Страница 30 из 62
В конце концов она оказалась вечером в номере своего поклонника. Они пили вино, её поклонник был лет на 15 старше Даши и очень галантно за ней ухаживал. Он рассказывал ей, что он — «творческая личность» и «беспокойная душа», которую никто не ценит и не понимает. Его жена, якобы женщина ограниченная и «приземленная», не способная понять его метаний, и у них давно нет никакой близости, ни эмоциональной, ни физической. Только такая «тонко чувствующая» и романтическая натура, как Даша, способна понять «душу художника». Даша млела от счастья и всему верила.
Он очень долго её раздевал и целовал, сделав из этого целый спектакль, и Даша, против обыкновения, даже не стеснялась своего обнаженного тела. Она даже не обратила внимания, что у него нет эрекции. Она настолько упивалась его ласками, что сам по себе половой акт её не интересовал. Она позволяла ему все ласки, и когда испытала оргазм, то от счастья почти онемела и лежала в полной прострации.
Половой акт любовник даже не смог осуществить, но Даша об этом и не помышляла. Она была счастлива и безмерно благодарна ему, решив, что отныне и навеки будет принадлежать только ему. Поздно ночью она ушла в свой номер, но всю ночь не могла уснуть.
Утром Даша пришла в столовую на завтрак сияющая. Ее любовник снисходительно улыбался и смотрел на своих соперников с видом превосходства. У Даши не было слов, чтобы сказать, как она его любит, ей нравилось в нем все.
Остаток отпуска они провели вместе, но интимная близость за все время у них была всего несколько раз. Он её ласкал, и Даша испытывала оргазм, но ни разу её любовник не смог совершить с нею половой акт, так как у него не было эрекции.
Однажды он с явным раздражением сказал Даше, что они могла бы ему и помочь. Но Даша не знала, что она должна делать и расплакалась, так как впервые он говорил с ней таким тоном. Но он снова стал ласков, сказал, что она ещё «неопытная глупышка», и Даша успокоилась.
Они вернулись в Москву вместе, обменялись телефонами, любовник обещал, что они непременно будут встречаться, и Даша вернулась домой счастливая.
Но он не звонил неделю, хотя Даша все свободное время после работы не отходила от телефона, боясь пропустить его звонок. Не выдержав неизвестности, Даша решилась позвонить ему сама. Ей ответила женщина, что мужа нет дома, и растерянная Даша повесила трубку. Она ждала ещё неделю, потом позвонила снова. На этот раз трубку взял её любовник, но он что-то мямлил, называл её «Викторией Павловной», и Даша поняла, что его жена слышит его. Он обещал перезвонить сам и повесил трубку. Через некоторое время он ей все же позвонил, и они договорились о встрече.
Они сидели в кафе, любовник рассказывал, как он занят, у него много работы и совершенно нет времени. Как только он освободится, он сам ей позвонит, а пока просил не звонить ему домой, так как жена и так устроила ему сцену ревности — якобы ей позвонил кто-то из персонала Дома отдыха и рассказал о романе её мужа с Дашей. Скорее всего, он это сам придумал, но Даша поверила.
Она ждала месяц, но он не звонил. Не выдержав, Даша попросила своего отца позвонить ему, и если к телефону подойдет его жена, то попросить позвать мужа. Но оказалось, что он уехал в командировку. Отец Даши не догадался спросить, на какой срок он уехал, и Даша опять ждала.
Она искренне верила, что её любовник действительно занят и даже не подозревала, что он попросту избегает её. Наивная и неопытная, она понятия не имела о том, что так называемые «курортные романы» редко имеют продолжение после окончания срока путевки.
Когда она все же дождалась его возвращения и дозвонилась ему, он в довольно резкой форме сказал, что все было хорошо, и они прекрасно провели время, но никакого продолжения романа не будет, то, что было хорошо на отдыхе, невозможно в обыденной жизни, и просил её больше его не беспокоить.
Даша выпила первое, что подвернулось ей под руку — средство от тараканов, которое содержало дихлофос, и её госпитализировали в центр по лечению острых отравлений НИИ им. Склифосовского. Врачам с трудом удалось её спасти.
Печальный случай, но Даша ещё молода, и есть надежда, что рано или поздно эта искренняя и способная на глубокое чувство девушка встретит хорошего и доброго человека, который её оценит.
У Даши есть некоторая задержка психосексуального развития, очевидно, связанная с тем, что в подростковом возрасте она не смогла реализовать свою платоническую влюбленность, и никто из сверстников за ней не ухаживал. Поэтому она даже в 28 лет осталась восторженной и романтически настроенной особой.
Но даже эта драматическая ситуация имеет положительную сторону. По крайней мере, её вероломному любовнику удалось разбудить её чувственность и Даша познала, что такое наслаждение. Если её следующий сексуальный партнер не окажется таким же сексуальным эгоистом и пьяницей, как её сожитель, то она сможет стать счастливой и будет хорошей, верной женой и чувственной сексуальной партнершей.
Но, к сожалению, дети часто повторяют жизненный путь своих родителей. Отец Даши пьет, а её мать и сама Даша терпимо относятся к пьянству, так что не исключено, что и Даша повторит путь своей матери и станет женой какого-нибудь пьяницы, за которого выйдет замуж от отчаяния и одиночества, а из-за своей безропотности и всепрощения она не сможет бороться с пьянством мужа и пополнит ряды несчастных жен алкоголиков и будет рожать от него неполноценных детей.
Клинический пример.
Вера Л. 29 лет. Образование незаконченное среднее. Замужем второй раз. Детей нет.
Первый половой акт в 16 лет. Однажды брат Веры пришел домой вместе с приятелем, оба были сильно навеселе, выпили ещё и дома, и брат Веры уснул, а его приятель стал к ней «приставать». Вера вначале сопротивлялась, но боялась разбудить брата, который не раз её бил, и поэтому быстро сдалась. Приятель брата овладел ею на полу в кухне, грубо и бесцеремонно, потом ушел, а Вера плакала от унижения. Но она никому ничего не рассказала.
В школе у неё не было поклонника, и когда приятель её брата как-то зашел к ним и предложил ей сходить на дискотеку, она согласилась, так как ни разу не бывала на танцах, а ей очень хотелось.
Они стали изредка встречаться. На свидания он приходил всегда слегка или сильно навеселе, мог затащить Веру в ближайший подъезд и там быстро совершал с нею половой акт. Или заставлял Веру делать феллацию. Ей все это не нравилось, но другого кавалера у неё не было, и она мирилась с его бесцеремонностью, грубостью и пьянством.
Через год Вера забеременела, и они поженились. Вера бросила школу, пошла работать на фабрику женского белья. Ребенок родился мертворожденным. Муж продолжал пьянствовать, иногда бил Веру, требовал, чтобы она давала ему денег на выпивку. Вера терпела три года, потом они развелись.
Второй раз вышла замуж за мастера цеха, где работала швеей. Он тоже был разведен, от первого брака у него было двое детей, и на выходные он часто уходил в прежнюю семью. Вера пыталась с ним скандалить по этому поводу, но у него был тяжелый нрав, он мог грубо обругать жену и даже ударить.
Их сексуальные отношения были ничем не лучше, чем с первым мужем Веры. Второй её муж тоже выпивал, и совершал половой акт только в состоянии опьянения. В трезвом состоянии у него не было ни желания, ни эрекции.
Жили они как чужие, почти не разговаривали, лишь перекидывались самыми простейшими фразами на бытовые темы, говорить им было не о чем. Всю домашнюю работу делала Вера. Муж отдавал ей небольшую часть зарплаты на ведение хозяйства, а остальные пропивал. Он часто приходил домой пьяный или после ужина выходил во двор и пил с соседями.
Вера хотела ребенка, надеясь, что это скрасит её жизнь, но беременность не наступала. У неё был хронический аднексит, спайки в области придатков, она некоторое время лечилась по поводу вторичного бесплодия, но безуспешно.
После 5 лет супружеской жизни Вера стала изменять мужу. В её любовниках перебывали почти все мужчины с её работы, некоторые из её соседей, случайные мужчины, с которыми она знакомилась с транспорте или на улице. Муж несколько раз заставал её дома с любовниками и жестоко избивал. Но Вера пыталась за себя постоять, могла, например, швырнуть в него тяжелым предметом, а однажды ножницами нанесла ему несколько ударов в область плеча. Так они и жили — то дрались, то молчали и не замечали друг друга.