Страница 6 из 33
— Да.
Отфорд представился и без обиняков спросил об Олбэне. Выражение лица Леннока изменилось. Казалось, в глазах его снова вспыхнула былая боль.
— Я всем этим сыт по горло, сэр, — сказал Леннок. Да и старик, я думаю, тоже. Я предпочел бы обо всем забыть.
Отфорд протянул ему фунтовую бумажку, тот не взял ее.
— Вы хорошо к нему относились?
— Кто, я? Я в жизни никого лучше не видел. Но его, конечно, надо было знать. У него были свои взлеты и падения, как и у каждого человека.
— Однако он любил заглядывать в бутылку?
Леннок подозрительно и не без гнева взглянул на Отфорда:
— Он не прочь пропустить рюмочку в подходящий момент, сэр, как, наверно, и вы.
— Вы принимали участие в форсировании реки?
— Да, сэр, принимал, — сказал Леннок.
— И были одним из тех, кто переправился на другой берег?
— Мы все переправились на другой берег, сэр.
— Все? Вся бригада?
— Вся бригада.
Отфорд нахмурился.
— И далеко удалось вам продвинуться?
— Это надо спросить у кого-нибудь другого, сэр. Я был ранен в ногу, как только оказался на том берегу, и отправлен в госпиталь. А выписавшись, попал на Дальний Восток с нашим восьмым батальоном и никого из ребят больше никогда не видел.
— Вы поддерживаете контакты с кем-нибудь из бывших сослуживцев, кого бы я мог расспросить?
— В Лондоне почти никого из них нет, сэр. Разве что старшина третьей роты Ламберт. Он заведует турецкой баней при мотоспортивном клубе, в конце Джермин-стрит. С ним я иногда встречаюсь.
В этот момент в приемную вошел кто-то из служащих кинокомпании и позвал Леннока.
— Извините, сэр, я сейчас же вернусь, — сказал Леннок и ушел.
Отфорд не стал дожидаться его возвращения. Он вышел на улицу, подозвал такси и направился в мотоспортивный клуб. Войти в него не члену клуба оказалось целой проблемой, но принадлежность Отфорда по меньшей мере к одному из других престижных клубов помогла убедить секретаря. После совершенно излишних объяснений Отфорда препроводили в турецкую баню и представили старшине Ламберту, маленькому жилистому человечку. В его облике проскальзывала резкость, от которой даже при самой чистой совести становится не по себе. Ламберт был одет в белое с головы до пят, движения его были упруги, как у инструктора по физической подготовке.
Не теряя времени, Отфорд начал расспрашивать его.
— Не уверен, обязан ли я отвечать на ваши вопросы, сэр, поскольку не знаю наверняка, вправе ли вы задавать их.
— Но должны же вы иметь свое мнение, — сказал Отфорд, которому претила напыщенность людишек, упивающихся своей приниженностью.
— Я могу иметь свое мнение, сэр, но это не значит, что я имею разрешение высказывать таковое когда угодно, если вы понимаете, что я имею в виду.
— Нет, не понимаю. — Джон почувствовал раздражение.
— Что ж, позвольте сказать так. Я не знаю, рассекречено все случившееся с нами при форсировании реки Риццио или нет.
— Кто-нибудь говорил вам, что эти сведения засекречены?
— Никто не говорил мне, что они рассекречены, — лукаво ответил бывший старшина в полной уверенности, что выиграл очко в споре. О боже, какой идиот!
— Вы знали бригадного генерала Олбэна?
— Полковника Олбэна, сэр.
— Если вам угодно быть невеликодушным.
— Я всего лишь точен, сэр.
— Как по-вашему, он был хорошим офицером?
— Мои отзывы не в счет, сэр. Имеют значение, во-первых, послужной список и заключение военно-полевого суда во-вторых.
— Вы согласны с приговором суда?
— Не мое это дело — соглашаться или не соглашаться с приговором суда; я должен его выполнять.
— О господи, но ведь все происходило на ваших глазах!
— Вот именно, — ответил бывший старшина. Вызывающий тон его покоробил Отфорда, и все же он решил предпринять новую попытку:
— Вы форсировали реку двадцать девятого ноября. Это общеизвестно.
— Должно быть, так, сэр, раз вы это знаете.
— Как я понял, через реку переправился целый батальон, прежде чем был получен приказ отходить.
— Этого я не могу вам сказать, сэр.
— Кому вы, по-вашему, поможете, если скажете? — вскричал Отфорд. — Немцам? Но они теперь на нашей стороне и жаждут всячески помочь нам.
— Почему вам тогда не обратиться к ним?
— Ей-богу, это идея!
Старшина утратил выдержку. Мысль о том, что он мог подать Отфорду идею, ужаснула его.
— Что вы намерены предпринять, сэр? — спросил он, прикрыв глаза, как в мелодраме.
— Я намерен воспользоваться вашим советом и узнать правду у немцев.
— Но я вовсе вам этого не советовал!
— Нет, советовали! — отвечал Отфорд. — Вы сказали: «Почему вам тогда не обратиться к ним?»
— Я не совсем это имел в виду, сэр. Но если вы хотите получить необходимые сведения, я буду вам весьма признателен, если вы свяжетесь с майором Энгуином. Он принял батальон после гибели нашего старика, полковника Рэдфорда. — Теперь старшина так разволновался, что у него перехватывало дыхание.
— Вот это уже лучше, — сказал Отфорд. — Майор Энгуин, говорите? Где я могу его найти? Вы знаете?
— Так точно, сэр. Мы до сих пор обмениваемся открытками на рождество, сэр. Он теперь занимается перевозками на грузовиках, сэр, в Линкольне. Фирма «Братья Энгуин».
— Большое спасибо.
Отфорд протянул фунтовую бумажку, которую бывший старшина взял с легким поклоном.
Отфорд вернулся в музей около половины пятого и обнаружил, что никто ему не звонил и никто его не спрашивал. Взгляд его упал на книгу «Таков был приказ».
«Хотя двум ротам удалось форсировать реку и захватить незначительный плацдарм на вражеском берегу, потери оказались столь велики, что я был вынужден приказать им отойти на исходные позиции», — снова прочитал он.
И все же, по словам Леннока, через реку переправилась вся бригада. Возможно, Леннок был не в том положении, когда можно все знать точно? А может, не в том положении был и сам Гриббелл?
Отфорд без труда нашел номер фирмы «Братья Энгуин» в Линкольне и вскоре уже говорил с майором Энгуином по междугородному телефону. Судя по голосу, Энгуин воображал себя прирожденным руководителем людей и грузовиков.
— Олбэн? — переспросил он. — Я этого типа терпеть не мог. Донельзя дурно воспитан, чертовски тщеславен да к тому же еще и с причудами. Носил фуражку задом наперед и принимал парады в пижаме. Вам, безусловно, знаком подобный тип людей. Вечно выламываются как могут. Но должен вам сказать, солдаты пошли бы за ним в огонь и в воду. Он их завораживал. И умел веселить. Они считали его чокнутым и при нем не скучали ни минуты, это уж точно. Но в офицерском собрании он был сущим бедствием.
— Пил?
— Да, но держался великолепно, сколько бы он ни выпил. Никогда не встречал человека, который умел бы так пить, не теряя контроля над собой. Просто невероятно. И всегда сохранял ясность ума.
— Вы когда-нибудь сталкивались с сэром Краудсоном Гриббеллом?
— Да, еще одна совершенно отвратительная личность. Но, разумеется, полная противоположность дикарю Олбэну — вылитый полковник Блимп.[8] В жизни своей никогда не рисковал. Ни разу не продвинулся ни на шаг, если не был уверен в успехе и пока дивизии на его флангах не выполнят всю грязную работу. С Олбэном, по крайней мере, не соскучишься, но, заговорив с Зевуном Гриббеллом, вы сию же минуту начнете храпеть.
Занятный тип этот Энгуин.
— Генерал Гриббелл написал книгу.
— Зевун? Я рад, что не вложил в нее денег. И что же он пишет?
— Пишет, что когда Олбэн начал свою атаку, через реку переправились только две роты, и…
— Полная и заведомая ложь. Мой батальон был в резерве, и мы переправились вслед за двумя остальными батальонами бригады.
— Гриббелл называет незначительным захваченный Олбэном плацдарм.
— И вы поверили этому? Целью операции ставился захват деревни Сан… как ее там…
8
Полковник Блимп — персонаж карикатур Дейвида Лоу, популярных в 30-е годы. Стал именем нарицательным, символом косности, шовинизма и мещанства.