Страница 3 из 11
- А рассказать, почему так было всегда, ты не можешь? Или не хочешь?
- Скорее не хочу.
- Прекрати, Наталья, хватит этих тайн. Расскажи девочке то, что сама знаешь, сказал отец.
- Хорошо, - согласилась мама. - Она присела на край кровати и дрожащим голосом начала рассказывать, - Моя мама, твоя бабушка, передала мне ее, когда мне исполнилось 20. То есть, когда я была тобой беременна...
- Ну, что ты тянешь, мама, рассказывай дальше! - потребовала Поля.
- Мать рассказала мне, что когда-то эту брошь сделал на заказ для своей невесты молодой князь. Он подарил ей ее, когда они еще не были женаты. А потом случилось несчастье. Князь пропал. А девушка, наша прапрабабка, или кто она там была, это шестое колено, она умерла от тоски. Так любила она своего князя.
- А куда он пропал?
- Никто не знает. Дворовые видели его в лесу. Но врали, наверное. Не мог он просто так забыть ту, в которую был так влюблен. Он не мог бросить ее, не объяснив, почему он ее покидает. Видимо, у него были веские причины. Или просто убили его. Времена-то были стародавние. Войны всякие, разбойники...
- Ну, прям, как теперь! - вставил свое слово отец. - Сейчас времена не лучше! Никто не знает, что с нами будет завтра.
- Так было всегда, - согласилась с ним мама. - Но девушка исчезла. Ее не видели больше ни живой, ни мертвой. Одни говорят, что она утопилась - возле их дома был большой пруд или озеро. Но тело не нашли. Единственное что осталось, это записка - она написала, что больше не хочет жить на свете и оставила ее под этой брошью.
- И что было дальше? - спросила Полина.
- Никто не знает. Просто посчитали, что брошь эта была проклята. Или сделана руками злого человека. И больше ее никто никогда не носил. Все боялись. И оставила она ее на туалетном столике перед зеркалом.
- Она так и не вернулась? - спросила Полина.
- Нет. Ее больше никто никогда не видел. Вот и посчитали ее мертвой.
- Странно это. А почему тогда эту брошь передают из поколения в поколение?
- Точно никто не знает. Кажется, у нее была сестра. Наверное, она родила девочку и отдала брошь ей, когда той исполнилось 20 лет. Так и повелось. Но ни та, ни другая никогда не носили ее, и главное, не подходили больше к этому зеркалу. Его разбили, а осколки выкинули на середину того самого озера, возле имения.
- И ее так никто и не надевал?
- Мне рассказывали, что нет. А там, кто знает...
- Мне почему-то кажется, что такую красоту не мог сделать плохой человек. И вообще это все сказки. Я в них не верю. Дай мне брошь, - сказала Полина и протянула руку.
Мать вложила ей в руку коробочку с драгоценностью, Полина быстро раскрыла ее и прикрепила брошь к себе на платье.
Мать вскрикнула, она кинулась к дочери:
- Сними ее, немедленно сними!
Но Полина подбежала к зеркалу и посмотрелась в него. Виноградная гроздь начала сверкать, казалось, еще ярче. Все трое не могли оторвать от нее взгляда. Девушка повернулась к матери и отцу, и твердо сказала:
- Видите, ничего не случилось. Я буду носить ее, если она принадлежит мне!
- Она принадлежит тебе, теперь тебе, и как бы я ни хотела, ничего изменить не смогу.
У матери задрожали губы, и она тихо заплакала, а отец, подмигнул Полине и, обнимая плачущую жену, вывел ее из комнаты дочери.
Полина осталась одна. Она сняла брошь и, положив в коробочку, стала рассматривать ее. Брошь была потрясающе красива, еще раз взглянув на нее, девушка захлопнула коробочку и положила ее в ящик туалетного столика. Интересно, что же это может быть? Простое совпадение или страшное семейное предание. Мать что-то явно не договорила. Но выспрашивать у нее все сегодня Полина не хотела. Мать и так расстроена. Постепенно она выведает у нее все. Все тайны и загадки их семейства.
Ночью Полина проснулась. Ее охватило какое-то странное беспокойство. Она огляделась - все по-прежнему. Она в своей комнате, за окном тишина, луна пробивается сквозь задернутые занавески, в комнате почти совсем темно. Она встала, подошла к окну и отдернула штору. Свет луны ворвался в комнату и озарил ее своим серебристым светом. Листья на деревьях шелестели от почти уже летнего ветерка, улица была светла и пустынна. И вдруг она услышала отдаленный голос. Он звал ее - Поля, Поленька, Полина... Она стала всматриваться в пустынную улицу, но там никого не было. Она оглянулась - комната тоже была пуста, и снова уже совсем тихо - Поля, Поленька, Полина... Она испугалась, подбежала к своей кровати, прыгнула под одеяло и накрылась с головой. Она тихо лежала, боясь пошевелиться. Прошло некоторое время, ее больше никто не звал. Она высунулась из-под одеяла, осмотрела комнату и успокоилась. Ей померещилось. Это, наверное, так шелестели листья на деревьях, она просто устала, ей надо спать, спать, завтра ее день рождения... Она повернулась на бок и заснула.
...Ей снится лес, потом поле. Она бредет по высокой траве, собирая ромашки и колокольчики. Трава еще влажная от росы, воздух пьянит ее своей чистотой и ароматами свежей зелени. А там впереди, стоит окутанный туманом барский дом и чуть в стороне маленькая деревенька. Луг тоже укутан прозрачной дымкой тумана - над сонным лугом плывут большие перистые облака, а солнце еще только собирается озарить все вокруг своими горячими лучами. В руках у нее небольшая корзинка, она несет ее легко и бережно. Она подносит ее к лицу и с удовольствием вдыхает сладкий аромат малины, и улыбается, ей хорошо, она счастлива. Вот Полина подходит к небольшой тропинке, спускающейся вниз, к озеру. Она оборачивается назад и отдает свою ношу молодой дворовой девушке, а сама бежит по тропинке к кромке воды. Девушка спешит за ней, но не поспевает и кричит ей:
- Барышня, не так шибко. Мочи уж нет! Взопрела вся.
- Догоняй, Параша, беги...
Полина снимает сапожки и заходит босыми ногами в прохладную воду. Ей весело и приятно. Присев на корточки она зачерпывает пригоршнями воду и умывается. Как хорошо!
- Барышня, батюшка заругаются. Пора уж. Да и барыня уж заждались, поди.
- Сейчас, Парашенька, еще чуть-чуть, - она выходит на берег и садится на мягкий песок.
Она плетет венок из ромашек и колокольчиков, улыбается, подставляя лицо под лучи ласкового утреннего солнца, и надевает его на голову.
- Хорошо-то как, и домой не хочется!
- Ох, заругаются. Няня-то Ваша, поди, тоже волнуется. И сестрица уж извелась вся. Без позволения ведь, без ведома.
- Не заругаются. Я их малиной потчевать стану. Они отведают сладкой ягоды и простят меня. Потом чай пить будем. Сегодня у нас гости. Надо бы уж идти, - с неохотой вставая, сказала она. - Рождение у меня сегодня, будь оно неладно.
- Ой, барышня, негоже сказываете? Вы кровей благородных, и изъясняться должны красиво. А Вы..., господи, прости, - девка крестится, - аменины - это святой день!
- Да иду я, иду. А именины у меня в январе. Сегодня рождение у меня!
- А пошто так названы-то? - спросила Параша.
- Батюшка все античное привечает, вот и нарек меня - Аполлинарией. Ты у нас недавно при доме. Хочешь, в горничные к себе возьму?
- А что ж, можно!
- Вот и сладились, - она встает, отряхивает помятое кружевное платье, смотрится в тихую гладь воды, поправляет выбившиеся из-под шляпки пшеничного цвета волосы, и, вздохнув, идет к большому барскому дому, затем заходит в парадные двери и... просыпается...
Все разом исчезает. Ей очень хочется досмотреть сон, но как она ни пыталась заснуть снова, как ни уговаривала себя, больше ничего так и не увидела. Она опять в своей комнате, в своей кровати, за окном уже почти светло, скоро вставать - у нее сегодня день рождения. Какой чудесный подарок - этот сон. Жаль, что до конца не досмотрела!