Страница 50 из 57
Неудача обескуражила. Казалось, для нее не было никаких видимых причин. Из-за отсутствия топлива невозможно было отвести «Союз» от станции. Пять-семь витков летали в двух десятках метров от нее, пока под действием малых возмущающих сил, связанных с разной массой и конфигурацией аппаратов, они не стали расходиться. Не оставалось ничего другого, как вернуться на Землю.
Но что же произошло со стыковочными узлами? Этот вопрос серьезно беспокоил специалистов.
10 декабря к станции отправился «Союз-26» с Ю.В. Романенко и Г.М. Гречко на борту. Корабль пристыковался к другому стыковочному причалу станции. Через десять дней Г.М. Гречко вышел в открытый космос и осмотрел переходной отсек и злополучный стыковочный узел. С помощью телекамеры он передал их изображения на Землю. Поразительно, но конструкция оказалась работоспособной. Может быть, В.В. Коваленок нарушил режим причаливания своего корабля, а может быть, была и другая причина. Нам остается лишь строить догадки. А тогда было принято решение направить к станции «Союз-27» и повторить стыковку с этим узлом.
Корабль стартовал 10 января 1978 года. В его экипаж входили В.А. Джанибеков и О.Г. Макаров. Стыковка со станцией произошла без замечаний. На ее борту находились в то время Ю.В. Романенко и Г.М. Гречко. Кстати, им предстояло летать на ней свыше 96 суток и превысить время полета третьей экспедиции «Скайлэба».
13 октября 1978 года станция «Салют-6» преподнесла очередной «сюрприз». После дозаправки объединенной двигательной установки топливом из прибывшего к ней «Прогресса-4» специалисты обнаружили, что значения параметров в топливных магистралях не соответствуют норме. На Земле срочно начались эксперименты на моделирующих установках. Выяснилось, что нарушилась герметичность одного из баков с горючим. Неполадка угрожала выходом из строя двигательной установки. Нужно было делать ремонт. Разработали его методику. Идея состояла в том, чтобы с помощью специально запущенного для этой цели «Прогресса-5» перелить часть топлива из неисправного бака в исправный, остаток слить в баки «Прогресса», затем закрыть соответствующие клапаны и исключить аварийный бак из дальнейшей работы.
25 февраля 1979 года для выполнения этой работы на «Союзе-32» отправились на станцию В.А. Ляхов и В.В. Рюмин. 16 марта они приступили к ремонту, который был закончен только 27 марта. В.В. Рюмин позже так описал это событие:
«К ремонту двигательной установки мы готовились на Земле, и от исхода операции зависела дальнейшая работоспособность двигателя станции. Работа предстояла тонкая, ошибиться было нельзя ни нам, ни Центру управления полетом… Сколько волнений было и у нас, и на Земле!»
Благодаря четким действиям космонавтов станция была спасена. Космонавты В.А. Ляхов и В.В. Рюмин провели на ней 175 суток, превысив длительность полета В.В. Коваленка и А.С. Иванченкова, составлявшую 139 суток.
10 апреля 1979 года на «Салют-6» в гости к Ляхову и Рюмину полетела на «Союзе-33» экспедиция посещения в составе Н.Н. Рукавишникова и болгарского гражданина Г. Иванова. «До станции «Салют-6», к которой мы летели, – вспоминал потом Н.Н. Рукавишников, – оставалось всего 2,5 километра. Мы уже установили радиосвязь с экипажем станции… и разговор шел шутливый, поскольку ни мы, ни они не сомневались в успехе предстоящей стыковки.
– Ты чем стучать будешь? – весело спросил меня Ляхов.
– Чем положено, – заверил я с полным основанием. Мы взяли с собой прекрасный гостевой набор продуктов для дружеского ужина».
Однако дружескому ужину не суждено было состояться. При сближении несколько раз включался основной двигатель, который используется и для торможения корабля при его возвращении на Землю. Н.Н. Рукавишникову показалось, что пусковой толчок у двигателя неровный, но он отнес это к неточной работе системы ориентации. Последнее включение двигателя – космонавты вдруг услышали хлопок и удар в корпус кормовой части корабля. Тотчас «Союз» потерял ориентацию и стал быстро вращаться. Рукавишников доложил о случившемся в Центр управления полетом, который не получал сигналы телеметрии и поддерживал связь с космонавтами через морские суда. С Земли предложили снова включить двигатель. Вращение корабля прекратилось, но опять послышался хлопок, появилась сильная вибрация. Рюмин с «Салюта» увидел, что факел от двигателя «Союза» направлен в сторону, значит, прогорела камера. Горячая струя газов могла пережечь магистрали подачи топлива к резервному двигателю, и тогда возвращение на Землю стало бы невозможным. Правда, в этом случае оставалась бы зыбкая надежда осуществить стыковку с помощью двигателей «Салюта», но вероятность успеха была мала. «Союз» под влиянием сил аэродинамического сопротивления через 15-20 суток и сам спустился бы на Землю, но на нем не было необходимых для этого запасов системы жизнеобеспечения. Кислорода могло хватить только на два дня, космонавты неизбежно погибли бы.
После бурных споров, анализа различных вариантов на Земле решили попытаться включить резервный двигатель. На борт передали соответствующие инструкции. Космонавты надели скафандры и приготовились к спуску. Но тут возникла новая неполадка, на этот раз с системой управления. Вручную экипаж сумел стабилизировать корабль. Рукавишников включил двигатель, и, к счастью, он заработал. Космонавты отсчитывали секунды его работы, но опытный Рукавишников понял, что двигатель недодает тяги. Причина, вероятно, состояла в том, что струя газов все-таки повредила топливную магистраль и часть топлива вытекла в космос. Опять начала нарушаться стабилизация корабля. К счастью, это осложнение исчезло как-то само собой. Двигатель должен был автоматически отключиться в заданный момент времени, но и этого не произошло. Подождав еще двадцать пять секунд, Рукавишников выключил его. Теперь все зависело от того, удалось ли затормозить корабль, достаточен ли был тормозной импульс работавшего в нерасчетном режиме двигателя. Медленно потянулись минуты. Десять, двадцать … Никаких признаков спуска…
Рукавишников включил внешнюю связь и стал передавать в эфир сообщение о сложившейся ситуации. Свой SOS он направлял тем, кто мог помочь космонавтам на Земле, – ведь посадка, если она состоится, была теперь нерасчетной. Спускаемый аппарат мог попасть в любую точку – и в горы, и в море… и в Китай, и в Индию.
О дальнейших минутах Рукавишников вспоминал так: «Я заметил пылинку, которая висела прямо перед нами. Смотри, – говорю, – Георгий, это наша судьба. Если она пойдет вниз, мы спасены – начинается торможение.
И здесь, словно по волшебству, эта пылинка двинулась вниз. Это было счастье. Земля нас принимала обратно. Но куда? Где мы приземлимся?»
Аппарат благополучно спустился на Землю. В кабине становилось все жарче, и космонавты, открыв люк, вышли наружу. Была ночь. Они включили радиомаяк и световую вспышку – в надежде на то, что кто-нибудь услышит или увидит их. Примерно через полчаса прилетел вертолет. Оказалось, что аппарат сел в степи на нашей территории. Все кончилось. Экипаж был спасен.
В.А. Ляхов и В.В. Рюмин провели большую работу по профилактике станции и уже морально были настроены на возвращение на Землю. Однако 9 августа случилось непредвиденное. При отделении от станции отработавшей свой срок антенны радиотелескопа КРТ-10, она, словно, не желая расставаться со своим домом, зацепилась за выступающую крестовину стыковочного узла. В результате стала невозможной стыковка со станцией будущих «Союзов» и «Прогрессов». На Земле не видели иного выхода, кроме как просить экипаж выйти в космос и отцепить антенну. И это на 165-е сутки пребывания космонавтов на орбите! Малоприятный «подарок» для них, по-другому не скажешь.
Работа предстояла сложная не столько из-за технологии, сколько из-за ее неподготовленности. Экипаж на Земле не проходил соответствующих тренировок, из иллюминаторов не было видно, как зацепилась антенна, а значит, все вопросы нужно было решать на месте; скафандры для выхода в космос пролежали на станции около двух лет, и никто не знал, как они «поведут себя».