Страница 66 из 67
— Эй, друг, твоя пуговичка подцепила тряпку, а пушка на самом краю. Ты бы лучше…
Предупреждение, как водится, вызвало прямо противоположный эффект. Оно привело к тому, на предотвращение чего направлялось. Харкнесс немедленно дернул руку, чтобы посмотреть на все собственными глазами, пистолет соскользнул с края комода и устремился к полу.
Харкнесс непроизвольно дернулся за падающим предметом, попытался перехватить его на лету, в чем и преуспел. Быстро соображал этот человек, да и координацией движений обладал отличной. Однако на этот раз ему не повезло. Он схватил оружие в неверном месте и в неудачном положении.
Вспышка в его ладони сопровождалась грохотом, после которого все замерло. Не двигался также сам Харкнесс. Роджерс, не мигая, смотрел на него. Блейк перестал, наконец, перемешивать карты. Роджерс хотя бы видел, что произошло. Для Блейка это оказалось полной неожиданностью, он повернул голову уже после выстрела.
Харкнесс, наконец, зашевелился. Он согнулся, достал головой до пола и снова замер, изобразив собою нечто похожее на ворота для крикета. Затем продолжил движение, пока не растянулся на полу, как будто расположившись на отдых.
Роджерс рванулся к упавшему, перевернул его.
— Помоги перенести на кровать. Его задело… — Он замолчал и выпрямился.
Блейк все еще сжимал в руке колоду.
— Нет, не надо. Готов. Мгновенная смерть… Чего только на свете не случается… — Взгляд Роджерса упал на пистолет. — И чего ты свою пушку получше не припрятал… — Он поднял револьвер и протянул его Блейку. Рукояткой вперед.
Тот автоматически принял оружие и сразу опомнился.
— Хорошенькое дельце! — Блейк подбежал к двери, прислушался. Осторожно открыл, выглянул в коридор. Двери толстые, стены капитальные. Выстрела, возможно, никто не слышал. Блейк вернулся к столу. Лоб его взмок, он схватил платок и вытер лицо.
— Повезло хоть, что ты тут оказался. Не то доказывай потом, что не я его хлопнул.
Роджерс всматривался в лежащую фигуру. Его тоже занимали некоторые соображения.
Блейк подошел и тронул Роджерса за рукав.
— Слышь, Родж, может, ты заявишь… Все-таки ты бывший коп, тебе веры больше…
— Да, конечно. Все улажу. Давай пушку.
Он взял пистолет сложенным носовым платком за ствол. Блейк с готовностью разжал руку, снова стер пот с лица. Он постепенно успокаивался.
Роджерс позвонил.
— Соедините с лейтенантом Колтоном. — Он прижал трубку плечом, вытащил бумажник, извлек из него все бумажные деньги и с какой-то известной одному ему целью швырнул на стол.
— Ох, повезло же мне, что ты тут оказался, — продолжал переживать Блейк. — Ловко это я придумал, тебя пригласить…
Роджерс слегка расправил плечи. Три долгих года…
— Эрик Роджерс докладывает, лейтенант. Вернулся из продолжительного отпуска за свой счет. Я в семьсот десятом номере отеля «Ланкастер». На моих глазах только что произошло убийство. Донни Блейк застрелил человека по имени Вильям Харкнесс… Да, своими глазами видел. Какие указания, лейтенант?.. Отлично, держу его до вашего прибытия.
Он повесил трубку.
Блейк побелел. Его охватил ужас.
— Роджерс, я его не трогал! Я даже не видел, спиной сидел! Роджерс, ты же знаешь…
Роджерс направил на Блейка ствол его собственного пистолета. Осторожно держал, обернув рукоятку платком.
— Конечно, знаю. И ты знаешь. И я это признаю. Здесь, при тебе, в последний раз. Но больше никто на свете от меня этого не услышит. Три года, семь месяцев и восемнадцать дней я ждал сегодняшнего момента. Когда-то ты нашел лазейку. Теперь лазейку нашел я. Ты достиг своей цели, вылез из петли. И я достиг своей цели, загнал тебя обратно. Сейчас тебя арестуют за убийство. Тебя осудят и посадят на электрический стул, если есть еще закон в этом штате. Процесс по делу об убийстве мистера Харкнесса. Лишь его имя прозвучит в зале суда. А на самом деле тебя арестуют, осудят и казнят за убийство человека, имя которого ни разу не упомянут в ходе процесса, за убийство сержанта О'Нейла. Тебя нельзя привлечь к ответу за убийство, которое ты совершил. Но ты ответишь за убийство, к которому не причастен.
Послесловие составителя
Как и джаз, образ крутого частного детектива — американское изобретение.
Впервые этот персонаж появился на страницах бульварной прессы в начале 20-го века и сразу стал неотъемлемой частью жанра, который по-английски называется Pulp fiction. В настоящее время словом pulp частенько называют наскоро сляпанную, низкосортную литературную поделку, но изначально термин pulp fiction имел совершенно другое значение. Pulp — сокращение от слова pulpwood, означающего «дешевая бумага». На такой бумаге печатались литературные журналы, издававшиеся после Первой мировой войны. Эти журналы были напичканы бульварными романами, вестернами и приключенческими историями для читателей, желающих отдохнуть за книгой и хоть на время отвлечься от тяжелой действительности.
В первой половине 20-го века, когда «бульварное чтиво» было на пике популярности, сотни литературных журналов предлагали читателю самые разнообразные по стилю и содержанию повести, новеллы и рассказы. Существовали специализированные журналы, печатавшие, к примеру, приключенческие истории о происшествиях на железной дороге, в авиации или в джунглях. Жанровые особенности бульварных романов поражали разнообразием — от любовных историй до вестернов, научной фантастики и ужастиков; короче говоря, в ход шло все, что, по мнению издателей, могло привлечь читательский интерес. На страницах этих изданий впервые появились супергерои «нового поколения» — борцы со злом, защитники угнетенных: Мистер Тень, Человек-Паук, Док Савидж, Детектив-фантом… Обязательными атрибутами этих персонажей были плащ с капюшоном, маска, закрывавшая лицо, стальные кулаки и статус героя-одиночки.
Бульварная литература оказалась на редкость долговечной, она приносила хорошие прибыли издателям и распространялась огромными тиражами. Среди прочих бульварных издании безоговорочным чемпионом по тиражам и популярности стал журнал «Черная маска». Большинство рассказов, вошедших в настоящий сборник, впервые было напечатано именно в этом журнале.
Даже если бы его издатели ограничились только публикацией первого рассказа Кэрролла Джона Дэйли, этого бы уже хватило для того, чтобы «Черная маска» обрела бессмертие.
Пятнадцатого мая 1923 года в рассказе «Терри и три ружья» читатель познакомился с сыщиком Рэйсом Уильямсом, прототипом «крутого частного детектива» и первым серийным персонажем в истории криминального чтива.
В действительности Дэйли был всего лишь простым писакой, не претендовавшим на изысканность, талант или творческие муки, но именно с его легкой руки возникли и оформились те жанровые особенности, которые впоследствии были подхвачены и развиты в произведениях признанных «отцов» криминального жанра: Роберта Б. Паркера, Джо Горза, Джеймса Крамли, Билла Пронзини, Майкла Коннелли и Джеймса Ли Берка.
Чуть позже в том же году Дэшил Хэммет написал свою первую книгу про детектива-оперативника из агентства «Континентал» («Континентал Оп»), изданную все в той же «Черной маске», и с той поры будущее жанра было определено, поскольку и издатели, и читающая публика быстро распознали в рассказах Хэммета серьезную литературу, замаскированную под массовую. Все заметные писатели времени расцвета криминального чтива работали для «Черной маски», включая Пола Кейна, Гораса МакКоя, Фредерика Небеля, Рауля Уитфилда, Эрла Стэнли Гарднера, Чарльза Г. Бута, Роджера Тори, Норберта Дэвиса, Джорджа Хармона Коукса и, конечно, величайшего из всех — Рэймонда Чандлера.
Это был период между двух мировых войн, когда дешевое книгоиздание процветало, пестрые, кричащие обложки приманивали читателей, а низкие цены гарантировали возможность развлечься тем, кто не мог позволить себе других удовольствий. В Америке тянулся период Великой депрессии, и далеко не каждый мог раскошелиться на более дорогие книги. Существует распространенное мнение, что наступление эпохи телевидения послужило причиной угасания жанра криминального чтива, но это не так. Причина, вероятнее всего, в том, что после Второй мировой войны на книжном рынке появились и обрели неслыханную популярность книги в бумажных обложках, прежде практически неизвестные.