Страница 17 из 133
Она умела держаться в тени, не вмешиваясь в деловые разговоры Дмитрия, и со временем он все чаще стал приглашать приятелей и партнеров для встреч в квартире Вероники.
Его собственная квартира, хотя и роскошно обставленная, была в полном беспорядке. Следы многочисленных пьянок и посещения женщин были повсюду, вперемешку с дорогой аппаратурой и деловыми бумагами. Раньше у него было несколько экономок, но, как он сам говорил, либо это были «старые грымзы», которые вечно «путались под ногами», когда он неожиданно являлся домой с очередной пассией, либо молодые и хваткие, которые тут же оказывались в его постели, а потом начинали претендовать на него. Поэтому он махнул рукой на чистоту и порядок в доме и вел холостяцкий образ жизни. Обедал и ужинал он в ресторанах, а его многочисленных любовниц беспорядок в доме не смущал.
В отличие от других его любовниц, которые спустя какое-то время начинали намекать Дмитрию на желательность брака или, по крайней мере, на материальное вознаграждение, Вероника вела себя умнее. Она говорила, что так устала от первого брака, что не хочет себя больше ничем связывать — её свободный образ жизни и возможность самой выбирать партнера её гораздо больше привлекают. И вместе с тем она всем своим поведением и отношением давала понять Дмитрию, что она выбрала именно его вполне сознательно, поскольку он такой замечательный, такой умный и уверенный в себе, решительный и самостоятельный, что все остальные мужчины на его фоне существенно проигрывают, и никакого желания искать другого партнера у неё нет. Лесть, как известно, сильнейшее оружие женщины, которое действует на всех мужчин без промаха. Дмитрий и так был достаточно самоуверен, а когда об этом говорила красивая, независимая и умная женщина, к которой с большим уважением относятся все его приятели, — он тем более загордился. И чем больше он собой гордился, тем больше Вероника прибирала его к рукам.
Когда он приглашал своих приятелей, она незаметно для самого Дмитрия внушала ему, чтобы он пригласил как можно большее число гостей, а потом сокрушенно говорила, что в её квартире тесновато для таких светских приемов. Или подговаривала своего сына, чтобы он неожиданно пришел вместе с девушкой или с друзьями. Сын Вероники вел себя безупречно по отношению к Дмитрию, но то, что в квартире всем было тесно, — через некоторое время стало для Дмитрия очевидно.
Без всяких проблем Вероника перебралась в квартиру Дмитрия, оставив сыну свою квартиру. И тем самым преодолела важную проблему — Дмитрий сам говорил ей, что почти каждая из его прежних любовниц не только пыталась его «женить», но сразу же старалась стать хозяйкой в его доме, привозила свои «тряпки», халаты, тапочки и парфюмерию, а его это не только раздражало, но и пугало возможностью более прочных отношений. Он твердил Веронике, что «повязать себя» никому не даст, а женские «причиндалы» в его квартире его ужасно раздражают. «Придет, разбросает после себя свои трусы, лифчики и халаты, наставит в ванной своих шампуней и кремов или вообще переедет со всем своим барахлом, как в том анекдоте: «Здравствуйте, я приехала и буду у вас жить!», — а потом просит, чтобы я дал ей ключ от квартиры, подходит к телефону, когда мне звонят, распоряжается мной да ещё и денег «на хозяйство» требует!», — рассказывал он о бывших приятельницах с искренним возмущением. Вероника все это учла и постаралась избежать подобных ошибок.
Она сразу же навела в квартире Дмитрия образцовый порядок, но меняя что-то в интерьере, всегда спрашивала разрешения у Дмитрия, делая вид, что она тут временно и решающего права голоса не имеет. Ему очень нравилось быть хозяином положения. Но Вероника так часто обращалась к нему с мелкими вопросами, что в конце концов он заявил: «Делай все, как тебе самой нравится, у тебя все получается хорошо». Приемы, которые проходили в их доме, всегда были безупречны — красиво накрытый стол, приятная музыка, свечи, благожелательная атмосфера и элегантная сдержанная Вероника в вечернем туалете.
Вероника намеренно взяла с собой минимум вещей, только самое необходимое, и старалась, чтобы её вещи не попадались Дмитрию на глаза. Она часто ездила к себе домой, чтобы переодеться или навести там порядок и приготовить еду сыну, оставалась там ночевать и иногда её не было несколько дней. Дмитрий сам звонил ей и жалобным голосом спрашивал, посему она бросила его одного, пришли друзья, а в доме «шаром покати», без неё всем скучно, когда её нет, это не прием, а обычная мужская пьянка. Через час приезжала Вероника с коробками закусок из ресторана, быстро накрывала на стол и Дмитрий был доволен. Она довольно часто прибегала к этому приему и добилась того, что Дмитрий стал просить её, чтобы она не оставалась у сына ночевать. Но Вероника возражала — сын ещё школьник, за ним нужно присматривать. Дмитрий даже согласился, чтобы сын Вероники жил с ними, его большая квартира это позволяла, но Вероника не согласилась, сказав, что не сын будет им мешать, а они будут мешать сыну заниматься.
В то время Вероника ещё работала и всячески демонстрировала Дмитрию желание быть материально независимой от него. Она позволяла ему покупать продукты и спиртное, но отказывалась брать у него деньги на наряды и «карманные расходы», — не потому, что деньги были ей не нужны, а потому, что она хорошо помнила рассказы Дмитрия о прежних алчных любовницах.
Но когда прошло достаточно времени, и он твердо уверовал, что Веронику привлекают не его деньги, а его «замечательные» человеческие качества, — она стала спокойно брать у него деньги. Первое время она «отчитывалась» перед ним, на что она их потратила, но он сам потребовал, чтобы она прекратила это, дескать, денег у него предостаточно, и для неё ему ничего не жалко. Ему не приходило в голову сказать Веронике, что он не хочет её унижать этими «отчетами», ему просто надоело их выслушивать.
Надо отдать Дмитрию должное, он не был жадным, наоборот, был щедр, но, он давал ей крупные суммы «на расходы», он делал широкий жест. Больше всего его привлекала возможность лишний раз продемонстрировать, как много у него денег, и подчеркнуть, что он их заработал сам, благодаря своим выдающимся деловым качествам. Вероника прекрасно видела, кто он на самом деле, а из разговоров с приятелями, знала и какими способами он «зарабатывает», но делала вид, что восхищается его замечательными способностями. Он легко попался на крючок, как попадаются многие мужчины, когда женщина умеет говорить приятные его сердцу слова, тешащие самолюбие.
Она стала и другом, и наперсницей, и советчицей. Через два года он сам предложил ей пожениться, и она согласилась, хотя прекрасно сознавала, что не любит его, а как сексуальный партнер он ей неприятен. Во время полового акта он сопел ей в ухо, краснел, тяжело дышал и сильно потел. От запаха его пота Веронику мутило. Он забывал принять душ перед сном, и хотя она каждый день давала ему чистое белье и свежие рубашки, и он пользовался дорогим одеколоном, но запах его потного тела преследовал Веронику даже когда мужа не было дома. Она даже купила щипцы с длинными рукоятками — ими она брала грязное белье мужа и бросала его в стиральную машину, чтобы не прикасаться к его белью.
Однажды, не приняв душ, Дмитрий настоял на феллации, и от смешанного запаха мочи и немытых гениталий Веронику затошнило, а после эякуляции мужа её вырвало. Впервые она взорвалась и накричала на мужа, обозвав его «немодмытым мужланом». Он тоже вспылил, и они поссорились. Утром Вероника заставила себя извиниться перед мужем, но попросила его впредь не забывать принять душ.
Но в их жизни почти ничего не изменилось. Если Вероника напоминала мужу, то он принимал душ, а иногда он раздраженно отмахивался и заявлял: «Отстать ты от меня со своим проклятым душем, я устал, как собака», — и заваливался спать. Вероника отодвигалась на самый краешек их широкой супружеской кровати, но все равно храпящий муж, от которого пахло спиртным (он выпивал практически ежедневно) и потом, был ей противен.
В это время Вероника уже не работала. Она занималась хозяйством, у них была приходящая экономка, которая делала основную работу, а Веронике нужно было лишь говорить, что нужно сделать.