Поколение воинов

— Но вы же не собираетесь бороться с ним! — Потрясение, которое испытал Корис, читалось на каждом лице. — Там охрана, войска — мы не сумеем!.. Это же все равно что начать войну!

— Корис, война началась в то самое мгновение, когда в игру вступил воин. Я! Я объявляю войну. Война означает тактику, стратегию, условия, необходимые для победы… — Она загибала пальцы, считая пункты. — Ваши люди могут забиться в норы и сидеть там, пока их не уничтожат, когда враг будет охотиться за мной, — или же вы станете моим войском, и тогда у вас появится шанс. Большего я не обещаю. Но если мы победим, вам не придется больше прозябать здесь, внизу, не придется есть безвкусную кашу и запивать ее затхлой водой. Мир снова будет принадлежать вам. Ваши жизни. И ваша свобода.

Высокий костлявый человек, которого Сассинак уже заметила прежде, пожал плечами и подошел к Корису:

— Почему бы и нет, Корис. Они будут преследовать ее и наткнутся на нас. Скорее всего снова пустят в ход газ. Я за нее.

— Я тоже!..

Большинство собравшихся откликнулись на ее слова. Корис быстро огляделся по сторонам, пожал плечами и ухмыльнулся:

— Надо было вас прирезать прямо там. — И указал подбородком — как поняла Сассинак, именно в том направлении, откуда они пришли.

Айгар что-то недовольно проворчал, но Сассинак жестом призвала его к молчанию.

— Вы правы, Корис. Если уж угрожать, угрозу надо выполнять сразу. Это вам урок на будущее.

«Нельзя вести войну, не имея плана действий, — утверждал один из инструкторов командного состава. — Но и с планом любую кампанию можно проиграть».

Эти сентенции мало чем помогали Сассинак, пока она вела свой оборванный отряд к границам их территории. У нее не было иного плана, кроме желания выжить — а она знала, что этого недостаточно. Разыскать Парчандри и… и… что? Ей мучительно хотелось вцепиться в глотку этого Парчандри и добиться от него правды. Но принесет ли это какую-либо пользу? Вряд ли — по крайней мере для суда над Танегли. Даже если она не вернется, даже если не вернется Айгар, у суда достаточно доказательств, чтобы приговорить старого «тяжеловеса».

А что до статуса Иреты — она сомневалась в том, чтобы какой-либо суд решился оспаривать власть теков; это уже было зафиксировано в официальных донесениях.

Официальные файлы, к которым могли иметь доступ могущественные Парчандри… При этой мысли она едва не споткнулась. Неужели нет ничего, что было бы в безопасности? Она оглядела своих новых собратьев по оружию и покачала про себя головой. Нет, только не эти люди, которые были похожи на солдат Флота меньше, чем она могла даже представить. Естественно, они заслуживают уважения уже за то, что им удалось выжить, да еще продержаться так долго. Но смогут ли они сражаться?

Впереди прозвучал свист, служивший, вероятно, условным сигналом. Группа замедлила шаг, люди вжались в стены тоннеля. Сассинак подумала было, что вот сейчас и будет проверка боем, но это оказалась всего лишь граница территории их отряда. Она вышла вперед вместе с Корисом навстречу новой группе. К ее удивлению, «ее» люди теперь более походили на солдат. У них появилась цель, и на другую группу это преображение явно произвело впечатление.

— Что у вас происходит? — спросил предводитель второй группы. Он был тех же лет, что и Сассинак, или чуть старше; его лицо было располосовано шрамами, во рту не хватало многих зубов, а на руке — одного пальца. Смотрел он куда-то мимо лица Сассинак.

— Самиздат.

Вероятно, это был и пароль, и отзыв.

— Чей друг?

— Флер. И Кориса.

— Эге. Для тебя же лучше, ежели ты и вправду друг Флер. Мы это проверим. У тебя есть имя, друг Флер?

— Сассинак.

Глаза ее собеседника расширились.

— Она тебя разыскивает. И Флер, и копы. Чего ты такого натворила?

— Не все из того, о чем ты слышал, но кое-что из того, о чем не слыхал. А у тебя есть имя?

При этих словах человек ухмыльнулся, но быстро посерьезнел:

— Я Келгар. Все меня знают. Дважды попадал в передрягу. Дважды везло, потому как бежал от работорговцев.

Он умолк — Сассинак кивнула. Что она могла сказать такому человеку, кроме как отдать должное его мужеству? Она хорошо знала то, о чем он говорил.

— Пошли! Посмотрим, что скажет сама Флер.

— Она здесь, внизу?

— Она временами творит милостыню в наших трущобах, хотя и называет это по-другому. К тому же она здесь совсем недалеко от верхнего уровня — над перекрестком, через две другие территории. Мы же не деремся, верно? — Последнее относилось к Корису, который немедленно протянул Келгару руку:

— Мы хорошие детки.

— Как всегда, — хмыкнул Келгар. — Чтоб с этого была какая польза.

Теперь он повел группу вперед; Сассинак шла с людьми Кориса. Она готова была поклясться, что у Келгара не все дома, но если он и был параноиком, то параноиком весьма умным.

Пока они проходили его владения, им не встретилось ни одного патруля. На границе соседней территории их встретил еще один вожак — на этот раз им оказалась тонкая, как хлыст, женщина, смертельно побледневшая при виде Сассинак. Дезертир из Флота?.. Да и группа женщины повиновалась почти военной дисциплине — когда первый шок прошел, она повела себя с решительностью подлинного командира. Определенно она была военной и, возможно, даже служила во Флоте. Жаль, что Флот потерял такого хорошего офицера. Сассинак невольно задумалась над тем, что могло произойти с этой женщиной, но понимала, что если и задаст вопрос, то ответа на него не получит.

Они миновали еще одну границу, и Сассинак представили новому вожаку. Этот был черноволосым, темноглазым, кожа у него была смуглая, а черты лица, как ей показалось, — азиатские: возможно, он был китайцем. Большинство следовавших за ним людей выглядели так же, многие из них поглядывали на Айгара с явным неудовольствием, почти с гневом. Только расовой вражды ей и не хватало! Сассинак понадеялась на то, что вожак сумеет удержать своих людей в узде.

— Сассинак… — медленно проговорил черноволосый. — Вашим предком не была Лунзи?

Это уже что-то новое. Откуда ему знать такое? Сассинак кивнула, и ее новый собеседник продолжил:

— Полагаю, мы состоим в дальнем родстве.

— Сомневаюсь, — осторожно ответила Сассинак. А это еще к чему?..

— Позвольте мне объяснить, — проговорил он так, будто они сидели в клубе и у них впереди был весь вечер. — Ваш дед Дугал служил во Флоте, как и вы, и он взял себе жену из торговой семьи… но — китайской. Вопреки обычаям и его, и ее семьи. Он ничего не рассказывал своей семье об этой женитьбе, а жена в конце концов оставила его и вместе с дочерьми вернулась в свою семью. Его сына они любили меньше, и, когда он женился на вашей матери и решил присоединиться к новой колонии, это показалось лучшим решением для всех. Но, разумеется, семья вашей бабушки следила за вашим отцом. Когда я был еще ребенком, я узнал ваше имя, как и имена ваших брата и сестры, — мы поминали вас в молитвах.

— Значит… они знали о нас?

— Да, конечно. Когда на вашу колонию напали, на корабле вашей бабушки появились белые траурные флаги. Когда они узнали, что вы выжили…

— Но откуда?

— Вы были почетным выпускником Академии. Вы должны понимать, что сирота, поднявшаяся до таких высот, будет фигурировать в программах новостей.

— Я об этом не задумывалась…

Задумалась бы, наверное, если бы не смерть Абе, случившаяся в день ее триумфа. С того момента и до первого ее назначения вся жизнь Сассинак была наполнена горем.

— Ваше имя весьма необычно. Ваша бабушка была очень сердита на своего сына, что он выбрал вам такое имя. Семья провела поиск в базах данных и выяснила ваше происхождение. Они полагали, что вы сделаете то же самое и свяжетесь с ними, когда — и если — сами того захотите… — Он пожал плечами и улыбнулся Сассинак: — Это не имеет никакого отношения к вашей цели здесь, но мне показалось, вы захотите это узнать, раз уж обстоятельства свели нас.

— Понимаю…

Сассинак понятия не имела о том, что в таких случаях предписывает этикет, — ясно было, что этот человек ожидает от нее большего, чем ждал бы от обычного офицера Флота.