Страница 1 из 121
The
T E L L - T A L E B R A I N
A Neuroscientist’s Questfor What Makes Us Human
V . S . R AM A C H A N D R A N
w . w . n o r t o n & c o m p a n y n e w y o r k l o n d o n
м о з г
Р АС С К АЗ Ы В А Е Т
Что делает нас людьми
B . C . Р А М АЧ А Н Д Р А Н
к а р ь е р а п р е с с
П Р Е Д И С Л О В И Е
Во всем разнообразии философских вопросов нет темы
более интересной для всех, кто жаждет знания, чем
особенности того важного ментального преимущества,
которое
возвышает
человеческое
существо
над
животным...
ЭДВАРД БЛИТ
ПОСЛЕДНИЕ ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ Я ИМЕЛ СЧАСТЬЕ РАБОТАТЬ В развивающейся
области когнитивной нейронауки. Эта книга квинтэссенция огромной части
моей работы, которая заключалась в том, чтобы распутать одну неуловимую
нить за другой таинственные связи между мозгом, разумом и телом. В
предстоящих главах я излагаю мои исследования различных аспектов нашей
внутренней ментальной жизни, которой мы, конечно, интересуемся. Как мы
воспринимаем мир? Что представляет собой так называемая связь «разум-
тело»? Что определяет половую идентичность? Что такое сознание? Что
нарушено при аутизме? Как мы можем объяснить все те загадочные
способности, которые делают человека человеком, такие, как искусство,
язык,
метафора,
творчество,
самосознание
и
даже
религиозная
восприимчивость? Как ученым, мною движет сильное любопытство узнать,
как мозгу обезьяны (подумайте только обезьяны!) удалось развить такой
божественный набор психических способностей.
Мой подход к этим вопросам состоял в том, чтобы исследовать
пациентов с повреждениями или генетическими отклонениями в различных
областях мозга, которые вызывают странные эффекты в их умственной
деятельности и поведении. В течение многих лет я работал с сотнями
пациентов, которые страдали (хотя некоторые из них ощущали свою болезнь
как дар) от многих необычных и странных неврологических расстройств.
Например, это люди, «видящие» музыкальные тона или «познающие»
строение всего, чего они касались, или пациент, ощущавший, будто он
отделяется от тела и наблюдает за ним с потолка. В этой книге я опишу то,
что мне удалось выяснить благодаря этим случаям. Подобные расстройства
первоначально сбивают с толку, но благодаря волшебству научного метода
мы можем сделать их постижимыми, если поставим правильные
эксперименты. Рассказывая о каждом таком случае, я проведу вас след в след
по тем же умозаключениям иногда заполняя пробелы неожиданными
интуитивными догадками, которые я сам делал, когда ломал голову над тем,
как их можно объяснить. Часто, когда с клинической точки зрения загадка
решена, ее объяснение открывает нечто новое относительно того, как
работает нормальный, здоровый мозг, и приводит к неожиданным догадкам о
некоторых из наиболее заветных психических способностях. Надеюсь, что
подобные путешествия будут интересны вам так же, как и мне.
Читатели, которые следили за моими работами все эти годы, уже
знакомы с несколькими случаями, которые я описал в моих предыдущих
книгах, Phantoms in the Brain и A Brief Tour of Human Consciousness. Этим
читателям будет приятно узнать, что я могу сказать кое-что новое даже о
моих прежних открытиях и наблюдениях. В последние пятнадцать лет наука
о мозге сделала гигантский шаг вперед, дала новые перспективы
относительно да что там, вообще относительно всего. После десятилетий
прозябания в тени «точных» наук нейронаука поистине переживает время
расцвета, и этот стремительный прогресс дал направление моей работе и
обогатил ее.
За последние два столетия мы стали свидетелями захватывающего
прогресса во многих областях науки. В физике, как раз в то время, когда
великие умы XIX века провозгласили, что теория физики близка к
завершению, Эйнштейн показал нам, что пространство и время являются
намного более странными, чем могла бы представить себе предшествующая
философия, а Гейзенберг выявил, что на субатомном уровне терпят крах
даже самые основные представления о причине и следствии. Как только мы
оправились от шока, мы были вознаграждены открытием черных дыр,
квантовой сцепленности, а также сотнями других загадок, которые будут
вызывать у нас чувство удивления еще и в грядущие века. Кто мог бы
представить себе, что Вселенная состоит из струн, вибрирующих в тон с
«Божественной музыкой»? Подобные списки можно составить и для
открытий в других областях. Космология подарила нам расширяющуюся
вселенную, темную материю и поразительный взгляд на бесчисленные
миллионы галактик. Химия объяснила мир при помощи периодической
таблицы элементов и подарила нам пластмассу и рог изобилия, дающий
чудесные лекарства. Математика даровала нам компьютеры хотя многие
«чистые» математики предпочли бы, чтобы их дисциплина не была запятнана
столь практическими целями. В биологии с утонченной подробностью были
разработаны анатомия и физиология тела, стали проясняться механизмы,
двигающие эволюцию. Болезни, мучившие человечество с начала его
истории, были наконец-то объяснены с точки зрения науки, а не колдовства
или божественной кары. Произошли революции в хирургии, фармакологии и
здравоохранении, так что продолжительность жизни в промышленно
развитых странах удвоилась за последние четыре или пять поколений.
Основным революционным прорывом была расшифровка генетического кода
в 1950-х годах, что стало рождением современной биологии.
По сравнению с этими областями знаний науки о разуме психиатрия,
неврология, психология влачили жалкое существование на протяжении
долгих веков. Действительно, вплоть до последней четверти XX века
невозможно было найти строгих теорий о восприятии, эмоциях, познании и
умственных способностях (единственным значимым исключением было
цветовое зрение). В течение большей части XX века все, что можно было
предложить для объяснения поведения человека, исчерпывалось двумя
теоретическими построениями фрейдизмом и бихевиоризмом, и оба
пережили в 1980-х и 1990-х значительный упадок, когда нейронаука смогла
продвинуться дальше своего бронзового века. Для истории это совсем
небольшое время. По сравнению с физикой и химией нейронаука все еще
молодая выскочка. Но прогресс остается прогрессом, и какой это был
прогресс! От генов к клеткам, от клеток к нейронным сетям, от них к
процессам познания. Сегодняшняя нейронаука с ее глубиной и широтой как
бы далека она ни была от законченной Великой единой теории отдалилась на
целые световые годы от той точки, когда я начинал работу в этой области. В
последнее десятилетие нейронаука стала достаточно уверенной в себе, чтобы
начать предлагать идеи дисциплинам, которые обычно считались
гуманитарными.
Например,
сейчас
у
нас
есть
нейроэкономика,
нейромаркетинг, нейроархитектура, нейроархеология, нейроправоведение,
нейрополитика, нейроэстетика (см. главы 4 и 8) и даже нейротеология.
Некоторые из них просто нейроочковтирательство, но в целом они создают
реальный и востребованный вклад во многие области.