Страница 16 из 24
В верхних слоях раздались голоса. Начал дворецкий:
– Доброе утро, милорд. Не хотите ли бекона с яйцами?
Престарелый пэр задрожал так, что стол дернулся.
– Не шутите, Гаскойн! Есть время говорить о яйцах и время не говорить о яйцах. Сейчас я хотел бы забыть, что они бывают. Принесите мне, и поскорей, очень крепкого кофе с бренди и очень сухим тостом.
Дворецкий неприятно, укоризненно кашлянул.
– Должен ли я понять, что вы, ваша милость, перешли меру?
– Не должен.
– Быть может, вы, ваша милость, пили шампанское?
– Так, капельку.
– Бутылку?
– Возможно, бутылку.
– Или две?
– Да. Возможно, две.
Дворецкий снова кашлянул.
– Я свяжусь с доктором Спелвином.
– Не мучайте меня, Гаскойн!
– Он настоятельно запретил вашей милости шампанское.
– Ха!
– Стоит ли напоминать, что от него ваша милость идет пятнами?
Уивелском сердито залаял.
– Сколько можно! – воскликнул он. – Я слышать не хочу о шампанском.
– Прекрасно, милорд. Вот ваш кофе, милорд. Сухой тост у локтя вашей милости.
Они помолчали. Судя по звукам, граф пил кофе. Гипотезу подкрепило то, что заговорил он более твердым голосом:
– Что вы на меня вылупились? Ну, перепил немного. Только трус бежит удовольствий.
– В вашем возрасте, милорд, перепивать опасно.
– Что значит «в вашем возрасте»? Человеку столько лет, сколько он чувствует.
– Прекрасно, милорд.
– Знаете, в чем вы не правы? Вам кажется, что у меня похмелье. Ничего подобного. Я свеж как огурчик. Посмотрите на мою руку. Каково? Скала!
На пол мягко упала салфетка.
– Вы ослабели, милорд.
– Кто, я?! Я уронил ее нарочно, чтобы показать, как легко я ее подниму. Вот, глядите.
Однако он ее не поднял. Да, он наклонился, тронул ее пальцем и увидел глаза Стиффи. Нависло тягостное молчание. Потом его лицо исчезло, и послышался крик:
– Гаскойн!
– Да, милорд?
– Под столом призрак.
– Прекрасно, милорд.
– То есть как, «прекрасно»? Прекрасно! Ха-ха! Сделайте что-нибудь!
– Простите, милорд, но я не совсем понимаю, что делать.
– Скажите: «Брысь!»
– Помилуйте, милорд!
Граф явно рассердился:
– Сказано, тут кишат призраки!
– Да, милорд?
– Вы что, не видите?
– Нет, милорд.
– Посмотрите сами. Он меня преследует все утро. Поднимите скатерть, он там.
– Хорошо, милорд, подниму. Но крайне сомнительно, что я увижу призрака, о котором говорит ваша милость.
Тем не менее он его увидел. Стиффи, при всей своей глупости, способен действовать быстро, а потому прижал к губам палец. Другой рукой он протянул пять фунтов.
Дворецкий взял их и выпрямился.
– Ну что? – спросил граф.
– Там не очень светло, милорд. Посмотрю еще раз.
Стиффи повторил трюк.
– Нет, милорд. Под столом пусто.
– Ни одного призрака?
– Ни единого, милорд.
Старый Уивелском глухо взвыл и, судя по звукам, отодвинул кресло.
– Пойду прогуляюсь, Гаскойн.
– Прекрасно, милорд.
– Вы точно ничего не видели?
– Точно, милорд.
– Там нет покойного Адольфуса?
– Нету, милорд.
Дверь закрылась, и Стиффи вылез из-под стола.
– Доброе утро, – сказал он.
– Доброе утро, сэр.
– Удивил я вас, а?
– Я испытал некоторую растерянность. Мне казалось, сэр, что вы – в Соединенных Штатах.
– Долго рассказывать, но суть в том, что мне надо видеть леди Джеральдину. Она у себя?
– Точно не знаю, сэр, но смею предположить, что миледи еще не спустилась. Сообщить ей о вашем присутствии?
– Нет, спасибо. Сам справлюсь.
Стиффи побежал наверх и вскоре сидел на ее постели, глядя ей в глаза и лаская маленькую ручку. Разговора он мне не пересказывал, но я полагаю, что для начала он быстро объяснил, почему он здесь, а потом они говорили то, что говорят влюбленные после долгой разлуки. Во всяком случае, они не заметили, что дверная ручка повернулась. Стиффи быстро пришел в себя и юркнул в ближайший шкаф. Правда, он встретился взглядом с лордом Уивелскомом и тут же погрузился в летние платья.
Граф несколько задыхался.
– Джеральдина, – сказал он, – меня преследуют духи.
– Вот как?
– Именно так. Когда я вышел к завтраку, под столом сидел призрак этого… замечательного юноши. Он глядел на меня с той идиот… прости, честной улыбкой, которую я хорошо помню.
– Что же ты сделал?
– Попросил Гаскойна взглянуть под стол. Он взглянул, но призрака не увидел.
– Да?
– Да. Вероятно, не увидишь и ты. Но, клянусь тебе именем Вустерширских Уивелскомов, когда я входил, он юркнул в шкаф.
– Какая чепуха!
– Нет, не чепуха.
– В этот шкаф?
– В этот самый.
– Пойду взгляну.
– Осторожней! Он может укусить.
Джеральдина приоткрыла дверцу и заглянула внутрь.
– Там ничего нет, – сказала она.
Граф снова тихо застонал:
– Я знал, что ты его не увидишь. Он мучает меня. Хорошенькое дело, бегать по усадьбе от какого-то призрака! Пропал мой покой!
Джеральдина положила руку на трепещущее плечо:
– Ну, папа, не огорчайся! Я знаю, что случилось. Это – предупреждение.
– Предупреждение?
– Да. Я о таких вещах читала. Иногда призрак… скажем, А. Или Б.?
– Как тебе удобней.
– Призрак А. или Б. появляется не после, а до смерти, чтобы поразить, скажем так, В. Скажем?
– Да, пожалуйста.
– Понимаешь, он посылает издалека свой облик.
Граф поднял голову, которую было охватил руками.
– Ты думаешь, этот кре… прекрасный юноша, в котором я видел сына, еще жив?
– Видимо, да.
– Что же с ним делать?
Джеральдина помолчала.
– По-моему, лучше всего послать ему телеграмму, чтобы он немедленно возвращался, поскольку ты согласен на наш брак.
– Лучше всего?
– Да.
– А если сделать немножко хуже?
– Другого выхода нет.
– Значит, или он ходит за мной всю жизнь, или становится моим зятем?
– Вот именно.
Лорд снова посмотрел на шкаф и произнес с немного излишней сердечностью:– Очень хорошо! Прекрасно! Дивно! В жизни не был так счастлив.
– Вот (заключил Трутень) правда о том, как поженились Стиффи и Джеральдина. Потому мы и были у Св. Георгия, на Ганновер-сквер. Теперь вы поймете, почему я считаю, что в этом мире нужны не добродетель, не мудрость, не знатность, а только удача. Иначе и я бы преуспел. Вера в удачу побудила Мартышку биться об заклад с Пуффи. Я уважаю его за это и радуюсь, что он выиграл.
© Перевод. Н.Л. Трауберг, наследники, 2011.
Noblesse oblige
Непорочное чело вошедшего в курилку Трутня прорезала морщина. Он задумчиво зашел в угол и обратился к собравшимся там членам клуба.
– Вы, часом, не знаете, – осведомился он, – что такое с Фредди? Может, он свихнулся?
Другой Трутень спросил, почему он так думает.
– Ну, сидит в баре, пьет коктейль «Вздох ящерки».
– Не вижу ничего странного.
– Да-да, но он сам странный. Понимаешь, в нашей старой школе собирают деньги на новый корт. Я ему сказал, а он ответил, что ему плевать на старые школы, жизни от них нет.
– М-да… – согласился второй Трутень. – Что-то не то.
– Потом он мерзко засмеялся и прибавил, что, если кому интересно, он собирается вступить в Иностранный легион, это пристанище проклятых, где можно умереть, а умерев – забыть.
– Кто, Виджен? – удивился Трутень-2. – Ну, знаешь!
Трутень-3 покачал головой:
– Ни в какой легион он не пойдет, там не дают утром чаю. А вообще-то понять его можно. Жизнь его сломала трагедия. Он потерял любимую девушку.
– Мог бы и привыкнуть.
– Это верно. Но он к тому же лишился последней десятки, а его дядя, лорд Блистер, уменьшил вдвое дотацию.
– А!.. – сказал непонятливый Трутень.
– Случилось это в Каннах. Старого Блистера загнали туда врачи, и он предложил Фредди с ним поехать. Неплохо, а? Место – лучше некуда, юг Франции, лето, все оплачивает дядя. Однако я посоветовал воздержаться. Я сказал, что за шесть недель на чужеземном курорте можно наделать глупостей и рассердить старика. Фредди приятно покраснел и объяснил, что все понимает, но поехать должен, ибо там она.