Проклятый город

— Мне нужен адвокат, — просвиристел он.

Хелен повернулась к посетителю, кинув через плечо Кену:

— Хорошо, мистер Корнинг, я приняла этот аванс.

Следующая фраза относилась к посетителю:

— Вам придется немного подождать. Мистер Корнинг заканчивает составление важного документа. Одна-две минуты, не более, — чарующе улыбнулась она.

Пневматическая подушка закрыла дверь. Кен рухнул в кресло на колесиках и проверил узел галстука. В приемной бешено стучала пишущая машинка. Прошло три минуты — машинка выплюнула лист. Вошла Хелен Вейл и положила перед Кеном «важный документ».

— На подпись.

Дверь закрылась, Кен пробежал глазами содержание «документа». Сверху донизу его покрывали строчки, многократно повторяющие единственную фразу: «Пришло время всем людям доброй воли объединиться в поддержку нашей партии».

— Как его зовут?

— Сэм Паркс. Психует. Уголовное дело. Дольше держать не стоит, очень нервничает. За последнюю минуту дважды взглянул на часы.

Кен улыбнулся ей:

— О'кей. Спасибо. Давай его сюда.

Хелен открыла дверь, мило улыбнулась клиенту:

— Прошу вас, мистер Паркс.

Через проем открытой двери Кен увидел, как толстяк освободился от объятий кресла и, колыхаясь, направился к двери кабинета. Хелен посторонилась, пропуская его. Кен деловито подписал поданный ему партийный призыв. В очередной раз щелкнул дверной фиксатор, и мистер Корнинг поднял голову.

— Мистер Паркс?

Толстяк хрюкнул, пыхтя, подошел к столу и опустился в кресло, придвинутое как можно ближе к столу, что создавало впечатление доверительности. Посетитель, однако, попытался придвинуть кресло еще ближе. Не преуспев в этом начинании, он пригнулся к столешнице, коснувшись ее одним из своих подбородков, и с присвистом прошептал:

— Мою жену… арестовали!

Кен отложил ручку.

— По обвинению…

Толстый заерзал, запыхтел.

— У нас… заведение. Ресторанчик. Они ворвались без ордера… Разве могут они врываться без ордера?

Кен улыбнулся.

— Но ведь ворвались?

— Да.

— Вот видите. Значит, могут. Не должны, не имеют права, но могут. И что было дальше?

— Вот-вот, дальше. Они заявили, что у нас спиртное.

Кен заинтересовался.

— Нашли?

— Ой, стоит ли об этом говорить… пустяки.

— Сколько?

— Галлонов десять… ну, пятнадцать.

— Задержали вас обоих?

Толстяк замигал и облизнул губы.

— Нет, только ее. Меня не взяли.

— Как вам удалось?

Он снова заерзал, жир заколыхался.

— Мы их перехитрили. У нас как раз сидел клиент, сообразительный парень, он сразу их засек и смылся через черный ход. Я подсел за его столик и притворился клиентом. Жена смекнула и попросила этих… мол, надо получить с меня. Они разрешили. Я заплатил полдоллара за еду и дал десять центов чаевых. Они меня выперли, забрали бухло и жену. Жена сказала, что она одна хозяйка.

Кен Корнинг стал перекатывать карандаш по столу.

— Аванс — сто пятьдесят долларов, — сказал он после недолгой паузы. — И я посмотрю, что можно сделать.

Толстяк покосился на свой нос и снова уставился на Кена.

— А вы… с ними…

— Ни с кем. Я здесь новичок.

Толстяк распахнул пиджак, выставив на обозрение мятую жилетку и промокшую от пота рубашку. Адвокат почувствовал запахи ресторатора. Пальцы-сардельки извлекли из туго набитого бумажника сотенную и полусотенную зеленые бумажки, которые полетели на стол. За бумажками последовали инструкции.

— Первым делом увидеться с ней, с женой. Сказать, что вы ее представляете, все такое, ну… Чтоб носа не вешала, поняла, что я работаю. И чтоб рот на замке держала. Главное, чтобы рот на замке.

Кен Корнинг сгреб бумажки и поднялся, показывая, что аудиенция окончена.

— Я дам вам знать. Оставьте у секретаря адрес, данные свои и жены. И номер телефона, по которому вас можно найти.

Желеобразный человек еще раз обернулся на пороге.

— Но вы не с ними?

Кен Корнинг, уже держа в руке толстый том, молча покачал головой.

Дверь, щелкнув, закрылась. Кен рассматривал аванс — две бумажки. С одной стороны, с другой… под углом, подняв над головой. Вошла Хелен.

Кен Корнинг помахал бумажками.

— Открываем счет. Сумма — сто пятьдесят долларов.

Снова распахнулась входная дверь. Широкие плечи проплыли к двери кабинета.

— Что вы желаете? — спросила Хелен Вейл.

Широкоплечий ухмыльнулся, ничего не ответил и каким-то чудом проник в кабинет сквозь преграждающую вход Хелен. Привычным жестом он отвернул лацкан пиджака.

— Кто этот тип, что сейчас вышел?

Кен Корнинг оперся на свой стол.

— Здесь мой рабочий кабинет, — сообщил он.

Широкоплечий засмеялся. Обветренная кожа, крепкий подбородок, в глазах огоньки — не то добро, не то зло.

— Не спорю, не спорю. Я Перкинс из отдела по борьбе с алкоголем. Намедни накрыли притон, хозяйка попыталась предложить взятку, сидит прочно. Там у нее сидел какой-то тип, назвался посетителем. И вот вижу, он отсюда выходит. Не понравился мне этот тип. Что ему здесь было нужно?

Голос Кена Корнинга приобрел неприятные модуляции.

— Здесь не справочное бюро.

Широкоплечий хмыкнул и тоже оперся на стол Корнинга.

— Слушай, друг, — сказал он, слегка нахмурившись. — Ты тут у нас новичок. Твой успех зависит от того, будешь ли ты играть по правилам. Я спросил, что это за парень. Спросил не для собственного удовольствия, а потому, что мне нужно это знать…

— Это все?

Широкоплечий иронически усмехнулся:

— Значит, так?

— Значит, именно так.

Детектив Перкинс отвернулся и направился к двери.

— Попробуй теперь чего-нибудь от нас добиться, — бросил он, не оборачиваясь, уже открывая дверь.

Кен сверкнул глазами.

— Я не нуждаюсь ни в чьей милости, — отчеканил он.

Широкоплечий загрохотал каблуками по лестнице. Автоматическая дверь щелкнула.

Кен собрался покинуть офис и направиться в тюрьму для свидания с подопечной, но тут Хелен Вейл доложила о новом посетителе.

— Мистер Дуайт.

— Что? Дуайт?

— Карл Дуайт. Только что пришел. Хочет вас видеть.

Кен присвистнул:

— Пригласите.

Она указала пальцем в пустой стол:

— Принести какие-нибудь бумажки?

— Нет, не надо. Ушлый. С ним можно без показухи. Зовите его.

Хелен подошла к двери, пригласила Дуайта. Он вошел, слегка прихрамывая и чуть заметно улыбаясь. Его глаза, казалось, застилала какая-то пелена. Эти глаза никогда не улыбались. Кожа смуглая, жирная. На лбу — шрам, левая скула вспухла.

Роста Дуайт небольшого, но от него исходит какая-то сила, зловещая энергия.

— Я человек занятой, — без предисловий начал Дуайт. — Вы тоже. Вы меня знаете, я знаю вас. Слежу за вами вот уже две недели. Смотритесь неплохо. Я принес аванс. Здесь пять сотен. За этот месяц. В следующем месяце — еще пять. И так далее.

Рука в перчатке положила на стол незаклеенный конверт. Кен взял его: пять бумажек по сотне.

— И что я должен делать? — поинтересовался Кен.

Рука в перчатке описала в воздухе затейливую кривую.

— Головой работать. У меня интересы довольно разнообразные. Вы ведь обо мне слышали.

Кен продолжал, аккуратнее подбирая слова:

— Говорят, что вы рулите политической машиной округа. Подсказываете мэру верные решения.

Глаза, подернутые пеленой, мигнули. Смуглый человек издал какой-то неясный горловой звук.

— Это, конечно, преувеличение, мистер Корнинг. Но круг моих интересов достаточно широк. И вы могли бы представлять мои интересы в той или иной степени. Вот, кстати, уголовное дело. Женщина, владелица заведения с репутацией хуже некуда. Азартные игры, нелегальный алкоголь, все такое… Ее фамилия Паркс, если не ошибаюсь. Так вот, неплохо было бы протолкнуть этот случай как можно быстрее. Чистосердечное признание, и все такое. Я уверен, что вы спорить не станете, случай совершенно очевидный. Она пыталась всучить взятку полицейскому. При свидетелях. Она сунула ему пятьдесят долларов. Что еще нужно присяжным?