Поколение воинов

«Предупреждение нарушителю, — повторял он на всех известных языках. — Нарушитель будет уничтожен, если немедленно не назовет себя».

Панис включил передатчик «Когтя» для идентификации своего судна. Дюпейниль подумал, что пилот почти пришел в себя после предательства капитана. Он не потребовал немедленной встречи с атташе Флота, а просто передал, что у него на борту офицер со срочным приказом. И уступил инициативу Дюпейнилю.

— Я не уверен, что вполне понял цель вашего пребывания здесь. — Дипломатическая речь была гладкой и внешне казалась безобидной.

— Мой приказ, — начал Дюпейниль, стараясь, чтобы его голос звучал так же легко и беззаботно, как речь его собеседника, — состоит в проверке книг основных компаний сетти, торгующих с восемнадцатым сектором человеческих миров. Вы знаете, как это бывает. У меня нет ни малейшего понятия, что за этим стоит.

— И это не имеет ничего общего с событиями на Ирете?

Возможно, это простое любопытство. Или что-то более опасное? Он пожал плечами:

— Может, да, а может, и нет. Откуда мне знать. Какое-то время я действительно летел на том крейсере с очаровательным капитаном. — Он хотел было подмигнуть, но подумал, что это будет уже чересчур. — Я был бы счастлив закончить путешествие на ее… корабле. — Он снова пожал плечами и глубоко вздохнул. — А теперь я здесь просто потому, что уже работал с сетти, и полагаю, что придется задать кучу очень вежливых вопросов и получить на них не менее невежливые ответы. Вот и все, что я могу сказать. И если бы у меня был враг в Штабе, ему вряд ли удалось бы насолить мне больше.

Вышло немного резче, чем он рассчитывал, но, похоже, убедительно. Лицо собеседника никак не изменилось, однако обстановка заметно разрядилась.

— Хорошо. Полагаю, я смогу представить вас министру торговли сетти. Это уровень члена кабинета двора Сека. Он подскажет вам, куда обратиться.

— Весьма любезно с вашей стороны, — расшаркался Дюпейниль. Он никогда не имел ничего против ни к чему не обязывающих любезностей, если это шло на пользу дела.

— К вашим услугам, — отозвался собеседник, бросая взгляд на кучу бумаг на своем рабочем столе. — Этот министр — настоящий изувер, даже’ для сетти. Если у вас действительно есть враг в Штабе, он попал в самую точку.

Отношения сетти с представителями иных миров строились на том, чтобы поставить низшие расы Вселенной на место и удерживать их там. К низшим расам сетти относили тех, кто баловался со «Святой Удачей» медицинскими способами (в особенности с помощью генной инженерии), и тех, кто был слишком, по словам сетти, труслив, чтобы играть с судьбой в азартные игры. Генной инженерией занимались люди. Многие из них изменяли себя, просто следуя прихотям моды, как сетти красились или делали прическу. И очень немногие из людей проявляли страсть к излюбленной игре сетти: пройти сквозь «Дверь Чести», на пороге которой на голову проходившему время от времени по случайному выбору компьютера обрушивалась гильотина.

Дюпейнилю совсем не понравилось ползти по «Тоннелю Трусливой Определенности», но он знал, на что шел. Взобравшись на жесткий неудобный табурет в форме гриба, снисходительно предоставленный презренному чужестранцу, он сидел, вежливо опустив глаза, пока министр торговли заканчивал свой второй завтрак. Глядеть на это он все равно не смог бы. На своих планетах сетти не соблюдали запретов ФОП и давали волю своим гастрономическим пристрастиям, вроде тех, что сейчас извивались в тарелке у министра. Министр отправил в рот последнюю порцию, сыто рыгнул, окатив Дюпейниля облаком вони, и откинулся на подушки.

— Уфф. Таак, госссподин Дюпеййнилль. Вы хотите попросссить ссссетти об одолжении?

— С должным уважением к чести Сека и всех яйцекладущих, — отбарабанил Дюпейниль заученную последовательность вежливых формул, прежде чем перейти к делу, — и с позволения вашей чести мне хотелось бы взглянуть на торговые записи, относящиеся к человеческим мирам восемнадцатого сектора.

Новый порыв вонючего дыхания. Министр от души зевнул, обнажив зубы, которые явно нуждались в чистке.

— Восссемнадцатого сссектора? — просипел он и шлепнул хвостом по полу.

В комнату прошмыгнул слуга-сетти с подносом, полным информационных кубиков. Дюпейниль спросил себя, должны ли слуги тоже играть со смертью или «Дверь Чести» не замечает их. Слуга исчез. Министр быстро пробежался языком по кубикам. Дюпейниль непонимающе уставился на это., но потом решил, что кубики химически окрашены и министр различает их на вкус. Наконец сетти выбрал один и вставил его в компьютер.

— Ага! «Цветок Ссскрытой Удачи» — вот, что люди называют восссемнадцатым сссектором. Торговля ссс человечессскими мирами? Сссовсем убога, не ссстоит твоего времени.

— О удачливый отпрыск удачливого рода! — пропел Дюпейниль. — Такова моя несчастливая судьба — быть под началом адмиралов.

Это развеселило министра. Он захохотал.

— Так. Ты хочешшшь, чтобы я подумал, что это вопроссс удачи? Не повезло ссс адмиралом, не повезло ссс назначением. Но вы, люди, не верите в удачу. Вы верите в… Как там называется эта гадосссть? Вероятносссть? Ссстатиссстика?

У Дюпейниля не ко времени всплыло в памяти древнее изречение насчет лжи, наглой лжи и статистики. Вместо этого он произнес:

— О других сказать не могу, но лично я в удачу верю. Без нее я бы здесь не оказался.

В удачу он и вправду верил. По крайней мере сейчас. Потому что, если бы не перехват почты Сассинак, ему не попали бы в руки улики, которые он так давно искал. Поскорей бы со всем этим разделаться и успеть вернуться в Федеральный Центр к началу суда над Танегли… Вот это была бы удача! Так что в этот момент он сам верил в то, что говорил, и это, по-видимому, убедило министра. Тот одарил его зубастой улыбкой.

— Так. Почти что новообращщщенный. Знаешшшь, что мы тут говорим про вашу ссстатиссстику? Есть ложь, наглая ложь и…

«Хорошо, что я сам не сказал этого, — подумал Дюпейниль. — По-моему, парень не понимает, что это всего лишь шутка».

— Я уберегу твои глаза от необходимосссти просссмотра наших записссей, касссающихся торговли ссс «Цветком Ссскрытой Удачи». Тебе не повезло с адмиралом, но повезет сссо мной. Я вознагражу тебя за твое нежелание заниматьссся этим неудачным заданием. Я отказываю тебе в разрешшшении ознакомитьссся с нашими записссями, но не потому что нам есссть что ссскрывать, а потому что сссейчас «Сссезон Непокаяния» и любые подобные действия противозаконны. Тебе повезло: я дам тебе отказ в такой форме, которая удовлетворит сссамого придирчивого адмирала.

Министр вновь шлепнул хвостом, и в комнату вошел слуга, кативший перед собой тележку, на которой стоял ярко-зеленый ящик. Министр вытащил из ящика полупрозрачный темно-зеленый лист с письменами на языке сетти, за ним еще один и еще.

— Это — Поссслу людей. Это — твоему адмиралу. А это, о сссчастливейший из людей, — твое разрешение на посссадку в сектор, отведенный для людей на борту «Великой Удачи», которая отправляетссся к человеческим мирам. На зассседание Верховного Сссовета. Тебе выпала редкая возможносссть из первых рук познакомитьссся с превосссходством технологии сссетти. Бессспрецедентная возможносссть для человека твоей… э-э… удачи.

Он протянул листы, и Дюпейниль машинально принял их, задаваясь вопросом, как же он будет из всего этого выпутываться.

— Моя удача щедра, — начал он. — Не могу поверить, что судьба послала мне такой подарок.

Простому человеку — и путешествовать вместе с сетти. Обычно мне выпадает путешествовать более скромно.

Его речь прервал подленький смешок. Министр наклонился, и от его вонючего дыхания у Дюпейниля в глазах потемнело.

— Человечек, — просипел он, — думаю, твое путешессствие будет достаточно ссскромным, чтобы порадовать того бога, который заметил, как ты полз по «Тоннелю Трусссливой Определенносссти». Когда есссть выбор, всегда есть шанс. Но когда есссть шанс, выбора нет. Бумаги у тебя. Отпечатки твоих пальцев — твой пропуссск. Доложисссь Поссслу и отправляйся на «Великую Удачу», где тебя ждет твой шанссс.