Страница 9 из 10
Все чувствовали себя уставшими, раздраженными, измученными. Начались мелкие ссоры, которые вскоре перерастали в более крупные конфликты. Перво-наперво подрались две ассистентки, жившие в одном номере «Славы», — одна обвинила другую в краже айпада, и дело дошло до рукоприкладства и выдирания волос.
Затем Наташа Теплова сцепилась с Васей Королевым, который упорно не желал замечать ее чар. Николай немедленно принял сторону красавицы, но у этого парня с внешностью боксера была душа труса, и как только он увидел у своей физиономии кулак Васи, он позорно отступил.
Володя сорвался и наорал на актеров, причем — возможно, не без причины — приплел сюда и Андрея Глазова, который в разборке участия не принимал, а сидел и, холодно щурясь, наблюдал все происходящее со стороны. Решив отыграться, Наташа избрала в качестве мишени Зинаиду и, расхвалив привезенную кем-то «Зубровку», напоила главную гримершу так, что та на ногах не держалась. Узнав об этом, Володя схватился за голову:
— Господи! Зинке же нельзя пить, она сорвется! Как же меня все это достало…
Бледный и измученный, он напоминал теперь укротителя зверинца, который разбушевался и не желает подчиняться окрикам дрессировщика. Только Варлицкий, сценаристка и, пожалуй, Дина не участвовали ни в каких выходках съемочной группы, а занимались строго своим делом. Во время ливней Дина сделала несколько сотен фотографий замка, и однажды при вспышке молнии у нее получился исключительной красоты снимок, который она показала Марине.
— Потрясающе! — только и смогла вымолвить та.
— Здорово, да? — спросила Дина, гордясь собой. — И заметь, никаких эффектов, никакого фотошопа! Только жаль, что этот снимок никто не оценит. Вот если бы я сняла пьяную Наташку, ко мне выстроилась бы очередь из желтушных газет, чтобы заполучить фотку, а просто замок — кому он нужен?
— Тебе нужен, — твердо ответила Марина. — Это суперфотография. Хотя знаешь, если честно, от всех этих готических химер при свете молнии впечатление немного зловещее. Они не на переднем плане, но все равно их видно. И когда их рассмотришь…
— М-м, — неопределенно отозвалась Дина. — По правде говоря, как раз эти уродцы меня совсем не цепляют. — И не совсем логично добавила: — Как только я их увидела, я сразу же поняла, отчего владелец дома помер в психушке.
Тут Марину позвали для консультации к Володе, и она ушла.
— В среду обещают солнечную погоду, — первым делом сообщил Володя. — Но до среды еще два съемочных дня, и они не должны пропадать. Давайте посмотрим, что еще из вашего сценария мы можем перенести под крышу…
Марина мрачно посмотрела на него.
— Мы уже прочесали весь сценарий вдоль и поперек, — не сдержавшись, проговорила она. — И вчера, и позавчера, и тогда, когда только узнали, что Слава выбыл. И вы же сами сказали, что больше в интерьер ничего переносить нельзя…
— Мариночка, дорогая, вам платят деньги не за то, чтобы вы тут выпендривались, — сказал и.о. продюсера, и сухости его тона позавидовала бы самая сухая вобла на свете. — У нас есть проблема, и надо ее решить. Съемки на природе сокращаем, и точка. Я предлагаю сделать вот что…
Его предложения Марине показались совершенно бредовыми. Но она зависела от своих нанимателей и только сказала:
— Может быть, для начала посоветуемся с Антоном? Все-таки он режиссер…
Володя раньше совершенно нормально общался с Голубцом, но после того как занял место Славы, стал третировать Антона в совершенно барщаковской манере: все обязаны делать то, что я хочу, а советоваться я ни с кем не обязан. И.о. начал ворчать, сотрясать воздух, но в конце концов под напором доводов Марины сдался и пробурчал: — Ладно, зовите этого вашего фаршированного перца…
Антон явился на зов с бутылкой пива и выразил готовность выслушать любые предложения, если они будут в пределах разумного. Но он был слишком хорошим режиссером, чтобы не понять, что улучшения, которые предлагает Володя, только все ухудшат.
— У нас по ходу получаются подряд чуть ли не десять интерьеров, — напомнил режиссер. — Мы что, снимаем дешевый сериальчик? Так, что ли?
— Можно будет вставить перебивки, — вмешался Володя.
— Нельзя, — отрезал Антон. — Любая перебивка — как и любой кадр — должна нести смысловую нагрузку. Виды Бекетовского замка под красивую музычку — это, прости меня, полная туфта. Я уж не говорю о хронометраже, мы еле-еле влезаем в формат. Какие еще перебивки?
— А два дня простоя — это нормально? — взвился Володя. — С меня в компании голову снимут за такие фокусы! Ты в курсе, во сколько нам обходится каждый съемочный день?
— Че орешь? Так бы сразу и сказал, — усмехнулся режиссер. — Конечно, лучше, если наши бандерлоги будут заняты делом. Тогда Наташка не будет грызться с Васей, а Зинка не будет искать опохмелку.
— Ну наконец-то ты меня понял, — вздохнул Володя. — Давай думать, что из неснятого по сценарию можно перенести в интерьер.
Но наскрести удалось только на полдня съемок в замке — и те сорвались в последнюю минуту, потому что стало известно, что на два дня старинное имение, гордость края, отдано под свадьбу какого-то олигарха.
— Н-да, — мрачно сказал Володя, узнав об этом. — Будем надеяться, что гости не загадят весь сад и не вытопчут клумбы. Ну и работка у нас!
Вечером в понедельник, измотанный долгим и тяжелым разговором с главами компании, которые были недовольны перспективой увеличения бюджета, а также со Славой, который немного оклемался и изъявил желание дать по телефону сто тысяч ценных и совершенно бесполезных указаний, — словом, почувствовав, что еще немного, и он сломается, Володя напился так, как не напивался никогда прежде. Он проспал до двух часов следующего дня, а проснувшись, первым делом узнал, что Наташа Теплова убита.
Тело актрисы обнаружила горничная Светлана, делавшая уборку номеров. Вероятно, киношников, считавших, что Дубки должны гордиться их присутствием, немало удивило бы то, что обслуга «Мечты» и «Славы», не сговариваясь, присвоила гостям из столицы емкую кличку «эти свиньи».
Начиная уборку, Светлана без особого энтузиазма предчувствовала, что сегодня ей попадется обычный набор: пустые бутылки из-под спиртного в неограниченном количестве, безнадежно испачканные простыни, грязные унитазы и ванны.
Однако действительность превзошла самые смелые ее ожидания, потому что, постучав в дверь номера Наташи и отворив ее своим ключом-карточкой, горничная вошла и увидела распростертый на полу труп.
Светлана даже не сразу сообразила, что это такое — настолько увиденное напоминало сцену из дешевых детективов, которые показывали по телевизору. Однако уже в следующее мгновение горничная заметила торчащий из груди актрисы нож, лужу крови около тела, и в глазах у Светланы потемнело.
— Ой, мамочки… — пролепетала она и попятилась.
Пребольно стукнувшись спиной о шкаф, Светлана заметалась, ударилась о косяк двери, выскочила в коридор и что есть духу побежала к лифту.
Сердце в ее груди колотилось как бешеное.
— Ирина Федоровна! Ирина Федоровна, там… там убийство!
Сорокалетняя ухоженная Ирина Федоровна, зубастая дама, чем-то неуловимо напоминавшая крокодила в безупречно скроенном костюме, подняла голову. Девушка за стойкой, чью работу администраторша только что явилась проверять, недоуменно вытаращила глаза.
— Света, что с вами? — ледяным тоном спросила начальница.
Но выражение лица до смерти перепуганной горничной говорило само за себя.
— Ирина Федоровна… Там женщина! Мертвая! Их главная актриса… Ее зарезали!
Ирина Федоровна несколько мгновений буравила горничную недоверчивым взором, но инстинктивно почувствовала, что возникшее недоразумение явно относилось к таким, которые можно было решить только личным присутствием. Она царственно обогнула стойку и подплыла к Светлане.
— Кого зарезали? Где зарезали? Вот ей-богу, если это какая-нибудь дурацкая шутка, я… Я тотчас тебя уволю!
И, довольная смятением на лице горничной, которая была матерью-одиночкой с тремя детьми, все так же величаво поплыла к лифту.