Страница 3 из 14
– Эй, вы! – Кира поняла, что злится на саму себя. – Как хоть вас зовут?
– Николай. – Он остановился.
– Так что у вас сегодня с собой, Николай?
– Вот… – он повертел листком. – Билеты.
– Лотерейные? – Сердце Киры пело и ликовало, но она продолжала ерничать.
– Почти, – улыбнулся Николай. – В планетарий.
– Куда-а? – Девушка застыла от изумления.
– Понимаете… – Он быстрым шагом вернулся и ткнул пальцем в билеты. – Только сегодня в половине шестого можно увидеть…
– Луну?
– Созвездие Киры… – Он опять обезоруживающе улыбнулся. – Это бывает раз в десять лет…
И она пошла в планетарий. В конце концов, нет ничего плохого в том, чтобы взглянуть на созвездие, названное твоим именем, а потом забыть о нем на последующие десять лет.
С Николаем было не просто интересно – завораживающе! Он рассказывал ей про небесные светила и про земные пятна. Про Тунгусский метеорит и тайну Бермудского треугольника. Про сады Семирамиды и Вавилонскую катастрофу. Потом почему-то – про сибирских каторжан и рукописи Шнеерсона. Кира удивлялась не только его эрудиции, но и поразительной способности увлекать. Он умел рассказывать захватывающе и волнующе даже о вещах, казалось бы, тривиальных и простых. Впервые Кира устыдилась, что так мало знает.
– Из вас получился бы блестящий журналист, – сказала она задумчиво. – Не думали о том, чтобы сменить поприще?
– Не хочу составлять вам конкуренцию, – иронично, но вежливо ответил он.
– А кем вы работаете? – Девушка была заинтригована.
Оказалось, что Николай – философ по образованию – вот уже много лет трудится агентом по продаже недвижимости.
– Забавно, – сказала Кира, хотя и сама не могла объяснить, что же в этом, в сущности, забавного.
Они поужинали в уютном ресторанчике на углу Кирова и Германа Титова. День заканчивался чудесно. Немножко кружилась голова от легкого вина и милой, негромкой музыки, и девушка чувствовала, что потихоньку влюбляется в этого щуплого, странного, но такого необыкновенного мужчину. А когда он вдруг неожиданно встал, попросил у тапера место за инструментом и сыграл для Киры что-то совершенно волшебное… кажется, это был Берлиоз… впрочем, какая разница?.. она окончательно потеряла голову.
Никогда в жизни она не оказывалась в постели с мужчиной после первого же совместно проведенного вечера! А тут даже сама не поняла, как это все… Он проводил ее до дома… Они целовались в парадном, как восьмиклассники… А потом каким-то чудесным образом он оказался в ее квартире… И не просто в квартире, а в спальне. Они прошли на цыпочках, чтобы не разбудить отца, а когда остались наедине, то набросились друг на друга, словно изголодавшиеся хищники.
Николай оказался ко всему и хорошим любовником. Он был ненасытен. Кира тонула в его нежности и страсти. Он то утихал, медленно и томно целуя ее грудь, облизывая и покусывая упругие соски, то принимался наращивать темп. Девушка сжимала в объятиях его голову, кусала пальцы, кричала и ахала, окончательно позабыв и о том, что за стеной в соседней комнате спит отец, и о том, на каком она свете…
Под утро Кира была совсем без сил. Она чувствовала себя побежденной, поверженной и бесконечно счастливой. Николаю за короткий срок удалось то, чего иные поклонники добивались месяцами или даже годами: он влюбил ее в себя.
Но главное, чем он поразил воображение Киры, – это своей готовностью к безрассудным, сумасшедшим и по-настоящему красивым поступкам. Комната в цветах – еще что! Ранней весной, когда они только начали встречаться, Колька забрался к ней в окно редакции в самый разгар рабочего дня по обледеневшему карнизу. Кира готовила в номер большой материал про чиновников-мздоимцев, и нервничала, объясняя ответственному секретарю, что, подверстанная на четвертой полосе под колонкой для собаководов, эта статья не «выстрелит», останется незамеченной, как вдруг створка окна с грохотом распахнулась, и на подоконник сел огромный плюшевый заяц. От неожиданности все, кто находился в комнате, потеряли дар речи. И только когда из-за заячьих ушей выглянуло улыбающееся лицо Николая, редакторская взорвалась смехом и аплодисментами.
В мае (помнится, была суббота) за пять минут до полуночи в дверь позвонили. Кира открыла и с испугом посторонилась, пропуская двух грузчиков, тащивших в квартиру ящик, величиной с двухкамерный холодильник.
– Это вам, – буркнул один из них. – Распишитесь.
Полночи девушка распаковывала посылку. В ящике оказалась коробка поменьше. В ней – другая. В другой – третья. В третьей – еще одна. Когда Кира уже почти выбилась из сил, а прихожая и коридор были завалены картоном и оберточной бумагой, в ее ладони оказалась совсем маленькая бархатная коробочка. Открыв крышку, девушка обнаружила изящное колечко с сапфиром и записку: «Будешь моей женой? Жду ответа за дверью».
Николай и в самом деле просидел все это время на коврике перед квартирой Киры. Когда та распахнула дверь и бросилась ему в объятья, их брак стал решенным делом.
А месяц назад прямо в ЗАГС Киру… принесли рикши. Коля где-то раздобыл настоящее ландо с ручками и нанял здоровенных носильщиков. Они прибыли к дому невесты в перьях и балахонах. Николай договорился с администратором театра, и подобный маскарад оказался возможным.
Словом, Кира встретила настоящего принца – немножко сумасшедшего, но отважного и безумно влюбленного.
Она стояла в гостиной, опьянев от счастья и глупо улыбаясь, когда где-то в недрах ее сумочки заиграла мелодия Green leaves. Еще надо было найти ее, эту треклятую сумку! Кира двинулась на звук и увидела в коридоре отца. Тот стоял, хитро подбоченясь и что-то пряча за спиной.
– Папка! – Она кинулась ему на шею, словно отец появился не из своей комнаты, а из дальней командировки.
– С днем рождения, дочка! – Он улыбнулся в усы. – Ну, иди, возьми трубку. Всем хочется тебя поздравить. А я подожду.
– Ни в коем случае! – Кира замотала головой. – Никому не позволю тебя опередить!
– Ну тогда – поздравляю. – Он неловко вынул из-за спины сверток, вручил дочке и смущенно кашлянул: – Это мой тебе подарок…
– Милый папка! – Девушка расцеловала его в лоб, щеки и нос.
– Ну, ты посмотри, что там, – по-детски интригуя, попросил он. – Может, тебе не понравится…
В свертке оказался свитер из ангорки.
– Какое чудо! – восхитилась Кира.
– Правда нравится? – ревниво поинтересовался отец.
– Еще бы! – девушка улыбнулась. – Вдвойне спасибо за то, что даришь его в июле. Готовь сани летом!
Тот довольно хмыкнул:
– Я старался. И уверен, что он тебе очень пойдет.
– Он будет согревать меня в любую непогоду, – заверила Кира. – Теплом твоего сердца.
Отец был растроган.
– Ну иди, принимай поздравления, – сказал он, утирая рукавом глаза. – Ишь, неугомонные…
В сумочке продолжал надрываться заунывный Green leaves.
– Я сейчас, папка. – Девушка бросилась на кухню. – Только отвечу.
Звонил выпускающий редактор.
– Спишь, что ли? – хмуро поинтересовался он. – Давай, дуй на работу. Главный тебя ищет повсюду.
«Спасибо за теплые поздравления!» – мысленно воскликнула Кира, а вслух сказала:
– Здороваться надо, Пал Григорьич.
– Придешь – поздороваемся, – мрачно пообещал тот и положил трубку.
Она вышла в коридор с сумкой и телефоном и развела руками:
– Надо бежать. И в день рождения нет поблажек! А где Колька?
– С полчаса, как ушел, – ответил отец. – Обещал вернуться пораньше. – Он подмигнул. – С сюрпризом!
Кира счастливо рассмеялась:
– Вон, мой сюрприз! Вся гостиная в цветах! Видел, папка?
Тот покачал головой:
– Хороший муж у тебя, девочка. Держись за него.
– А я и держусь…
Чтобы добраться до редакции, Кире нужно было проехать всего две остановки на троллейбусе, и поэтому она всегда опаздывала на работу.
Газета «Петрозаводск Daily», несмотря на название, выходила три раза в неделю, но пользовалась бешеной популярностью у горожан. Это издание уже давно снискало уважение и у власть предержащих, и у простых смертных, и раскупалось мгновенно, едва только тираж попадал на витрины киосков. Возможно, поэтому работать в «пэдэ», как упрощенно именовали газету, было и почетно и выгодно.