Страница 8 из 68
В Роте оказались достаточно большие запасы провизии и вина, что послужило причиной полного разложения союзной армии. Прежде всего войска перепились дармовой выпивкой. Далее последовали грабежи, убийства, изнасилования. Женский монастырь бенедектинок в Роте был полностью разграблен, все сестры изнасилованы и изувечены (английские морпехи отрубали несчастным монашкам большой палец на ноге «на память»). Принц Георг Гессен-Дармштадтский был неприятно поражен выходками англичан, в своем письме австрийскому императору он сообщал, что «особенно ужасно поведение офицеров Ормонда — Генри Белесиса, О'Хары и голландского полковника Спарра. Убийства и истязательства местных жителей стали каждодневной нормой».
В конце сентября англичане смогли взять форт Санта-Мария, который тотчас же был разграблен. Один из английских купцов, находившихся в это время в Роте, писал: «Наша эскадра оставила такие зловонные (a filthy stench) воспоминания среди испанцев, что вряд ли они даже через два поколения забудут это».
Поскольку армия полностью морально разложилась, все тяготы рытья траншей, сооружения мостов и других инженерных сооружений упали на плечи флота. Рук на военных советах постоянно скандалил с Ормондом, доказывая, что использовать опытных моряков в качестве солдат — непозволительная роскошь. Моряка гораздо труднее подготовить к основной службе, кроме того — он совершенно не знает армейской специфики. В конце концов, «кто же отвезет вас домой, когда в округе закончатся все запасы хереса и малаги», вопрошал взбешенный адмирал.
На очередном совещании Ормонд предложил не высаживаться в Пунтале, а дойти до перешейка в обход, по суше. Несмотря на протесты адмирала, именно это решение и было принято. Однако местность, по которой предстояло идти, оказалась крайне неудачной — болотистая низина и пески-плывуны не давали использовать лошадей, а орудия просто проваливались в трясину. Морякам удалось навести понтоны, собранные из подручных материалов, которые позволили англичанам подойти к следующему форту — Порт-Ройал, но здесь их со стороны бухты начали обстреливать французские и испанские фрегаты под командой принца де Фернандо Нуньеса. Вильярдариас же, глядя на вялые действия союзников, в одну из ночей перебросил 300 солдат к Порт-Ройалу, которые сделали форсированный марш к Роте и внезапным броском захватили городок, отрезав англо-голландский десант от магазинов и провианта.
Срочно был созван военный совет, на котором Рук настаивал на прекращении военных действий у Кадиса. Принц Георг напрасно убеждал адмирала, что надо бомбардировать Кадис и захватить форт Матагорда, раздраженный Рук предложил принцу повнимательнее взглянуть на карту: даже при захвате упомянутого бастиона вход во внутреннюю гавань закрывает форт Пунталь, а его невозможно взять без десанта на перешейке. Десант же невозможно снабжать, пока не взяты Матагорда и Пунталь. А провизии и ядер для такого штурма уже нет.
30 сентября 1702 года войска загрузились обратно на корабли и сняли осаду с Кадиса.
Союзная эскадра проследовала в Виго, где ей удалось сжечь «серебряный флот» Испании (мы уже подробно рассказывали об этом). Англичане смогли взять кое-какие призы, но большую часть драгоценного металла испанцы сумели выгрузить еще до нападения. Несмотря на удачные действия в Виго, парламент подверг действия Рука жесточайшей критике — депутаты гневно отмечали, что никакие миллионы не смогут заменить гавани Кадиса, что, захватив серебряные слитки, Рук проморгал главное — его флоту придется идти на зимние квартиры в Англию, а вот французы могут опять беспрепятственно подбросить подкрепления в Левант из Атлантики.
Тем временем французская эскадра Кэтлогона, следующая из Бреста в Тулон для усиления флота Леванта, подошла к берегам Португалии. В ее составе находилось 5 линейных кораблей — «Монарк» (88 орудий), «Вэнкер» (88), «Оргиллье» (92), «Эоль» (64) и «Куронн» (76). Все корабли имели меньшее количество пушек, чем было положено по штату, а также неполные экипажи. 22 мая 1703 года примерно в 17.00 в шести лье около устья Тахо французы столкнулись с голландским отрядом из 5 линкоров (50-пушечный «Муйдерберг», 32-пушечный «Роозендаэль», 46-пушечные «Роттердам» и «Гастерланд», а также 48-пушечный «Схермер») и 110 транспортов (флейты, пинасы, кечи, тендеры), идущих из Лиссабона в Сент-Уолл. Торговые причалы были доверху загружены сахаром, вином и солью.
«Монарк» прибавил парусов и пошел вперед. Голландцы, обнаружившие эскадру французов, выстроились в линию и дали сигнал купцам «Спасайся, кто может!». Кэтлогон на «Вэнкере» и дю Паллэ на «Оргиллье» атаковали «Роттердам», но голландец отважно оборонялся, смог сбить фок-мачту на флагмане французов, старался не пускать их к конвою. «Эоль» (флаг капитана де Мона) сблизился с «Роозендаэлем» и после горячей абордажной схватки захватил 32-пушечник. Де Айи на «Монарке» затеял ожесточенную перестрелку с 50-пушечным «Муйдербергом», и вскоре нидерландский корабль пылал от носа до кормы. Через час раздался взрыв, и на месте «Муйдерберга» образовался столб огня и дыма[22]. После 2-х часового боя «Роттердам», «Гастерланд» и «Схермер» сдались. Благодаря героическому самопожертвованию эскорта, уступавшего в силе эскадре Кэтлогона, транспорта смогли спастись, французы не перехватили ни одного торгового судна. Бой получился ожесточенным, длился 6 часов, у Кэтлогона были 15 убитых и 80 раненых. Потери голландцев — 280 человек. Этот бой заставил союзников отправить новые силы в Левант.
В июле 1703 года из Англии в Средиземное море отправилась эскадра адмирала Шовеля в составе 35 английских и 12 голландских кораблей. Основной задачей Шовеля была защита богатейшего Смирнского конвоя из 230 судов, шедшего к берегам Турции. 24 июля соединение Ройал Неви было на траверзе Лиссабона, а 16 ноября союзная эскадра довела суда с товаром обратно в Англию, к острову Уайт.
В октябре 1703 года в Голландии эскадра Джорджа Рука взяла на борт эрцгерцога Карла (которого союзники австрийцев именовали Карлом III, королем Испании) — претендента на испанский трон от Австрии, дабы сопроводить его в Лиссабон. Португалия и Савойя, видя такое развитие событий, предпочли в конце 1703 года перейти на сторону австрийского наследника и стали союзниками Англии, гавани Лиссабона и Порто снова открылись перед Ройал Неви.
12 февраля 1704 года Рук с эрцгерцогом Карлом на борту пришел в Лиссабон, где 15-го сын австрийского императора был торжественно принят королем Португалии и его семьей. Вскоре у Лагоса появились и 23 корабля Шовеля, численность англо-голландской эскадры достигла 58 линейных кораблей, они сопровождали 68 транспортов с 9000 человек десанта, основная часть войск предназначалась к высадке в Португалии. У союзников наконец-то появились первые гавани на Пиренейском полуострове, но англичане поняли всю ненадежность и опасность данной ситуации — им нужна была своя, ни от кого не зависящая база.
Именно в этот момент очнулись и французы — им жизненно важно было перехватить эрцгерцога у Уэссана. В дикой спешке было вооружено 25 линейных кораблей, при выходе из гавани один из линкоров налетел на камни и разбился. Брестская эскадра упустила Рука. Жером Поншартрен также сорвал подготовку флота Леванта, где было запланировано вооружить 27 линейных кораблей графа Тулузского. Он просто изъял деньги из казны морского министерства, поэтому командующий эскадрой в Тулоне не смог закупить припасы и пополнить экипажи. Таким образом, французы не смогли разбить поодиночке сначала Шовеля, а затем Рука.
Сразу же после захода в Лиссабон Рук с десантом из 1800 человек (под командованием принца Георга Гессен-Дармштадтского) попытался наскоком захватить Барселону, надеясь, что она сдастся при первом же появлении англо-голландского флота на ее рейде, однако это оказались пустые мечты. «Наместник Каталонии» Франсиско де Веласко, уже принявший эту область под руку Филиппа Анжуйского, встретил союзную эскадру пушечными залпами, и Рук спешно отвернул прочь. 29 мая англичане погнались за эскадрой из Бреста, спешившей в Тулон. Если бы французы смогли выйти со всеми кораблями флота Леванта, Рук был бы разбит, но корабли оказались не готовы. Лорды Адмиралтейства определили город, который подлежал обязательному захвату, — многострадальный Кадис, у стен которого англичане уже обломали зубы два года назад.
22
На взорвавшемся «Муйдерберге» погиб посол Голландии при испанском дворе — граф Вальдштейн.