Страница 101 из 124
Ответ владыки последовал только 2 апреля. К этому времени Архиерейский Собор Белорусской Церкви уже освободил еп. Венедикта от управления частью Брестской епархии, отошедшей к РКУ, и предоставил ему право передать свою каноническую юрисдикцию одному из украинских епископов по выбору духовенства. Однако кандидатура архиеп. Александра в ответном письме категорически отвергалась: «Враждебная позиция, занятая архиепископом Александром по отношению митрополита Пантелеймона и меня без предварительной переписки… а потом крайне неприличное и недостойное епископа старание опозорить наш сан и положение в глазах духовенства и даже немецкой власти, грубые обещания „стереть в порошок“ неподчиняющееся ему духовенство, окружение себя священниками, нами запрещенными… — все вместе взятое положительно оттолкнули от него духовенство и народ и вызывает в них нехорошее чувство против него. А поэтому, если бы я и захотел передать ему свои канонические права, то даже и меня не послушают и создастся раскол». Еп. Венедикт рекомендовал администратору подождать результатов выбора архиерея духовенством или назначить в Брест епископа Иоанна (Лавриненко), которого бесспорно примет паства[905]. Последнее для Поликарпа было невозможно, так как еп. Иоанн принадлежал к автономной Украинской Церкви, входящей в состав Московской Патриархии и отвергавшей власть администратора. В итоге именно Иоанн и стал епископом Брестским.
К моменту написания письма Поликарпу еп. Венедикт уже был архиепископом Белостокским и Гродненским. Эта епархия была непосредственно включена в состав Третьего рейха и подчинена управлению Э. Коха — гауляйтера Восточной Пруссии, на территории которой уже находились приходы Зарубежной русской церкви. Их объединение с белорусскими общинами было запрещено германскими ведомствами. В циркуляре РСХА от 16 августа 1941 г., подписанном Гейдрихом, указывалось: «О включении отходящих к Восточной Пруссии территорий в юрисдикцию архиепископа Берлинского и Германского Серафима не может быть и речи»[906]. Первоначально по распоряжению митрополита Пантелеймона в Гродно было образовано отделение епархиального управления во главе с протоиереем Г. Боришкевичем, наделенным правами епископа[907].
8–10 марта 1942 г. в Минске состоялся Собор епископов Белорусской Церкви, который постановил образовать автономную Белостокско-Гродненскую епархию во главе с возведенным 8 марта в сан архиепископа Венедиктом, предоставив ему права экзарха в Восточной Пруссии. Это решение основывалось на переговорах с Берлинским архиепископом и содержало пожелание, чтобы владыка Венедикт имел братское общение с ним и поминал архиеп. Серафима как старейшего при богослужениях. Так в дальнейшем и произошло. Все 170 настоятелей приходов епархии вплоть до 1945 г. признавали юрисдикцию Белорусской Церкви и союз с РПЦЗ в лице архиеп. Серафима, о котором, как и о митрополите Пантелеймоне, возносились моления за богослужением. Управляя своей новой паствой, архиеп. Венедикт также сталкивался с проблемами, которые были вызваны различными запретами со стороны германской администрации. В частности, власти запретили отмечать церковные праздники в будние дни, указав перенести их на воскресенье. Но и в воскресенье в некоторых местах не позволялось служить более 2 часов (с 6 до 8 утра). В сентябре 1942 г. предполагалось устроить в Гродно законоучительско-пастырские и богословские курсы, однако, судя по всему, из-за противодействия администрации, они так и не были открыты, и т. д.[908]
Мартовский собор епископов принял еще ряд важных решений. Он избрал Пантелеймона митрополитом всея Белоруссии и определил шесть епархий Белорусской Церкви: Минскую во главе с владыкой Пантелеймоном; Белостокско-Гродненскую во главе с архиеп. Венедиктом; Могилевскую — с еп. Филофеем (Нарко); Витебскую — с еп. Афанасием (Мартосом), хиротония которого произошла 8 марта 1942 г.; Смоленско-Брянскую, которую должен был возглавить будущий еп. Стефан (Севбо), в тот момент еще протоиерей Симеон; Новогрудско-Барановическую, во главе которой планировали поставить еп. Вениамина (Новицкого), белоруса по происхождению, входившего в состав автономной Украинской Церкви. Членами Священного Синода под председательством митр. Пантелеймона были избраны преосвященные Венедикт и Филофей, а заместителем митрополита всея Белоруссии назначен епископ Могилевский и Мстиславский Филофей, который ко дню Пасхи получил титул архиепископа. Кроме того, Собор принял внутренний статут Белорусской Церкви, но так и не провозгласил ее автокефальной. На богослужениях продолжали возносить имя Патриаршего Местоблюстителя, и владыка Пантелеймон отказывался проповедовать по-белорусски на том основании, что языком городского населения республики является русский[909].
Воссозданное духовенство на 90 % состояло из белорусов. И все же германским властям к лету 1942 г. пришлось признать провал своей политики сепаратизма в церковной власти. В сообщении полиции безопасности и СД от 5 июня 1942 г. говорилось совершенно открыто: «Для того чтобы и в церковной области отколоть Белоруссию от великорусской общности и сделать независимой, генеральный комиссар вызвал к жизни автокефальную Православную Белорусскую национальную Церковь. Теперь точно установлено, что Белорусская национальная Церковь стала местом сбора великорусских кругов духовенства…. Таким образом, возникла тяжелая ситуация, когда, с одной стороны, по политическим причинам должна была быть основана автокефальная… национальная Церковь, а с другой стороны, не имелось в распоряжении белорусских православных священников для заполнения этой конструкции. Различные события и высказывания в Белорусской национальной Церкви сделали очевидным, что митрополит Пантелеймон и его окружение пытаются препятствовать белорусскому развитию русифицированной… национальной Церкви. Эти великороссы имели возможность на первых порах собраться прежде всего в Белорусской Православной Церкви, искусно ее использовать и в известном смысле переиграть гражданское управление. Минск поддерживает связь с великорусскими центрами в Варшаве, Гродно, Вильно, Пинске, Риге, прежде всего с епископом Венедиктом, который имеет свое местопребывание вне Белоруссии (Гродно) и является ревностным великорусским организатором и разъездным… Кроме митрополита Пантелеймона… со стороны православного белорусского духовенства в качестве двигательной силы великорусского православного церковного развития постоянно называется митрополит Сергий — сейчас в Вильно, а ранее в Риге… Сергий старается влиять на Пантелеймона, чтобы застопорить дальнейшее развитие и организацию Белорусской национальной Церкви»[910].
Пытаясь срочно исправить положение, по настоянию националистов нацисты заключили в мае 1942 г. митрополита Пантелеймона под домашний арест в Жировицкий монастырь и передали управление Церковью архиепископу Могилевскому Филофею. Он тоже противился вначале всяким нововведениям на том основании, что не имеет права принимать решение без ведома митр. Пантелеймона. Владыка Филофей управлял по каноническим правилам, как законный заместитель митрополита. Существуют свидетельства о его мужественной гражданской позиции в годы войны. В некрологе архиепископу указывалось: «Особая заслуга его — спасение тысяч еврейских детей, которых он крещением оберегал от смерти в гитлеровских газовых камерах»[911].
Еще 30 июля 1942 г. архиеп. Филофей писал генеральному комиссару Белоруссии о ненужности излишней торопливости в введении автокефалии: «Это очень важное и ответственное положение, требующее точности и правильности церковных канонов Священной Вселенской Православной Церкви… Нас торопят в этой работе…»[912] Однако 5 августа он был вынужден издать распоряжение о созыве собора для официального провозглашения отделения Белорусской Церкви от Русской. Собор проходил в Минске 30 августа — 2 сентября 1942 г. На нем присутствовали 3 архиерея из 5 и представители только 2 епархий, и то в большинстве по назначению. Некоторые священнослужители не смогли вовремя приехать из-за вмешательства оккупационных властей. Митр. Пантелеймон и архиеп. Венедикт были в Минск не допущены. Собор выработал новый статут Белорусской Церкви, утвердил мероприятия по достижению автокефалии и белоруссизации: созданию Священного Синода, завершению организации епархий, открытию Минской семинарии и т. д. В обязанность всем священникам вменялось выучить белорусский язык и сдать по нему экзамен до 1 октября. В имперскую канцелярию была отправлена телеграмма: «Фюреру Адольфу Гитлеру. Первый в истории Всебелорусский Православный Церковный Собор в Минске от имени православных белорусов шлет вам, господин рейхсканцлер, сердечную благодарность за освобождение Белоруссии от московско-большевистского безбожного ига, за предоставленную возможность свободно организовать нашу религиозную жизнь в форме Святой Белорусской Православной автокефальной Церкви и желает быстрейшей полной победы вашему непобедимому оружию»[913].
905
AГE. д. Указы Архиерейского Синода РПЦЗ. Распоряжения Патриархии. 1923–1951 гг., л. 20–21.
906
РГБА, ф. 500, оп. 5, д. 3, л. 63.
907
РГБА, ф. 500, оп. 3, д. 456, л. 246.
908
CP, июнь 1942. С. 5; август 1942. С. 5; сентябрь 1942. С. 5–6; август 1943. С. 9; АГЕ, д. Указы Архиерейского Синода РПЦЗ. Распоряжения Патриархии. 1923–1951 гг., л. 22.
909
АГЕ, д. Указы Архиерейского Синода РПЦЗ. Распоряжения Патриархии. 1923–1951 гг., л. 22–23: CP, июнь 1942. С. 5; Поспеловский Д.В. Русская Православная Церковь в XX веке. С. 210.
910
IfZ, МА 447. Bl. 519911-519912.
911
Со святыми упокой… Кончина архиепископа Фллофея // Der Bote. Мюнхен, 1986. № 5. С. 9.
912
Документы обличают. Реакционная роль религии и церкви на территории Белоруссии. Минск, 1964. С. 81.
913
Суглобов Г.А. Союз креста и меча. М., 1969. С. 77; Васильева О.Ю. Советское государство и деятельность Русской Православной Церкви в период Великой Отечественной войны. С. 110; CP, сентябрь 1942. С. 5.