Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 53 из 74



В контексте полиэтничности СССР и как бы на полях затронутой проблемы советских военнопленных-евреев следует сделать одну важную оговорку. Нередко за евреев по ошибке признавали, — а стало быть, и расстреливали — представителей и других народов, — особенно часто татар (в том числе крымских татар[182]), горцев из Северного Кавказа,[183] армян[184] и грузин. О расстреле лейтенанта Хонелидзе, черноволосого и длинноносого грузина, принятого за еврея, писал Илье Эренбургу Семен Гриншпун.[185] И даже сына Сталина Якова Джугашвили приняли поначалу за еврея и при пленении едва не расстреляли. Иногда расстреливали и русских, не обязательно тоже чернявых, а просто — с «заметной внешностью».[186]

В группу риска входили и военнопленные красноармейцы из немцев Поволжья: их нередко подвергали особенно тщательным личной проверке и медосмотру, поскольку их фамилии были слишком похожи на еврейские, и немцы опасались, что перед ними не «фольксдойче», а выдающие себя за них евреи.[187]

Зато те из «фольксдойче», кто прошел эту проверку, имели неплохие шансы на то, чтобы не просто покинуть дулаг или шталаг, а еще и преобразиться, а точнее сказать, обернуться — из жертвы в палача. Их, в частности, заставляли подписывать следующее: «Я, (фамилия, имя и отчество) являюсь немцем, обязываюсь выявлять среди русских военнопленных коммунистов, командиров и комиссаров Красной Армии, а также лиц, занимающихся антифашистской агитацией и имеющих намерение бежать».[188] Многие гражданские фольксдойче, равно как украинцы, прибалты и русские, лично участвовали в идентификации и расстрелах гражданского еврейского населения.[189]

В то же время известны и случаи фактического саботажа офицерами вермахта и «Приказа о комиссарах», и Боевых приказов Гейдриха № 8 и 9. Так, начальник АК-8 О. Брадфиш жаловался своему начальнику по оперативной зоне Центр фон Баху на неправильные и вредоносные, на его взгляд, действия майора Витмера, коменданта дулага 185 в Могилеве, отказавшегося выявлять среди военнопленных евреев, поскольку он не получал об этом письменного приказа, и вообще полагавшего, что обойдется без советов и услуг СД.[190]

Селекция и ликвидация на оккупированной территории СССР и в бывшей Польше

Число советских евреев в немецком плену, по оценке Ш. Краковского, составляло около 85 тыс. чел..[191] Практически ту же цифру — 80–85 тыс. — вслед за ним называет И. Арад.[192] При этом исследователи отталкивались от 1,8-процентной доли евреев в населении СССР, что если и искажает данный расчет, то в сторону завышения.

Самым высокопоставленным среди них, возможно, являлся генерал-майор интендантской службы Григорий Моисеевич Зусманович, раненый и взятый немцами в плен 24 мая 1942 года под Харьковом.[193]

Всего же, по имеющимся оценкам, гитлеровцы уничтожили от 55 тыс. (И. Арад) до 80 тыс. (А. Шнеер) советских евреев-военнопленных.[194] Вторая оценка, соответствующая 94-процентной смертности евреев в немецком плену, представляется нам более реалистичной. Во-первых, в пользу оценки А. Шнеера четко свидетельствует количество евреев-военнопленных среди репатриированных в СССР (около 5 тыс. чел.). Во-вторых, оценка А. Арада приводит нас к общей смертности «всего лишь» в 65 %, что сравнительно ненамного выше общей смертности среди советских военнопленных в целом, составившей, по оценке К. Штрайта, около 57 %. В последнее время А. Арад пересмотрел свою оценку и поднял ее до 70 тыс. чел.[195]

Если же придерживаться оценки А. Шнеера и если вспомнить, что во время войны погибло порядка 200 тыс. евреев-красноармейцев, то доля погибших в плену среди них составила 40 %.

В литературе встречаются и некоторые частичные оценки смертности среди военнопленных-евреев. Так, по состоянию на 21 декабря 1941 года, согласно отчету шефа гестапо Мюллера, было выявлено около 22 тыс. неблагонадежных советских военнопленных, из них 16 тыс. уничтожено: «квота» евреев среди уничтоженных была, предположительно, не ниже 90 %, так что порядка 14–15 тыс. еврейских военнопленных было ликвидировано только за это время и, судя по полномочиям Мюллера, только в зоне ответственности ОКВ.[196] К середине 1942 года число неблагонадежных советских военнопленных, выявленных на той же территории и переданных СС, достигло, по оценке Р. Отто, не менее 40 тыс. чел.[197] Квота евреев среди них не могла не понизиться (среди выявленных было немало саботажников, беглецов и т. д.), да и среди отправленных в концлагеря погибали, разумеется, не все, — тем не менее, суммарная оценка числа евреев среди них по меньшей мере в 25 тыс. чел. представлялась бы вполне реалистичной. В таком случае на зону ответственности ОКХ приходится около 55 тыс. убитых советских евреев-военнопленных.

Их селекции и расстрелы начались, как мы уже отмечали, буквально на следующий день после нападения на СССР. Свидетельства при этом оставили как немецкие палачи, так и нееврейские очевидцы, а также сами, чудом уцелевшие, жертвы. Но самый охват свидетельствами реального пространства геноцида евреев-военнопленных выборочен и случаен. К тому же следует помнить, что в каждом отдельном случае количественные параметры могут рассматриваться скорее как преувеличенные, чем как адекватные, поскольку базируются, как правило, не на подсчетах, а на эмоциональных и, следовательно, преувеличивающих впечатлениях или прикидках. Если же просуммировать фигурирующие в них цифры жертв, то мы получим цифру чуть ли не в 50–55 тыс. чел., что равняется максимально возможной оценке и поэтому малореалистично.

Тем не менее, приведем все собранные нами свидетельства.

Сразу несколько лагерей для военнопленных находилось в районе Слуцка. Все выявленные в них евреи — оценочно 1,5–2 тыс. человек — были расстреляны в них уже в июне-июле 1941 года.[198] Только в районе Бреста (в лагере на левом берегу Буга) в июле было расстреляно около 2 тыс. чел..[199] Девять евреев-военнопленных были расстреляны в середине августа в лагере в Бердичеве.[200]

Летом 1941 года в 1600-метровом противотанковом рву недалеко от д. Тонкеля было расстреляно не менее 5 тыс. советских военнопленных-евреев из шталага 316 в Сухожебрах, что в 10 км от г. Седлец. Расстрелы производились, согласно свидетельским показаниям, тотчас же после селекции (выявления) отдельных евреев из общей массы военнопленных. Их привозили сюда на грузовиках (по 50–60 чел. на каждом), выгружали в 150–200 метрах от места казни, подводили ко рву, раздевали (правда, не всегда) и расстреливали. Расстрелы в этом же месте продолжались и осенью: только за три дня с 12 по 14 ноября 1941 года, по слухам, было расстреляно около 30 тыс. евреев, включая, по-видимому, и гражданских лиц.[201]

В августе 1941 года в 5 км от железнодорожной станции Августов в окрестностях г. Сувалки был оборудован лагерь уничтожения евреев: здесь было расстреляно около 8 тыс. человек — как местных евреев, так и свезенных сюда из других мест. Среди них, по свидетельствам местных жителей, было немало и евреев-военнопленных.[202]

182

Об этом зашла речь и на допросе Э. Лахузена 30.11.1945 на Нюрнбергском процессе (см.: Нюрнбергский процесс. 1990. С. 178.)

183

См.: Малофеев, 2010. С. 239.

184

Попутно замечу, что в нацистской среде было распространено мнение, культивируемое грузинскими шовинистами и разделяемое некоторыми немецкими «экспертами» в Берлине, что армяне, подобно евреям, были левантийскими торговцами и к тому же, в отличие от грузин, не являлись арийцами. С «научной» точки зрения эта проблема так и осталась без разрешения, а вот с практической ответом явилось то, что обхождение с армянскими военнопленными и беженцами было существенно хуже, чем, например, с грузинскими (см. Dallin, 1958. S. 241).

185

Гриншпун, 1993. С. 128–130.

186

Выражение Б.Н. Соколова. Об эмоциях русских людей, заподозренных или могущих быть заподозренными в еврействе или в укрывательстве евреев см. ниже.

187

См.: Шульга, 1998. С. 325, со ссылками на: Центр документации новейшей истории Саратовской области. Ф. 6210 (Фильтрационный фонд). On. 1. Д. оф.18167. Л. 4–5.

188

См.: Шульга, 1998. С. 331, со ссылкой на: Центр документации новейшей истории Саратовской области. Ф. 6210. On. 1. Д. оф. 10302. Л. 4, 9.



189

См., в частности, воспоминания А. Резниченко (1993). Впрочем, вопрос об участии лагерных полицаев в расстрелах евреев-военнопленных остается недостаточно исследованным.

190

BAB. R70. SU, 26. В1.1–3.

191

Krakowski, 1992. Р. 229 (см. также: Encyclopedia of Holocaust. Tel Aviv, 1990. P. 1181).

192

Arad, Yizhak. Soviet Jews in the War against Nazi Germany // Yad Vashem Studies. Vol. XXIII. Jerusalem, 1993. P. 125.

193

Г.М. Зусманович (1899–1944) был заместителем командующего 6-й Армии по тылу (командарм — генерал-лейтенант И.Н. Музыченко). Как и многие другие, Зусманович скрывал свою национальность, выдавая себя за украинца и говоря с немцами только по-украински. Был в лагерях в Хелме, Нюрнберге, с 1943 — в Вайсенбурге, где осенью 1944 умер (Свердлов, 2002. С. 342–344).

194

Альтман, 2002. С. 31. Первая оценка принадлежит А. Араду (Арад, 1990. С. 30), а вторая А. Шнееру (Шнеер, 2003. Т. 2. С. 91). К сожалению, методика их получения в публикациях не раскрыта.

195

Устное сообщение в ноябре 2004 в Иерусалиме.

196

Hilberg, 1999. S. 357.

197

Otto, Reinhardt. Sowjetische Kriegsgefangene. Neue Quellen und Erke

198

Свердлов, 1996. С. 20, со ссылкой на: ЦАМО. Ф. 28-й Армии. Оп. 8423. Д. 84. Л. 141.

199

Свердлов, 1996. С. 12, со ссылкой на: ЦАМО. Ф. 65-й Армии. Оп. 10510. Д. 113. Л. 22.

200

Об этом сообщалось в ежедневном бюллетене РСХА «Отчет о событиях в СССР» (Ereignismeldung UdSSR. Nr. 58. 20.08.1941).

201

Свердлов, 1996. С. 12–16, со ссылкой на: ЦАМО. Ф. 65-й Армии. Оп. 10510. Д. 113. Л. 13,16, 20, 26, 34–35.

202

Свердлов, 1996. С. 8–9 и 33, со ссылкой на: ЦАМО. Ф. 50-й Армии. Оп. 9783. Д. 183. Л. 36; Ф. 31-й Армии. Оп. 8599. Д. 218. Л. 60–61.