди к нам, — позвала она.

— Но как? — воскликнул он, и надежда голубым огнем заплескалась в его больших глазах.

— Ты очень хочешь к нам? — спросила она.

— Я тебя люблю! — воскликнул он. — Скажи: что нужно сделать, чтобы быть рядом с тобой?

— Умереть, — сказала она. И голос у нее дрогнул.

— Умереть? — растерянно переспросил он.

— Тебе страшно? — Она испытующе смотрела на него золотыми глазами.

— Я готов умереть… ради тебя, — вымолвил он и почувствовал, как ему стало легко, будто сбросил с плеч гору.

— Ты умрешь на Земле, а у нас ты снова возродишься, — сказала она. — И тогда мы будем рядом…

— Говори: что нужно делать? — Он смотрел на нее с улыбкой, глаза его пылали. Ему было совсем не страшно.

И тогда она рассказала, что будет очень трудно его транспортировать (она употребила другое слово, ему непонятное) на их планету, но это возможно.

У них цивилизация гораздо выше земной. Их ученые могут делать такое, о чем на красной планете — так они называют Землю — и не подозревают. Ее отец — крупный ученый, он ей поможет, да и она сама многое может…

— А ты все-таки подумай, — сказала она. — Хорошенько подумай! И если твоя любовь сильнее смерти, то…

— Когда я тебя снова увижу?

— Скоро, — ответила она. — И тогда ты мне скажешь, готов ли ты к самому великому испытанию в твоей земной жизни.

И вот при следующей встрече он снова повторил, что готов умереть ради того, чтобы быть рядом с нею. Она засмеялась и захлопала в ладоши, а потом показала вот этот самый розовый камень. Старик, наверное, видел, как позапрошлой ночью где-то поблизости упала на гору звезда. Так вот, это был метеорит с далекой голубой звезды. Тиу-Тау сказала, что ему необходимо… превратиться в невидимую материю… Как бы это понятнее? Ну, в общем, пусть старик не пугается, если он скоро превратится в ничто. Не останется даже одежды — она распадется на атомы. Останется невидимый сгусток энергии. Этой энергии не страшен космос, для нее нет никаких преград. Она распространяется по Вселенной с неслыханной скоростью, по сравнению с которой скорость света кажется застывшей на месте… Это все сложно объяснить, никто из людей про такую энергию и не слышал… Его тело исчезнет, но он не умрет. Это очень тяжело — материализоваться в энергию. Тиу-Тау предупреждала. Но он готов ко всему и ничего не боится. Сегодня к рассвету этот мучительный процесс закончится. Юноша поднял вверх руки, показал старику, и тот отпрянул: бледные руки юноши просвечивались, как на рентгене. Присмотревшись к нему, пастух увидел, что все тело юноши просвечивает. А розовый камень, будто вбирая в себя человека, пульсировал, все ярче полыхал неземным голубым огнем.

Старик увидел серый прозрачный мозг юноши, слабые огненные вспышки, пульсирующую в нем голубую кровь… Старику стало страшно, и он, вскочив на ноги, хотел убежать, но юноша слабым голосом попросил:

— Не зови сюда, старик, никого, ты меня погубишь. Этого больше никто не должен видеть… Никто! И ты забудь, что видел, забудь… Осталось совсем немного. Я уже совсем легкий, невесомый. Меня влечет туда, к звездам… Никого не зови, слышишь, старик!..

Испуганный пастух, озираясь и осеняя себя крестным знамением, постепенно спустился с горы и, забыв про коз, побежал в поселок. И хотя ему хотелось первому встречному поведать о том, что он увидел и услышал, решил сначала зайти домой и посоветоваться со старухой. Да и ночь еще не кончилась, хотя на востоке блистали зарницы. Выслушав его, женщина оделась и вместе с ним отправилась на гору: ей самой захотелось взглянуть на такое чудо. Крестясь и шепча молитвы, они приблизились к тому месту и ничего не увидели: ни юноши, ни розового камня.

Лишь на валуне заметна была небольшая вмятина да вокруг глыбы трава съежилась и почернела.

— Никому не рассказывай об этом, — посоветовала жена. — Все одно не поверят. По правде говоря, и я тебе, старый, не верю, — может, все это померещилось? А люди, сам знаешь, разные бывают… Еще, чего доброго, скажут, что ты убил парня…

Старик, задрав седую голову, долго смотрел на бледнеющее небо. Занимался рассвет.

— Где это самое созвездие… как его… Веги? — спросил он.

Мельком взглянув на небо, старуха сказала:

— Бог его знает… На небе звезд не счесть. Иди, коз собирай. Разбрелись, теперь не найдешь.

Старик нагнулся, поднял с земли длинный прут, и они молча спустились с горы, на зеленом склоне которой паслись белые козы.